Дверь во тьму (сборник), стр. 25
— Данька, постой…
Я обернулся.
— Меня зовут Габор. Запомнишь?
— конечно, Габор, — ответил я. — Запомню.
И взмыл в темное небо.
4. Город у моря
До города торговцев мы добрались через неделю. Без всяких приключений, даже вспомнить нечего. Единственное, что изменилось, — это отношение к нам взрослых. Нас не то чтобы боялись или невзлюбили, но при нашем появлении разговоры стихали, лица у всех делались кислыми и скучными.
Тяжело выделяться из толпы и при этом продолжать с ней общаться.
Только Габор со своей семьей относился к нам по-прежнему. Даже подчеркнуто по-прежнему, словно ничего и не произошло. О тьме, которая затаилась в Лэне, он больше не говорил. А я, как ни старался, разглядеть ее не мог. Не те способности, наверное. Спросить совета у котенка я не рискнул. Мало ли что он мог посоветовать…
Поздно вечером, хотя время никакой роли не играло, мы перевалили через горы и увидели город. Караван остановился без всяких приказов, и Габор даже не стал этим возмущаться.
Посмотреть действительно было на что.
Город был освещен. В городе Крылатых никто и не додумался поставить на улицах фонари, а окна закрывали так плотно, словно боялись воздушного налета.
Торговцы не боялись никого. Или делали вид, что не боятся. Из окон лились на улицу потоки света, на перекрестках и площадях стояли фонари — чаши, в которых горело белое пламя.
Город оказался не таким уж и большим, занимал побережье вдоль моря и холмы вокруг. Сразу было видно, что он вырос вокруг порта. Там стояло десятка два кораблей, еще один медленно выходил из гавани.
Ко мне тихонько подошел Лэн, болтавший о чем-то с дочкой торговца. С кислым видом спросил:
— Чего они так восхищаются? Город как город, только фонарей на улицах натыкали… Глазам от них больно.
— А ты очки сними, — посоветовал я. И почувствовал, как во мне тоже что-то меняется. Словно я переключился с Настоящего зрения на обычное.
На меня упала тьма. Но сквозь нее пылали фонари на улицах, и падал теплый свет из окон, и перемигивались огоньки на парусниках, а море отражало весь этот свет, превращало его в мягкое разноцветное мерцание, дрожащее на волнах.
— Ух ты… — прошептал Лэн. — Ух ты…
И я подумал, что он ведь никогда не видел звездного неба или ярко освещенных улиц. Тьма заставляла его носить очки, бороться с собой. А ведь темнота тоже бывает красивой — когда в ней прячется свет.
— Почему у нас не так? — прошептал Лэн. — Почему?
У него из-за пазухи высунулся Котенок. Наставительно мяукнул:
— Потому что вы боитесь тьмы.
— Но это ведь правильно! Ты сам — из света!
— И свету нужна темнота, — непонятно ответил Котенок. — Глупые мальчишки, когда же вы поймете, с чем вам надо бороться…
И он снова нырнул Лэну за пазуху.
— Не царапайся, — обиженно сказал Лэн. — Данька, как ты думаешь, мы уже пришли?
«А это мысль», — подумал я. И поискал глазами Габора. Тот как раз давал разгон охранникам, и те, бросив любоваться городом, пихали меланхоличных буйволов.
— Габор… — начал я. Торговец ухмыльнулся, махнул рукой:
— Ладно. Нечего вам плестись всю ночь. Забирайте свои пожитки и проваливайте.
На мгновение мне показалось, что торговец собирается полезть в карман и дать мне еще пару монет. И, честно говоря, на этот раз я бы не обиделся.
Но Габор все-таки обошелся без лишних сантиментов.
— Летите, — повторил он.
И я не стал с ним прощаться. Махнул рукой его жене — все-таки мы с ней вместе дрались, подошел к краю откоса, расправил Крыло. Лэн стоял рядом, приплясывая от нетерпения.
— Давай?
— Давай, — согласился я. — Кто быстрее…
И темнота, в которой светились огни города торговцев, мягко обняла нас. Я не стал пользоваться Настоящим зрением — это убило бы ночь, которая впервые показалась мне настоящей, доброй, как дома. И конечно же, проиграл Лэну. Он кружил над центром города, когда я только-только подлетал к окраине. Подо мной проплывали двух-трехэтажные дома, приземистые и крепкие, в них явно не только жили, но и хранили товары. Люди, идущие по улицам, задирали головы, провожая меня взглядом.
— Курица! — в полном восторге вопил мне Лэн. — Сонное Крыло! Я тебя обогнал!
Но настроения мне то не портило.
— Давай сядем на площадь, — предложил Лэн, когда я приблизился. — Там какие-то лавки… Я есть хочу ужасно!
— Давай лучше в порту, — попросил я. И Лэн тут же согласился. Наверное, ему тоже было интересно посмотреть на корабли, вряд ли он раньше их видел. Я-то хоть по фильмам знал, что такое парусники.
И мы, расправив Крылья, стали планировать к морю.
Набережная была вымощена булыжником. Наверное, по нему много ходили, потому что камни стали ровными и скользкими. Лэн, приземляясь, подвернул ногу и стал ругаясь ее растирать. Я сложил Крыло и огляделся.
С одной стороны угрюмо громоздились какие-то склады, с другой — покачивались на мутной воде корабли. Но разглядеть их времени не было — к нам быстрым шагом шли трое мужчин.
Одеты они были забавно: в длинные, почти до колен, шерстяные свитера, из-под которых выглядывали канареечные брюки. Но поверх свитеров на кожаных перевязях болтались короткие мечи, и я насторожился.
— Лэн, — тихонько позвал я. — Осторожно.
Лэн сразу прекратил сокрушаться по поводу неудачной посадки. Мы стали плечом к плечу, поджидая приближающуюся троицу.
Похожи они были скорее на взрослых из города Лэна, чем на торговцев. И оружие у них было такое же, и на лицах — то странное, привычное равнодушие, что так удивило меня когда-то.
— Крылатые, — чуть насмешливо сказал один. — Точно, Крылатые. Вы что здесь делаете, ребятишки?
— А вы кто такие? — хмуро спросил Лэн. Особой почтительностью к старшим по возрасту Крылатые никогда не отличались.
— Мы на службе города, — с готовностью сообщил мужчина. Он был немногим старше Шоки или Ивона, сам, наверное, еще недавно был Крылатым. — А вас как занесло в город торговцев?
— Сами пришли, — с вызовом ответил Лэн. — Нельзя?
— Можно, — кивнул наш собеседник. — Только учтите — здесь вам не ваши города, где все дается даром. Здесь надо платить. За жилье, за еду, за все, что будет нужно.
— У нас есть деньги, — гордо сказал Лэн. И я заметил, как оживилась троица. Молчавший до сих пор мужчина, самый старший из них, лет сорока, требовательно сказал:
— За право находиться в городе торговцев — налог. По две монеты с каждого.
Лэн растерянно посмотрел на меня. Пожал плечами, явно собираясь согласиться. А я смотрел на него — на взрослых, «служащих город». Неужели четыре монеты — такие большие деньги? Или им все равно, с кого содрать мзду — со взрослых или с нас?
— А если не заплатим — будете за нами гоняться? — поинтересовался я. И растопырил руки, так, чтобы ткань Крыла расправилась.
В лицах взрослых что-то изменилось. Тот, что помладше, присел на корточки и смягчившимся голосом сказал:
— Да нет, парень, не будем. Вы из какого города?
— Шихар, — ответил Лэн. — Это к югу, возле реки Далал.
Вот, оказывается, как называется город Лэна…
— Знаю. Был однажды там. Знаете старого Герта?
Я невольно улыбнулся.
— Знаем!
— Когда вернетесь, передайте ему привет от Вока. Вок — это я.
Мы дружно кивнули.
— Так что вы здесь ищете, ребята?
— Интересно, — невинным голосом сказал Лэн. — Нанялись охранниками к торговцу, дошли до города. Поглядим, как тут живут, и с ближайшим караваном двинем обратно.
Вока этот ответ вполне удовлетворил. Он похлопал Лэна по плечу, встал и официальным голосом произнес:
— Даю вам разрешение находиться в городе торговцев. Соблюдайте порядок, подчиняйтесь приказам стражи, не забывайте, что за все надо платить. Будут проблемы — разыщи#те меня.
Спутники Вока в разговор не вмешивались. Но когда двинулись по набережной дальше, вполголоса заспорили с ним.
— Здо#рово, — тихо сказал Лэн. — Я уж думал, придется платить или удирать.