Триумфатор, стр. 13
Девица забрала ноутбук с распечаткой и удалилась.
– Я в этих делах не разбираюсь, – простецки сообщил директор. – Вам-то, наверное, такие вещи ближе… Это долго будет, нет?
– Я не специалист, – открестилась от близости к «таким вещам» Лиза. – Но, в общем, определить – чистая запись или монтаж – можно довольно быстро. Если это действительно специалисты и у них в компе есть вся программная база – минут за десять-пятнадцать разберутся.
Так… А вот это не прокол ли? Лиза-то как раз специалист и, не задумываясь, ответила на вопрос по специфике. Будем надеяться, что директор на самом деле в таких вещах не разбирается и спросил просто так – чтобы разговор поддержать.
– Ну и ладно. Вам что-нибудь заказать? – радушно предложил директор. – Покушать, выпить?
– Нет, спасибо, – отказалась Лиза. – Давайте все быстренько сделаем и разбежимся. А покушаем и выпьем дома.
– Хорошо. – Директор встал и направился к двери: – Я пойду, отдам кое-какие распоряжения, а вы посидите.
Открыв дверь и ступив за порог, директор вдруг обернулся и многозначительно потыкал пальцем в потолок:
– Кабинет оборудован системой видеонаблюдения. Просьба: пока меня нет, не берите денег и не пробуйте уйти с ними. А то будет несолидно, если за вами погонится разом вся охрана рынка.
– За кого вы нас принимаете? – Лиза пожала плечами. – Даже как-то обидно…
– Да нет, это я просто – чтобы вы были в курсе… – Директор мило разулыбался и вышел.
Пятнадцать минут мы честно высидели, не проронив ни слова. Однако работать истуканами довольно быстро надоело, и следующие пять минут мы стали вполголоса общаться, выпили воду, а Ростовский даже выглянул в приемную – спросить секретаршу: нельзя ли уточнить, как там продвигается экспертиза?
Спрашивать, однако, было некого: секретарша отсутствовала. Выглянули в коридор: пусто. Подергали ручки соседних дверей – все закрыто.
– Что за халатность! – возмутилась Лиза. – Бросили с деньгами и пошли шататься где-то. Что за люди…
– Не понял, – самый зоркий из нас – Ростовский – вдруг обратил внимание, что вывеска на двери директора отсутствует.
– Это что за дела? Заходили – висела, а сейчас: нету! Ушла гулять вместе с директором и секретаршей?!
Тут в секцию въехала тележка с моющими средствами и щетками, за ней – пожилая мадам в фирменном комбезе, с недобрым лицом и взыскательным взором.
– А вы что тут делаете?
– Ну так это… Директора ждем, – растерянно пробормотал Костя.
– Какого директора?
– Как – «какого»? Директора рынка!
– А чего ж вы его здесь ждете?
– Как это – «чего»? Это же кабинет…
– Какой кабинет?! Это склад технической документации! Вас кто сюда пустил?!
Бросились смотреть деньги: первая и последняя купюра – качественно отксерены, начинка – резаная бумага.
– «Кукла», – Лиза, оттянув желтенькую резинку, шлепнула пачкой по стеклу и вполне истерично хихикнула: – Надо же – на кидняк напоролись. И так незатейливо – просто любо-дорого…
– Не понял, – Костя выглядел, как пассажир, у которого на транзитном вокзале разом сперли все чемоданы. – Это, вообще, что такое было?!
– Не знаю, что там у вас было, на улице разбирайтесь, – непреклонно заявила мадам, беря швабру на изготовку. – Уматывайте отсюда, мне убирать надо…
Глава 3
Управление «Л»
Хуже нет – ждать и догонять.
Эту поговорку наверняка придумали люди, весьма далекие от оперативно-разыскной специфики. Когда ты кого-то преследуешь, ты по горло занят, забываешь о времени и целиком сосредоточиваешься на цели, спина которой зазывно маячит где-то на пределе видимости.
Догнать любой ценой. Достичь. Добиться. Обыграть. Пересилить…
Если у тебя и жизнь устроена подобным же образом – есть ярко обозначенная цель и четко сформулированная мотивация ее достижения – ты весь срок своего пребывания в этом измерении будешь лететь как по рельсам, испуская моторный рев и искрясь от переполняющей тебя энергии.
А если у тебя нет такой цели? Нет мотивации для ее достижения? Нет никакой мотивации вообще?!
Что ты делаешь в таком случае? Целыми днями тупо сидишь на ж…, периодически задаваясь вопросом: на фига, вообще, я живу? Ради чего? Зачем я здесь?! И ждешь, когда с тобой произойдет что-нибудь из ряда вон. Пусть даже не очень хорошее, но непременно что-то экстраординарное, радикально меняющее надоевший образ жизни и вот это томительное никчемное ожидание.
Короче. Поговорка верна наполовину. В жизни нет ничего хуже ожидания. А особенно – страшного в своей неотвратимости ожидания смерти, о времени прихода которой тебя уже поставили в известность.
Вор задерживался. Я исписал кучу бумаги своими идиотскими сказками про истребительный отдел, выпил еще водки, с грехом пополам поел, глотая непережеванные куски, вздремнул и вновь протрезвел – а мой назначенный случаем судья все не ехал.
Рукосуя поменял любитель поболтать (на этот раз, правда, он работал глухонемым послушником: сидел на диване и молча лицезрел кучу барахла), его, в свою очередь, сменил третий супертяж, про которого и сказать-то нечего.
Вот так просто сидеть в ожидании конца было мучительно и муторно. Временами возникало острое желание плюнуть на все и броситься на сатрапов с кроватной спинкой наперевес. Единственно, что согревало в эти минуты, – крохотный лучик надежды. Я бросил на волю три воззвания. Если хотя бы одно из них дойдет до адресата, у меня есть шанс на спасение…
Прохор явился уже в первых лучах заходящего солнца (типа – Гесперида из централа!).
Живьем я его не видел ни разу, но фото на ориентировке было вполне актуальным – узнал, как только вошел.
Прохор не вписывается в стандартные рамки воровского облика, впечатанного в массовое сознание стараниями режиссеров и писателей. Никаких тебе благообразия и монументальности – это мелкий тип, шустрый, юркий, востроглазый и вообще какой-то по-пацански несолидный.
Тем не менее не следует забывать, что Прохор – один из крупнейших столичных авторитетов и вообще во всех отношениях большой человек. Вот вам пример, когда внешний облик никоим образом не соответствует статусу персоны.
– Били? – уточнил Прохор, ощупав меня цепким взглядом.
– Сопротивлялся, – очкарь слегка порозовел от смущения. – Эээ… Короче, хотел свалить – вон, Санька укусил.
– Ну-ну… – Прохор достал из кармана мятый листок и сунул очкарю: – На, читай.
– Это что?
– Читай. Вслух.
– Вслух?
– У тя че – уши заложило?
– Да не, я понял…. Гхм… Эмм… «Ящик непаленой водки…»
Я чуть с табурета не рухнул. Е-мое… Это ж мое воззвание!!!
– «…получишь ты, если позвонишь вот по этому телефону и скажешь: „Андрюху приняли. Четвертый по списку. Спросить близнецов, они в курсе“. Не забудь назваться и указать место, куда подвезти водяру. Гарантирую получение в течение часа после звонка…»
– Не понял… – в голосе очкаря сквозило безразмерное недоумение. – Это че такое?!
– А сам не догоняешь? – Прохор язвительно хмыкнул. – Это вот так вы его тут стерегли?! Глаз, говоришь, не спускали?
– Ну еп… Да как же… Ну, мля… Все время под присмотром…
– Дай-ка сюда, – Прохор забрал воззвание и сунул его в карман. – Так… На дальняк водили?
– Да, но…
– А ну, Афанас, пошли пацанов, пусть на улице за парашей поищут… – Прохор подошел ко мне и уточнил: – Сколько кинул?
Я сидел ни жив ни мертв – в буквальном смысле дар речи потерял. Нет, это вовсе не из-за близкого присутствия вора – человека, по слухам, жестокого, своенравного и непредсказуемого.
Мне сейчас было глубоко поровну, кто рядом: Джек Потрошитель, Чикатило или белокуро-оргастическая мечта шаловливой юности – Мэрилин Монро. Просто я был в шоке от того, что моя авантюра завершилась столь плачевно. Столько времени прошло, я уже начал верить, что у меня что-то получилось, и вдруг – нате вам!
– Раз, два, три, – Прохор сосчитал отсутствующие шары, прикасаясь пальцем к резьбе, и подмигнул мне: – Три малявы. Одна у меня. Осталось две.