Фраера, стр. 68

Почти у всех были с собой фотоаппараты или видеокамеры, которые активно использовались. Для большинства туристов этот регион являлся настоящей экзотикой.

Яхта шла на самой что ни на есть медленной скорости. Так решили организаторы круиза – не дай бог участники плавания пропустят какое-либо интересное местечко.

Когда от долгого пребывания под лучами солнца стало жарковато, часть путешественников, преимущественно преклонного возраста, предпочла укрыться в тени расположенного на верхнем уровне навеса и сесть в мягкие кресла возле столиков, пробавляясь фруктовыми салатами и потягивая через соломинку холодный трехслойный коктейль.

Остальные, а именно: я, Хаммер, Маша, пузатый весельчак мистер Манчини со своей подружкой и две экзальтированные бразильские дамочки – сестры-близняшки Суареш, нацепив солнечные очки и облачившись в купальные костюмы, расположились в удобных шезлонгах на корме яхты.

Единственный, кто так и не появился на палубе, если не считать трехминутного разговора со мной, – это ювелир. Но я далеко не сразу обратил внимание на его отсутствие, а когда заметил, не придал такому пустяковому факту значения. Если неожиданная потеря невесты заставила господина Морозоффа впасть в депрессию, меня это не касается. После того как объяснения с неудавшимся женихом закончились, а стюард перенес Машины вещи ко мне в каюту, я наконец-то почувствовал полное облегчение, нахлынувшее на меня, как цунами. Я был счастлив, и, честное слово, мне стал до лампочки весь белый свет!

Но все же одна навязчивая мысль, помимо моего желания, не давала мне покоя и продолжала настойчиво крутиться в голове. Когда мы с Серегой, разомлев на солнце, в очередной раз окунулись в прохладную воду бассейна, я задумчиво посмотрел на друга и вполголоса сказал:

– Слушай, мне не дают покоя эти чертовы алмазы, о которых упоминала Маша…

– И что дальше? – лениво отозвался Павлов.

Ранее я рассказал Хаммеру о предстоящей контрабандной сделке, но он не проявил к этому вопросу никакого интереса.

Я приблизился к Сергею вплотную, оглянулся на безмятежно развалившихся в шезлонгах туристов и, понизив голос практически до шепота, высказал свою версию:

– Если главная цель туристической поездки чухонца – оценка предлагаемой мятежниками к продаже партии алмазов, то лучшего места, чем автономно плывущая по морю, вдали от возможной слежки, яхта, на борту которой, кроме команды, находятся всего полтора десятка пассажиров, исключительно миллионеры, просто не придумаешь! Никакой опасности засветиться, две недели полного уединения! Да за такое время можно перелопатить весь запас драгоценных камней его величества, не то что кучку необработанных болванок ценой в три миллиона долларов!

– Гм… Знаешь, старик, мне кажется, ты действительно настоящий сыщик, – медленно произнес Павлов, не спуская с меня глаз. – Может, для повышения квалификации тебе поступить в школу милиции? Или лучше в ФСБ, а?

– Если представить себе, что среди членов команды или туристов есть курьер, – продолжал я, пропустив мимо ушей подколку Хаммера, – у которого в багаже имеется коробочка стоимостью в три лимона зелени, то ситуация окончательно проясняется… Кстати, ты заметил, что рыжего, единственного из всей виповской шоблы, сейчас нет на палубе? А что, если в этот самый момент он и господин N заняты секретным делом?

– Предлагаешь проверить? – вроде бы совершенно серьезно спросил Сергей. – А что потом? Тук-тук. Войдите. Извините за вторжение, но, может, здесь продается славянский шкаф? Вж-жик! Бритвой по горлышку обоих, и бесчувственные тела – за борт. Зато сами станем богаче на солидную сумму! И что самое главное, никто ничего не узнает. Кроме, разумеется, Маши. Значит, и ее, как единственного свидетеля, который может пролить свет на это темное дело с алмазами, придется отправлять вслед за чухонцем и курьером…

– Кончай придуриваться, – перебил я. – Разве не врубаешься, что здесь действительно нечто любопытное намечается?

– Пусть так, но нам-то с тобой какое дело? – пожал плечами Хаммер. – Грабить ювелира мы вроде не собираемся. А если так, то для нас вся эта история должна быть вообще пустым звуком. Или я чего-нибудь не понимаю? Тогда просвети неразумного.

– По правде говоря, я и сам ни о чем конкретном не думал. Просто вдруг пришла в голову идея, что лучшего места, чем эта яхта, для оценки камней найти трудно. – Я смахнул с лица капли воды и шмыгнул носом. – Но когда прикинешь, что где-то совсем рядом находится так куча денег, причем в гораздо более компактном виде, чем набитая резаной зеленой макулатурой коробка из-под ксерокса… В общем, становится немного не по себе.

– … И в голову лезут всякие нехорошие мысли насчет быстрого и не очень пыльного обогащения. Например, прошантажировать опасных злодеев, требуя взамен молчания половину товара, – подмигнул мне Сергей и, без труда подтянувшись на сверкающих поручнях лесенки, стал быстро подниматься из бассейна на палубу.

– Дурак ты, Павлов! Не даешь человеку побыть наедине со своей бриллиантовой мечтой. Когда еще такое в жизни будет? Да никогда! – Подтолкнув его в спину, я тоже вскарабкался вверх по скользким ступенькам и вскоре как ни в чем не бывало улегся на свой горячий от солнца шезлонг рядом с Машей.

Вообще-то, если разобраться, Хаммер на сто процентов прав. Ну и что из того, что мы наверняка знаем о предстоящей оценке крупной партии драгоценных стекляшек? Гангстерских замашек у нас с Серегой отродясь не наблюдалось, да и с голоду мы пока, слава богу, не пухнем. Мало ли кто в обход закона проворачивает выгодные сделки?!

Отхлебнув глоток прохладного сока манго, я поставил стакан обратно на столик, надел темные зеркальные очки, завалился на спину и вытянул ноги, быстро отыскав правой рукой запястье загорающей рядом Маши и нежно пощекотав его. Вот оно, мое главное богатство, наконец-то отыскавшееся и теперь уже – навсегда!

И все-таки меня не покидало странное ощущение неизбежного приближения событий, напрямую связанных именно с алмазами, которые намеревалась с огромной выгодой для себя купить у повстанцев фирма русского эмигранта.

Глава двадцать вторая

За ужином

Когда оранжевое солнце стало фундаментально клониться к закату, капитан дал команду «стоп машина» и «Белая акула» до рассвета встала на якорь неподалеку от берега.

Все пассажиры, частично или полностью сменив гардероб, стали собираться в салоне-ресторане. Здесь к услугам богатых путешественников, кроме изысканного интерьера с обилием живой зелени и расположенным посредине зала круглым аквариумом, в котором среди водорослей медленно плавала метровая белая акула, были изысканные блюда, приготовленные виртуозом-коком, огромный выбор всевозможных напитков из бара, медленно льющаяся со всех сторон музыка и два игровых стола – с рулеткой и картами.

Мы втроем заняли столик, стоящий вплотную к аквариуму, выбрали из меню лобстеры в белом соусе, несколько видов овощных и фруктовых салатов, шоколад, нарезанные лимоны с сахаром, бутылку шампанского «Мадам Клико» и, подождав, пока стюард разольет игристое вино и удалится, дружно подняли бокалы.

– Ну, за встречу! – с достоинством провозгласил Сергей. – Как говорят умные люди, все хорошо, что хорошо кончается! Я рад, что ты, старина, и ты, Машка, снова вместе, и жду не дождусь, когда вы пригласите меня на свою свадьбу. Можно надеяться?

– Конечно! – переглянувшись с Машей, утвердительно опустившей веки, весело сообщил я. – Вы с супругой будете нашими свидетелями.

– Ну, тогда непосредственно тост. – Хаммер демонстративно откашлялся, подергав себя за кадык, решительно встал со стула и выдал сакраментальное: – Желаю, чтобы все! – после чего залпом опрокинул в себя содержимое бокала, сел, отправил в рот несколько крупных виноградин из салата, облизнулся, подняв вверх большой палец, и потянулся за стоящей в ведерке зеленой бутылкой. – Помнишь главную фразу Карела?!

– А то! Господа, не вижу повода не выпить! – озвучил я излюбленную поговорку нашего бывшего сослуживца по ВМФ и тоже приложился к шампанскому, по достоинству оценив одну из старейших в Европе марок.