Тройка с минусом, или Происшествие в 5 «А»., стр. 21
Сергей Агафонов был доволен.
Потоптавшись на школьном крыльце, пошептавшись и посмотрев по сторонам, Одуванчикова и Спичкин разошлись в разные стороны. Спичкин пошёл налево, Одуванчикова — направо.
Подождав, пока Тося отойдёт на порядочное расстояние, Агафонов отправился за ней. Зачем? Он не знал. Просто ему хотелось идти вслед за Тосей. А что, не имеет он права, что ли, идти куда ему хочется?
Тося Одуванчикова направлялась не к своему дому. Уж что-что, а где Тосин дом, Агафонов знал прекрасно.
Тося шла не спеша и помахивала портфелем. Агафонов шёл следом.
Сначала он шёл по другой стороне улицы и на почтительном расстоянии от Одуванчиковой. Он думал — вот она сейчас оглянется и увидит его.
«Вот ещё! — думал Агафонов. — Ещё подумает, что я за ней иду».
Но Тося и не думала оглядываться.
Спокойно и медленно шла она по улице и только портфельчиком помахивала взад-вперёд, взад-вперёд, взад-вперёд.
Тогда Агафонов стал потихоньку приближаться. Сначала он перешёл на ту сторону улицы, где шла Тося.
«А вдруг обернётся?» — думал он.
Но она не оборачивалась.
Тогда он ускорил шаг и подошёл к Тосе ещё ближе.
«Подумаешь, ну и пусть оборачивается!» — отчаянно подумал он.
Но она не оборачивалась.
И тогда Агафонов, забыв всякую осторожность, пошёл за Тосей почти вплотную. Отчаянное сердце Агафонова сжимало непонятное волнение.
«Вот дура, — думал он, — не может обернуться!»
А она всё не оборачивалась.
Тогда он стал насвистывать какой-то мотивчик, сначала тихо, потом всё громче и громче…
Но она не оборачивалась.
И тогда Агафонов решился.
Он сплюнул, лихо надвинул свою драную кроличью шапку почти на самые глаза, поглубже засунул руки в карманы и, как торпедный катер, на полном ходу двинулся вперёд на ничего не подозревающую, безмятежную Тосю Одуванчикову.
Тося охнула и отлетела в сторону.
— Дурак! — донеслось до Агафонова…
И столько неподдельного чувства было вложено в это нехитрое слово, что Агафонову стало не по себе.
Он обернулся. Тося синей варежкой стряхивала с шубы снег.
— Эй, ты! — сказал Агафонов. — Ты не очень-то! А то…
И лицо его по привычке скорчило такую угрожающую гримасу, что ему самому стало тошно и противно.
— Дурак! — ещё раз сказала Тося и, не глядя более на Агафонова, прищурив глаза и подняв кверху свой маленький нос, усеянный бессчётным числом нежно-жёлтых микроскопических веснушек, прошествовала мимо… Мимо оторопевшего и незадачливого, мимо поверженного в прах и совершенно раздавленного Тосиным величием Сергея Агафонова.
Остаток пути не был отмечен более никакими событиями. Понурый и совершенно потерявший форму Сергей Агафонов брёл, не говоря ни слова, за Тосей Одуванчиковой, а она, Одуванчикова, шествовала впереди, и портфель её мерно двигался взад-вперёд, взад-вперёд, взад-вперёд, а брови её были высоко подняты, и гордый взгляд её блуждал где-то в далёком неземном пространстве.
Так они дошли до большого серого дома. Ещё шаг — и Тося скрылась в подъезде.
— Эй ты, рыжая… — сказал Агафонов в тёмную глубину подъезда, и тут обидное слово «дурак» снова с размаху шлёпнулось прямо в бесстрашное, но ранимое сердце Сергея Агафонова.
Сергей Агафонов вздохнул, повернулся к подъезду спиной и, подкинув в воздух свой долготерпеливый и растрёпанный до последней степени портфель, с такой ненавистью пнул его ногой, что бедное, ни в чём не повинное изделие кожгалантерейной фабрики имени Макарова, описав в воздухе громадную дугу, плавно опустилось на заснежённую крышу двухэтажного деревянного сарая, покорно ожидающего своей очереди быть снесённым в третьем квартале текущего года.
— И-эх! — с чувством сказал Сергей Агафонов и полез на крышу сарая.
«КОГО ВАМ НУЖНО, МИЛОЕ ДИТЯ?»
Войдя в тёмный подъезд и поднявшись на лифте до десятого этажа, Тося остановилась перед большой коричневой дверью, вынула из кармана бумажку в клеточку и сверила по бумажке номер квартиры.
Всё было правильно. Квартира номер тридцать восемь, где жила Аня Залетаева, была прямо перед Тосиными глазами.
Тося аккуратно сложила бумажку и сунула её в карман. Потом она медленно отряхнула пальто, хотя оно, честно говоря, было совершенно чистое, потом протянула руку к звонку.
Но звонить не стала. Рука застыла в воздухе. Потом рука опустилась и стала расстёгивать пальто. Наверное, Тосе было жарко.
Расстегнув пальто, Тосина рука снова потянулась к звонку, но на сей раз ей почему-то потребовалось немедленно застегнуться на все пуговицы.
Всё было ясно: Тосе ужасно не хотелось звонить в эту дверь. И стучать ей тоже не хотелось. А уж входить в неё и подавно.
Тяжело вздохнув, а затем застегнув и снова расстегнув пальто, Тося постояла на лестничной площадке, подошла к двери напротив и перечитала фамилии жильцов, которые были на табличке. Читала она эти фамилии с таким интересом, словно ей надо было попасть именно в эту квартиру.
Потом она увидела на стене рядом с дверью маленькое белое пятнышко и поскребла его ногтем.
После этого она собралась было снова перечитать фамилии жильцов, но тут дверь с табличкой открылась. Из неё вышел громадный гражданин в шляпе и заинтересованно уставился на Тосю.
— Кого вам нужно, милое дитя? — громоподобным голосом пропел гражданин.
— Мне?.. — растерялась Тося. — Мне нужно… Скажите, пожалуйста, Аня Залетаева здесь живёт?
— Ах, Залетаева? Аня?.. То бишь Анна Васильевна Залетаева?.. Извольте… — прогрохотал гражданин. — Всегда к вашим услугам… Прошу…
И он величаво выставил вперёд правую руку, а левой рукой обнял оробевшую Тосю за плечи и подтолкнул к Аниной двери.
— Будьте здоровы, милое дитя! — пропел он уже из лифта. — В следующий раз обращайтесь прямо ко мне!
— Большое спасибо! — сказала Тося вдогонку спускающемуся лифту.
И тяжело вздохнула. Делать было нечего.
Тося решительно протянула руку и нажала на звонок. Тр-р-рк!.. — затрещал звонок. И тут же за дверью противно залаяла собака.
«Сейчас откроют», — подобралась внутренне Тося.
Но дверь никто не открывал.
«Никого нет», — обрадовалась Тося и позвонила ещё раз, уже очень решительно, просто так, на всякий случай.
И тут…
Собачий лай превратился в нежное повизгивание, в нём зазвенели радостные переливчатые нотки, и за дверью послышались чьи-то медленные, осторожные шаги. Вернее, даже не шаги, а только лёгкое поскрипывание пола под ногами.
Сердце Тоси оборвалось.
«Дома», — безнадёжно подумала Тося.
— Кто там? — услышала она тихий знакомый голос.
— Это я, — сдавленным голосом сказала Тося. — Я пришла уроки объяснить. Меня Ира Сыркина послала.
За дверью помолчали, а потом дверь медленно стала приоткрываться. На площадку выскочила маленькая лохматая собачонка и с лаем бросилась к Тосиным ногам.
— Чапка, не смей! — услышала Тося, подняла глаза и обомлела.