Пернатый беспредел, стр. 12
ГЛАВА 8
До городской библиотеки дети добрались на удивление легко. Только какая-то канарейка следовала за ними всю дорогу и вопила голосом макаки-резус, заставляя Лидочку поминутно подскакивать и вскрикивать: «Ой, мамочки», а Костика чертыхаться.
Седенькая маленькая библиотекарь указала им стеллаж, весь заставленный литературой о животных и предупредила, чтобы не включали свет.
– Какая-то ворона-камикадзе перебила электрический провод, – пожаловалась она, – начальство разрешило закрыть библиотеку и отправиться домой, но дома мне делать нечего, а читать пока и без света можно. Просвещайтесь!
Подростки заняли самый большой стол в пустом, гулком читальном зале и зашуршали страницами старых и совсем новых книг.
– Такой клюв? – поминутно спрашивала Юлька то брата, то сестру, показывая им найденную картинку, – а лапы похожи?
Все трое торопились. Владимир Иванович работал в газете и все новости узнавал гораздо раньше других жителей города. Он и сказал, что из столицы уже выслан спецотряд, которому дано задание уничтожить пернатых Мелекеса. Через сутки поезд прибудет в город и тогда…
– Все, – Костик с треском захлопнул последнюю, изученную от корки до корки книгу, – давайте сюда свои списки, будем сверять.
Из трех длинных списков, включающих в себя подозрительные породы и среду их обитания, дети составили один. В него входили и маленькие заморские пичужки, и вполне прозаичные домашние куры, и гордые, хищные жители гор. На всякий случай, подростки брали на заметку птиц не только с белым оперением. Кто знает, может, Леггорна альбинос!
Дорога домой оказалась не такой безопасной. Пернатые выдумали новое развлечение. Они прицельно кидали на головы прохожих мелкие и крупные предметы, удачно украденные из домов граждан.
Повсюду валялись сброшенные с подоконников разбитые цветочные горшки с жалкими останками того, что в них произрастало, висели оборванные электрические провода.
– И-и-и раз, и-и-и два, – услышали ребята прямо над своей головой.
– Ну, слава богу, – обрадовался Костик, – хоть что-то ремонтировать начали.
На счет: «И-и-и три», подростки одновременно подняли головы, чтобы посмотреть, что там ремонтируют. И вовремя. Им как раз хватило секунды, чтобы успеть отпрыгнуть.
На то место, где только что стояла неразлучная троица, смачно и звучно плюхнулась шестилитровая кастрюля. Алый, аппетитно пахнущий горячий борщ, согласно мудрым законам физики, красиво взметнулся вверх и не менее эффектно шлепнулся вниз, орошая своими брызгами все, находящееся в радиусе двух метров.
Детям тоже посчастливилось. Они как раз находились на границе этого радиуса. Поэтому, избежав ожогов, они в знак компенсации получили великолепные алые пятна на своей скучной, чистой одежде.
С подоконника четвертого этажа, куда совсем недавно хозяйка-недотепа поставила остужаться только что сваренный борщ, за ними внимательно наблюдали три больших черных грача и один небесно-голубой попугайчик.
– И-и-и четыре, – запоздало произнес попка.
– Как на войне, – с уважением произнес Костик, оглядывая свои живописные, все в алых крапинках, штаны.
Дальше дети следовали как разведчики-партизаны, поминутно оглядываясь, пригибаясь и перебегая от укрытия к укрытию.
Снаряды, запускаемые мелкими птахами, не причиняли вреда в связи со своей малой массой, тогда ушлые пташки придумали новый способ изгнания людей с улиц города. Они пикировали на головы редких дам, рискнувших выйти на улицу и начинали отчаянно копошиться у них в волосах, пытаясь, насколько это возможно, безнадежно испортить прически.
Время от времени мимо ребят проносились лохматые леди, визжащие как сирена машины «Скорой помощи».
Уже на подходе к своими домам, подростки обратили внимание на спокойно сидящую около ярко-рыжего дома бабушку. Это была классическая древняя старушенция, в простом синеньком немарком платочке, плешивом плюшевом жакете и шерстяных, не смотря на летнюю жару, носках.
Старушка грустно смотрела в пустоту подслеповатыми, словно вылинявшими от долгого употребления светло-голубыми глазами и горестно вздыхала.
– Эй, сынки, – окликнула она подростков, видимо, приняв за мальчишек одетых в шорты девочек. – Не слыхали, вокзал уже взяли?
– Кто взял? – не понял Костик.
– Релюцинеры, – пояснила старушка. – В прошлый раз, в семнадцатом, у папеньки тоже сначала телефон отключили. Потом вокзал взяли. Это я точно помню. Вот я и смотрю: телефон не работает, лектричество – тоже, на улицах народ дурной бегает, бухает чегой-то. Релюция!
– А-а-а, протянул мальчик, – нет, бабуль, не взяли, не беспокойся.
– Ну, тогда подожду еще, – старушенция положила маленькие ладони с тонкой, будто пергаментной кожей на истертый набалдашник палочки, преклонила голову на сложенные руки и задумалась, видимо, вспоминая, как это было в прошлый раз.
– Ну, что, братцы, дадим насладиться бабуле еще одним зрелищем революции? – подмигнул Костя девочкам.
– Не дождется! – в один голос ответили те.
Разговор с древней свидетельницей Октябрьской революции развеселил и немного приободрил ребят. В конце концов, были в истории и более тяжелые катаклизмы, чем бунт пернатых!
Расположившись на полу в Лидиной комнате, троица с новыми силами принялась искать пути к победе над Леггорной. Пери весело носилась по комнате, охотясь на что-то видимое только ей. Она затаивалась в темных уголках, резко подпрыгивала, опрокидывалась на спину и теребила игрушку лапами.
Круг подозреваемых все сужался. Ребята учитывали все: и особую форму клюва, и цвет лап. Но все равно были безумно далеко от желанной цели.
– Не приставай, Пери, не до тебя! – отодвинула рукой Лида играющую с ее поясом кошку.
Но киса и не думала отставать. Она уверено пролезла в центр круга, заваленный исписанными листами бумаги и положила свою игрушку перед хозяйкой. Все трое подростков молча взирали на то, что она им принесла. Это было изрядно потрепанное и измятое жестокими кошачьими лапами белое перо.
– Как же я забыла! – хлопнула Лидия себя ладошкой по лбу. – У нас же есть перо, которое вырвала Пери, когда каталась на спине Леггорны! По нему можно определить хотя бы размер птицы. И вообще. Что-то уж больно банальное перо у демоницы. Какое-то неэлегантное…
– И очень знакомое, – Юлька обвела взглядом друзей.
– Курица, – подытожил Костик, – самая заурядная курица.
– Постой, не может же быть все так просто, – засомневалась Лида, – демоница могла бы выбрать себе образ поромантичнее. Скажем, лебедя или орлицы. Но не курицы же!
– А она и выбрала себе другой образ. Кто видел Леггорну-курицу? Никто! Она скрывается в образе воробья или разбитной тетки с жутким клювом. Может, ее происхождение – это страшная тайна и вечный позор ее жизни? – хитро прищурился мальчик.
– Ладно. Давайте еще доказательства, – упорствовала Лида.
– А перышки или хохолок розовый? Вы заметили, что никто точно не назвал то, что было у воробья на голове? – добавила Юлька.
– Плюс дурацкий розовый кокошник Леггорны, – начала поддаваться и Лида. – Да, все это здорово напоминает куриный гребешок.
– Имя! – озарило Юльку, – как же я сразу не догадалась! Дед очень гордится тем, что куры у него породистые – Московские и… леггорны! Ну да, точно, белые леггорны.
– Что же ты раньше молчала? – с укоризной спросил Костик.
– Сама не знаю, какое-то затмение нашло.
– Столько проблем разрешилось бы!
– Зато теперь, кажется, картина окончательно прояснилась. Интересно, можно ли включить сюда и твой куриный сон? – задумалась Лидочка. – Может быть, провалившись в демоницу ты проник и в ее тайные мысли? А вдруг это ее несбыточная мечта: снова посидеть на насесте?
– Ну что, рискнем остановиться на куриной версии? – спросил Костик.
– Рискнем, – ответила Юлька.
А Лидочка просто утвердительно кивнула головой.