Четвертый год, стр. 46

Хлопнув по плечу Рустама, заворожено смотревшего на пожар, хохотнул:

— Ну что джигит — у вас, небось, так не воюют?!

— Нет. Так не воюют, — кивнул тот. — Монах будет доволен, узнатв об этом бое. Если вы и дальше так быстро их жечь станете, то скоро у них кораблей не останется.

— А мы как раз к Монаху и пойдем.

— Хвастаться будешь ему? — ухмыльнулся Рустам.

— Нет конечно. Там наши ребята по суше подошли, надо им порох выгрузить, да и запас воды пополнить, речную сырой не попьешь.

— Понятно. Слушай, Олег, а что это за штуки у вас по бортам — я так и не понял для чего они.

— Это наше секретное оружие.

— Да? А расскажи, что это за оружие такое.

— Не могу.

— Почему?

— Если я расскажу, то это оружие уже не будет секретным.

Рустам чуть ли не со злобой взглянул в спину уходящего Олега, едва удержался, чтобы не сплюнуть на палубу. Монах будет недоволен — он обязательно спросит о тех штуках, что на бортах «Варяга» выпирают. И ведь что ему ответить? Нечего… Даже не разглядеть толком что там — надежно обмотано парусиной.

Ну да ладно — не посадит же на кол, в самом деле. Да и вести Рустам принесет хорошие — такого разгрома флот хайтов наверное не видел за всю историю. Не меньше двадцати кораблей в пепел превратили. Немыслимая победа.

Все же эти южане не такие уж лежебоки.

Глава 17

Столица Севера называлась просто — Город, или Град. В отличие от большинства поселений землян, этот поселок спланировали заранее. В других местах люди селились спонтанно. Попав в этот новый, незнакомый мир, сбивались в кучки, находили более–менее удобное место для длительного привала. Строили шалаши, навесы, изгороди. Через какое–то время перебираться на другие места уже и не думали — оседали здесь. Далеко не всегда удача бывала на стороне поселенцев, и им удавалось с первой попытки обосноваться в райском уголке.

Это место Монах выбрал лично. Здесь центр Севера — можно контролировать всю территорию. Холм над Тишей, притоком Фреоны, удобен для обороны от хайтов. Сама река богата рыбой, а почва в округе плодородна. Неподалеку отличный лес с хвойными и лиственными деревьями, а по обрывам обнажаются пласты хорошей глины и мягкого известняка — все как будто специально создано для удобства строительства. И, как приятный бонус, в недрах Красного холма, и вокруг него, хватало рудных жил. Здесь люди Монаха добывали медь и свинец.

Монах не первый оценил достоинства Красного холма — в незапамятные времена здесь уже обитали люди. После них остались старые штольни и карьеры, курганы и россыпи громадных известняковых блоков. Вождь северян, безо всякого уважения к археологическим ценностям, стройдетали пустил на строительство своей крепости, а курганы велел срыть, надеясь найти там золото для торговли с восточниками. И, вроде бы, по слухам, что–то там действительно нашли.

От устья Тиши до Града, по словам Рустама, было чуть больше десяти километров. Это невеликое расстояние эскадра Олега преодолевала почти три часа. Тиша, как бы издеваясь над своим названием, изобиловала перекатами, да и на плесах течение было приличным. Мелей и коряжника тоже хватало. Подъем на веслах давался очень нелегко, так и подмывало идти на моторе, наплевав на вопрос экономии горючего.

Град заметили издалека — Красный холм одиноко господствовал над равниной. Олегу, как геологу, даже интересно стало — чем же сложена эта возвышенность. Да и месторождение полиметаллов тоже привлекало — на юге ничего подобного не встречалось.

Город Монаха впечатлял — в сравнении с ним поселок островитян не смотрелся. Примерно на середине склона холм обвивала бревенчатая стена с добрым десятком приплюснутых квадратных башенок. На вершине белел известняковыми стенами каменный кремль — квадратная крепостенка с четырьмя башнями. Между деревянными и каменными стенами краснели черепичные крыши домов. Все строения поставлены аккуратно, в один ряд. Порядок идеальный — никакого хаоса. Больше всего Олега впечатлили деревья — внутри крепости их оставили немало, а может и высадили специально. Такое изобилие зелени придавало Граду своеобразный ореол уюта.

Впечатляет.

На городских причалах флотилию островитян встречала приличная делегация. Олег издалека узнал бородача, который был с Монахом, так же узнал Кабана, Макса, и еще несколько островитян. Для «Варяга» и «Находки» заранее расчистили место у причалов — баркасы и лодки не помешали швартовке.

Спустившись по трапу, Олег поздоровался с друзьями и обратился к бородачу:

— Нашему кораблю нужен ремонт, надо подтащить его на берег. Где это удобнее сделать?

Тот, недолго думая, махнул рукой вверх:

— Там, за поворотом реки, удобный пляж. Мы там баркасы и лодки собираем. Если что, доски там выберите, их там, на мельнице, режут как раз.

— Спасибо, но, думаю, не понадобятся — запчасти к кораблику у нас в трюме есть.

— Ну дело ваше. Пойдем за мной, время ужина, Монах тебя приглашает. Возьми с собой своих командиров — за ужином и поговорите как раз. Рустам — ты тоже иди.

Жилище диктатора Севера на дворец не походило совсем. Добротная изба — просторная, с высоким потолком. Никаких комнат, скрытых дверями — все на виду. Лишь перегородки частично огораживают угол с койкой. Мебели практически нет — тяжелый стол, массивные табуреты, в углу шкафчик, вместо створок у него занавески. Окошки узкие, закрыты не пленкой, а пластинами клееной слюды и мелкими кривоватыми стеклышками.

Монах встретил гостей на пороге, поздоровался молча — кивком. Зайдя внутрь, гостеприимно указал на стол:

— Присаживаетесь. Ваш уважаемый Кабанов уже рассказал нам о вашей очередной победе. К сожалению, без подробностей, но все равно впечатляет. Надеюсь, сейчас услышу полный рассказ. А пока что отужинаем. Извините, что особых разносолов нет — подготовить нормальную пирушку не так просто. Эх, знали бы вы, как замечательно Галя может приготовить лесного козленка.

Гостей ждали — немолодая, толстая женщина, без суеты разливала по мискам дымящийся суп. Судя по аромату, из сухих грибов и оленины. Стол по центру украшала тушка зажаренного целиком поросенка обложенного зеленью, вокруг него расположились тарелки с овощными салатами, пирогами, мочеными грибами, соленой и копченой рыбой, осетровой икрой, резаной дичью и здоровенными фреонскими раками. Желудки, истомленные однообразной корабельной пищей, довольно заурчали в предвкушении столь прекрасного ужина.

Монах, достав из деревянного ведра стеклянную бутыль, лично налил всем в пузатенькие стеклянные рюмки. При этом не упустил шанс похвастаться:

— Стекло наше. Сами варить научились. Сперва или коричневое, или темно–желтое вечно получалось, но сейчас вон, чуть ли не как слеза по чистоте. Скоро и оконное стекло делать начнем нормальное, если ничего не помешает. Ну, давайте, за победу!

Олег залпом опрокинул рюмку — содержимое ее было чище стекла. Холодная жидкость окатила пищевод огнем — пришлось поспешно ухватить на вилку здоровенный моченый груздь, а следом торопливо выхлебать несколько ложек горячего супа.

Паук и вовсе, не стесняясь, метнул в рот все, до чего успел дотянуться, и сквозь слезы жалко просипел:

— Ох и зараза! Я даже в общаге такие поты не юзал никогда! Это что такое — жидкий азот?

Монах, неспешно опустошив свою рюмку, небрежно ответил:

— Человек, который у нас занимается изготовлением этого напитка, называет его водкой. Шутит, конечно.

— Да у меня язык одеревенел — нихрена себе шуточки!

— Пока что никто еще от этого еще не умер. У нас солдаты эту «водку» получают перед тяжелым боем — и после этого дерутся как волки… даже если голову оторвет не отступают. Да и как обезболивающее хорошо идет.