Не устоять!, стр. 4
Куин поднялся со своего места, расцеловался с Мадди и предупредительно отодвинул ей стул.
– Лучше согласиться, ваша светлость. Я уже много раз пробовал с ней спорить и всякий раз терпел сокрушительное поражение.
– Это потому, что ты всегда не прав, мой дорогой сын.
– Нет-нет, я ведь…
– Всем добрый вечер.
В столовую вошел Рейф, и чувство беспомощности снова охватило Джулию. Она мгновенно почувствовала странное возбуждение, которое он пытался скрыть. Когда Рейфела раньше срока отозвали из Африки, он буквально взбеленился, и Джулия не осуждала его за это. До самого последнего времени он старательно избегал прямого разговора на эту тему с его светлостью, однако сейчас выражение его лица было таким, что можно было не сомневаться – этот день настал.
– Господи, Рейф, у тебя такой вид, будто ты только что выкарабкался из собственной могилы! – прищурилась Мадди, с интересом оглядывая его изрядно помятое лицо.
– Вчера вечером малость перебрал, – криво усмехнулся тот в ответ.
При появлении младшего сына герцог помрачнел и у него явно испортилось настроение. На до этого безоблачном горизонте семейства Хайброу заклубились грозовые тучи, с минуты на минуты готовые разразиться грандиозным скандалом.
– Прежде чем вваливаться сюда, могли бы побриться и переодеться. Вы ведете себя совершено неподобающим образом. Подумать только – на прошлой неделе, наш обед почтил своим монаршим вниманием сам король Георг!
– Рейфел, может быть, я… – кашлянув, заговорила Джулия.
– О, отец! Добрый день! Виноват, виноват, не признал, пока вы не насупились. Теперь другое дело: вид, как обычно, такой свирепый, что прямо не подходи.
– Лучше свирепствовать, чем впустую прожигать жизнь!
– Льюис, – негромко проговорила герцогиня.
Рейф галантно склонился к плечу матери и поцеловал ее в щеку.
– Для волнений нет повода, родная. Я его сейчас весьма удивлю.
– Ха! Ты только этим и занимаешься! Кто бы сомневался! – презрительно фыркнул герцог.
Рейфел демонстративно извлек из кармана свернутый в трубку лист. Развернув его, он положил документ перед отцом рядом с тарелкой.
– Как вам это? – спросил он, скрестив на груди руки. – Я теперь полноправный владелец усадьбы Фортон-Холл. Это в Чешире.
Куин потянулся за бумагой с выражением недоверчивого изумления на лице:
– Кто ты теперь?..
Мадди в восторге захлопала в ладоши:
– Рейф, с кем это ты расправился? Дуэль или убийство?
Выражение лица Рейфа чуть смягчилось.
– Не волнуйся, все целы. Я поставил на кон деньги, которые выручил за свой офицерский чин, и…
– Ты продал свой офицерский чин?! – прорычал герцог, побагровев.
– А я-то думал, вы обрадуетесь, – вскользь заметил Рейфи с равнодушным видом провел рукой по растрепанным волосам.
– Черт возьми, впервые от сделанного тобой получился хоть какой-то толк!
– Бог ты мой, она даже подписана! – поразился Куин, протягивая бумагу герцогу. – Имеет совершенно законный вид. Френсис что-то там невнятно бормотал про какие-то документы, но из его слов ничего нельзя было понять.
Джулия не сводила глаз со своего младшего сына. Чтобы Рейфел вдруг стал помещиком, должен был перевернуться мир.
– Значит, ты прикупил себе имение, – задумчиво проговорила она.
Рейф встретился взглядом с матерью и тут же отвел глаза.
– Не совсем так. Я выиграл его. Дружище Харрингтон сделал ставку этой бумагой, проиграл и заявил, что рад, наконец, от него освободиться. Мы оба поставили свои подписи на этой бумаге, Хеннинг и Филдс засвидетельствовали, так что теперь имение мое.
– И что дальше? – поинтересовалась герцогиня.
– По крайней мере, теперь у него есть собственность. Наконец-то Рейфел раскинул своими мозгами для чего-то более существенного, чем волочиться за первой попавшейся юбкой, – заключил герцог. – Хм, землевладелец. Ради этого не худо возблагодарить и самого Люцифера. Признаюсь, я думал, что все кончится очередной вылазкой к азиатам.
Рейф поморщился и непроизвольно дернул левой щекой.
– Вообще-то, отец, вы почти попали в точку.
Льюис даже головой затряс.
– Нельзя таскаться туда-сюда в чертову даль, если нужно управлять солидным поместьем!
– Так я…
– Ага! Значит, это я должен следить за имением и вести счетные книги, пока ваша милость будет прохлаждаться?..
– Я не собираюсь оставлять себе это чертово имение. Я его… Его светлость вскочил, с шумом оттолкнув стул:
– Ты что это надумал?!
Рейфел уставился на отца. В глазах его разгорался сдерживаемый все эти месяцы гнев…
– Я не намерен год за годом отсиживать зад и ждать, когда же наконец соизволит взойти чертова пшеница! – огрызнулся он. – Да вы с Куином, сидя безвылазно у себя в глуши, отупели от скуки! Нравится – на здоровье! Бога ради! Я же…
– Черт тебя побери, братец, что ты такое городишь? – выпрямился, как ужаленный, Куин.
– Я собираюсь его продать, и чем скорее, тем лучше! – раздраженно воскликнул Рейф и выхватил бумагу, из рук отца. – Сколько смогу выбить, за столько и продам!
– А потом что ты будешь делать, дуралей? Все просадишь в карты или пустишь на девок? Рейф запихал документ в карман сюртука.
– Я собираюсь попутешествовать! – резко бросил он. – Вы можете владеть хоть половиной Англии, но до колоний, Южной Америки и Востока вам не дотянуться. И я, слава Богу, не ваша собственность. Мама, Мадди, всего вам доброго.
С этими словами Рейф, на мгновение задержав взгляд на Джулии, вылетел из комнаты, с такой силой хлопнув дверью, что в рамах задребезжали стекла.
Джулия застыла, не в силах отвести взгляда от двери.
– О Господи… – слабым голосом выговорила она. Внезапно дверь распахнулась снова.
– Бикс!
– Слушаю, мастер Рейфел. – Дворецкий робко шагнул вперед.
– Обмундирование я заберу с собой, остальные вещи упакуйте. Если они мне понадобятся, я дам знать.
– Хорошо, сэр.
Дверь захлопнулась с таким же грохотом.
– Джулия! Останови его, пока он не успел сотворить того, о чем горько пожалеет! – взревел взбешенный герцог.
Джулия посмотрела мужу в лицо, изо всех стараясь держать себя в руках. Как бы ей ни хотелось сорвать сейчас свою злость, толку от этого не будет никакого.
– Льюис, ты полагаешь, что я в силах его удержать? Особенно после того, что ты ему наговорил?
– А что такого я ему наговорил? Ба! Скатертью дорога!
Мадди и Куин в явном смятении переглянулись, а Джулия осторожно откинулась на спинку кресла. Похоже, до Льюиса так и не дошло, что он только что потерял сына, печально подумала она. У нее не было сомнений – теперь Рейф пойдет на все, лишь бы не зависеть от своей семьи.
Глава 2
Рейф прибыл в Чешир через три дня после скандала. К тому моменту, когда он свернул на грязную, изрезанную колеями дорогу, что вела к поместью Фортон-Холл, он уже решил, что поначалу отправится в Индию, хотя Япония по-прежнему влекла его безмерно. Если поместье окажется в более-менее пристойном виде, ему уже никогда не придется ни ломать голову, где бы достать денег, ни унижаться перед герцогом.
В гостинице, где молодой Бэнкрофт остановился переночевать накануне, местные поглядывали на него с нескрываемым любопытством, когда объясняли, как проехать в Фортон-Холл, Рейф надеялся, что местные шутники не отправили его прямиком в топь. Проехав четыре мили на запад, он, как ему и говорили, оказался у каменного моста, перекинутого через довольно глубокий ручей. Если он и ехал не в ту сторону, в любом случае места были на удивление живописные. Переехав мост, он легонько придержал своего гнедого.
Рейфел не помнил, доводилось ли ему раньше бывать в Чешире, одном из тех немногих графств, где у Бэнкрофтов не было собственных владений. В силу этого обстоятельства местные земли в глазах отца не представляли никакого интереса. Пара краснокрылых дроздов, невесть каким образом залетевших на сотню миль южнее своего обычного летнего гнездовья, мелодично просвиристела у него над головой и в мгновение ока пропала в сомкнутых кронах буковых, ясеневых и кленовых деревьев, что росли по обе стороны дороги. Местность была удивительно красивая; особенно радовала глаз сочная зелень, по которой он успел истосковаться за последние два месяца засухи в Южной Африке. На востоке виднелись серовато-дымчатые очертания холмов соседнего Дербишира, и можно было почувствовать едва заметный запах океана, что приносил с запада легкий прохладный ветерок. Рейф с рассеянной улыбкой тронул с места коня и начал негромко насвистывать задержавшийся в памяти вальс. Прелесть, умиротворение этих мест – именно то, что надо. За такие земли можно затребовать от будущих покупателей хорошую цену. Порой он просто отказывался верить в свою удачу. Каким же болваном выставил себя Найджел Харрингтон, так беспечно поставивший на кон родовое поместье!