О боге. Непротиворечивая теория бога, стр. 21

Гипнотический транс — это вовсе не состояние беспамятства, как иногда думают. Это скорее состояние высокой сосредоточенности, когда ничто постороннее уже не отвлекает от мыслей, что и обеспечивает эффективность религиозной молитвы. «Невнимательная» молитва, то есть молитва без гипнотического транса, оказывается бесполезной. Мне не было нужды в выполнении всех церковных правил именно благодаря пониманию сути происходящего — гипнотический транс можно вызвать и другими способами. Если во время религиозной молитвы человек что-то выпрашивает, вымаливает у Бога, то в моём случае можно уже говорить о требовании, предъявляемому Богу, и здесь нет никакой натяжки.

Что же произошло со мной? Можно сказать так: я нашел правильный путь воздействия на подсознание и получил желаемый результат. Или так: я правильно помолился Богу и мне воздалось. Как хотите, так и говорите — в обоих случаях будет правильно. Так не будем же удивляться, что наши предки, наткнувшись на ситуацию «попросил — получил», приписывали это действию неких «высших сил». А кому ещё они должны были это приписать, если вокруг других подозреваемых нет?

Таким образом, молитва — далеко не такое пустое и ненужное (тем более вредное!) занятие, каким его представляют атеисты. А для меня это первый шаг к доказательству того, что Богом является подсознание.

Покаяние

Согласно «Закону Божиему», таинство покаяния состоит из двух этапов: подготовки к исповеди и самой исповеди. Во время подготовки к исповеди кающийся «… вспоминая свои грехи, сокрушается о них и молит Господа о помиловании его». После этого кающийся излагает грехи свои священнику, который прощает его от имени Господа. Совершенно очевидно, что самая важная часть покаяния — воспоминание греха и сокрушение о нём, то есть, повторное переживание греха и сопутствующих обстоятельств.

Психолог, прочитав эти строки, несомненно увидит в них обычный катарсис. Ещё начинающий психотерапевт Фрейд совместно со своим учителем Брейером предлагали пациентам под лёгким гипнозом вспомнить и рассказать о событиях, сопровождавших появление первых симптомов болезни. Когда больным удавалось вспомнить и рассказать обо всём врачу, болезнь исчезала. Брейер назвал этот эффект греческим словом «катарсис» (очищение). Получается, что воинствующий атеист Фрейд занимался, по сути, тем же, чем занимаются священники во время таинства покаяния, только с гораздо большим успехом! [28]

Мне могут возразить, что психотерапевты «очищают» людей лишь временно, в этой жизни, а священники отпускают грехи навсегда. Ответ на это может быть один. Я говорю о теории, а следовательно о том, где можно и должно говорить о доказательствах. Вот когда кто-нибудь когда-нибудь получит доказательство того, что покаявшийся маньяк «воссел одесную Бога в Царствии Небесном», тогда я приму подобные возражения. А пока я не вижу особой разницы между исповедью и катарсисом (разве что катарсис эффективнее), и потому для меня это совпадение является ещё одним доказательством того, что Богом мы называем наше подсознание.

Хочу обратить Ваше внимание на то, что исповедь, как и молитва, потребовала состояния гипнотического транса и это не случайность. Чтобы достичь желаемого, и молящийся и кающийся вынуждены установить канал связи «от человека к Богу» или, что то же самое, «от сознания к подсознанию». Поскольку пользоваться по своей воле имеющимся по Фрейду «бессознательным» каналом мы не можем, то приходится использовать «прямой доступ» к подсознанию — через гипнотический транс.

Всеблагость

То, что целью и смыслом существования подсознания является сохранение и совершенствование человека как индивидуума является очевидным. Даже если рассматривать сознание и подсознание в виде двух самостоятельно мыслящих индивидуумов, надо помнить, что тело у них одно, а это значит, что всемерная забота о сохранности тела для каждого из них есть составляющая борьбы за выживание. Посложнее будет с заботой о сохранении человека как вида — здесь не всё так очевидно.

Можно привести следующие соображения. Зоология утверждает, что существует нижняя граница количества особей данного вида, при пересечении которой сверху вниз вид обречён на вымирание. На протяжении всей истории человечества мы наблюдаем непрерывный рост населения. Никакие силы — ни изменения климата, ни эпидемии, ни войны, ни, наконец, всемирный потоп, если он был, — не смогли остановить этот процесс. Можем ли мы приписать это в заслугу «тому, кто внутри» нас?

На мой взгляд, ответ вполне очевиден — да и вот почему. Для получения нужного результата любой работы необходимы согласованные усилия всех участников этой работы. А о какой согласованности человечества может идти речь, когда одни верят в Аллаха, другие во Христа, а третьи хотят стать Буддой? Если одна раса называет другую: «узкоглазые» и слышит в ответ: «длинноносые»? Если по любым смехотворным причинам возникают смертоубийственные войны, изрядно сокращающие популяцию человека? Напротив, мы вынуждены предполагать наличие какой-то совершенно иной силы, которая вопреки сознательному разобщению людей действует так, что род человеческий не только не тает, но непрерывно растёт. Если источник этой силы расположить внутри каждого человека, да к тому же заставить его работать за рамками сознания, то независимо от религиозных, расовых или вообще каких-либо сознательных воззрений, рост популяции станет неизбежен.

Давайте пофантазируем: если на необитаемом острове, без надежды вернуться, окажутся верующие мужчина и женщина разных религий (рас и т.п.), то неужели они не создадут брачного союза только по такой смешной причине? Разве не заговорит в них то, что мы называем инстинктом продолжения рода? Другое дело, что если возникнет возможность вернуться в свои сообщества, этот брак может распасться из-за возвращения старых сознательных образов мыслей. Но не потому ли, что в этом случае и острота в необходимости продолжения рода спадёт? Всё это может означать только одно: в каждом из нас, на самом нижнем уровне инстинкта, заложено стремление к увеличению популяции. Да и не только в нас — во всей живой природе. Любое живое существо, от вируса до человека будет увеличивать свою численность, если только есть такая возможность, то есть, если достаточно пищи, или, что является эквивалентом, если достаточно жизненного пространства. Отсюда следует, что на уровне инстинктов, то есть в подсознании, существует источник заботы о сохранении человека как вида.

Возникает вопрос: а что это за вынужденность такая, откуда она взялась, если мы полностью свободны в своих устремлениях? Да, мы свободны, но что значит «полностью»? В конечном итоге вся наша жизнь — совокупность химических реакций. Их много, этих реакций, они различны и очень (или не очень) сложны, но это — химические реакции. А химическая реакция не может не протекать, если для её хода есть все условия, причём протекать вполне определённым и единственным образом. Чем более совершенно живое существо, чем большим разумом оно обладает, тем больший выбор реакций находится в его (неосознанном) распоряжении, однако, этот выбор никогда не бесконечен. Более того, даже у человека, я полагаю, этот выбор сужается при приближении к простейшим, «инстинктивным» действиям. Следовательно, свобода есть, но и поводок существует. И этот поводок направляет наши действия так, что человечество, в конце концов, максимально плотно заселит Землю. Что будет потом? Аналогичные опыты на крысах показывают, что сокращается их плодовитость, увеличивается смертность. Впрочем, поживём — увидим. В любом случае, поскольку подсознание является вместилищем инстинктов, постоянный рост численности человека для меня является очередным доказательством того, что всеблагим Богом является подсознание.