Голливудские мужья, стр. 86
«Должен. Надо проверить, нормальная ты или нет. Чич говорит, что нет».
На нее наплыл его мясистый рот, а руками он пытался развести в стороны ее ноги.
Он навалился на нее всем телом, и она стала отчаянно сопротивляться. Но силы были неравны. И под ее яростные крики он вошел в нее.
«Чич прав. Ты какая-то приторможенная», – невнятно промямлил он, прижимая ее руки к бокам со всей своей мужицкой силой.
«Сам ты приторможенный», – дерзко ответила она, хотя едва дышала от боли.
«Я тебе пообзываюсь, телка». Он дважды наотмашь ударил ее по лицу, пресекая бесплодные попытки сопротивляться. Потом с животным воплем удовлетворения закончил начатое.
Когда он оставил ее, она приложила руку ко рту – оказалось, из уголка сочится кровь. Провела языком по зубам – один шатается. Груди ныли от боли, под обоими глазами – синяки. Еще один кошмар. Не много ли для ее короткой жизни?
Дрожа всем телом, она попробовала сесть. Но в эту минуту в комнату вошел Брайан. Они с опаской посмотрели друг на друга. Брайан был вдребезги пьян. Будь он трезв, она бы отговорила его, упросила бы ничего с ней не делать. А так…
«Не надо! – Она замотала головой, видя, как он подходит к ней. – Не надо! Пожалуйста!»
Не говоря ни слова, он просто подмял ее под себя могучим торсом.
Наверное, она потеряла сознание, потому что очнулась в кузове грузовика Чича – и услышала, как три пьянчуги о чем-то совещаются.
«Выкинем ее прямо на середину городской свалки». – Она узнала голос Чича.
«Нет. – Это уже брат. – Лучше в реку».
«Болван! – зарычал Брайан. – Могли бы за двадцать долларов взять шлюху».
«Это все ты громила, – взъярился Чич. – Задавил ее до смерти».
Такого страха она в своей жизни еще не испытывала. Ужас колючками впился в кожу, когда она поняла: она потеряла сознание, а они по пьянке решили, что она умерла, что они ее убили. И теперь думали, как избавиться от тела. От ее тела.
Ее колотила дрожь, но она решила – облегчать им страдания она не будет.
Минут через двадцать грузовик остановился. Трое зверей еще спорили: как быть с алиби, что отвечать, если кто-то станет задавать неприятные вопросы.
Наконец, Чич подвел итог.
«Да кто она такая была? Никто. А раз никто, кто заметит, что ее нет?».
Они согласно захрюкали, стащили ее тело с грузовика и швырнули в глубокий ров с мусором.
Она уже знала, какой будет ее месть.
Только пришлось немного выждать – полтора месяца.
Чиркнуть спичкой оказалось очень просто…
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Голливуд, Калифорния
Ноябрь 1985 года
68
– «Андерман продакшнз», – сказала Юнити в белый телефон. – Одну минутку.
Она постучала по стеклянной перегородке, отделявшей ее от бассейна – у его кромки полулежал в кресле Уэс, стараясь поймать зимнее солнце – как известно, в Калифорнии оно иногда ничуть не уступает летнему.
– Кто? – спросил он одними губами.
– Мистер Сэмюэлс. «Револьюшн пикчерз». Ленивой походкой он пошел к ближайшему телефону.
За три месяца Уэс обучился многому. Он ретиво взял в свои руки все дела Силвер, и хотя ее официальным агентом был Зеппо Уайт, Уэс стал ее личным менеджером и строго следил за соблюдением всех финансовых условий, не позволял провести ее на мякине.
– Хэрри, старина. – Принятый в этом мире язык он освоил сразу. – Вы свое предложение пересмотрели?
Да, пересмотрел, и еще как. Разговор занял несколько минут, в результате они договорились о ленче.
– Закажи мне ленч на среду в «Палм», в половине первого, – велел он Юнити, повесив трубку.
Открыв большой кожаный ежедневник, она записала распоряжение босса.
Он наклонился над ее столом.
– Как вообще дела?
– Отлично, – ответила она не без некоторой чопорности.
Выглядела она вне всякого сомнения отлично. Куда лучше, чем в этом омерзительном баре, где он ее отловил. Бедняжка там от веселой работы едва не загнулась.
Как-то утром, месяца два назад, он проснулся и вспомнил: она говорила, что работает в «Титосе», есть на Голливудском бульваре такой бар. Ай да память! Он решил, что подгребет к ней, заберет свою тысячу, поглядит, как у нее идут дела. Может, она даже отдаст ему собачку.
Пришлось немного выждать – Силвер как раз собиралась уезжать, ее пригласили появиться в благотворительном показе мод. Вообще-то она звала его с собой.
– Ни за что, – отговорился он. – Женщины в одежде нагоняют на меня тоску.
– Мужчина до мозга костей!
Она обворожительно улыбнулась, не сильно возражая, – главное, чтобы он ждал ее, когда она вернется.
Сев в «Роллс-Ройс», он отправился в Голливуд и медленно поехал вдоль чахлого бульвара – где здесь «Титос»?
Оказалось, он удобно приткнулся между кинотеатром порнофильмов и магазином сексуальных товаров. Приятное соседство.
Оставлять «Роллс-Ройс» у счетчика возле кромки тротуара он не захотел – рискованно – и поехал на ближайшую стоянку, где дал служителю-мексиканцу на чай десять долларов – чтобы как следует присматривал за машиной. Тот выкатил на него глаза – решил, что Уэс чокнулся.
– Так присмотришь, или я забираю деньги назад? – пригрозил Уэс.
– Все сделаю, а как же, – радостно осклабился тот.
– То-то же. Если приду и увижу на машине хоть одну царапину, отрежу тебе яйца и подам на десерт вместе с вашей мексиканской энчиладой.
И он быстро зашагал прямо к «Титосу», пройдя мимо секс-магазина, хотя был соблазн зайти и купить Силвер подарок. Ей бы понравилось что-нибудь вульгарное. Скажем, игриво-прозрачный бюстгальтер, а для себя – баночку тигрового бальзама. Тигровый бальзам – это мазь любви, афродизьяк, якобы после него стоит несгибаемо и во веки веков. Он вспомнил, как однажды попользовался им в шестнадцатилетнем возрасте – у него тогда была подружка, оторва лет двадцати, до крайности требовательная. Запершись в туалете, он натер этой мазью пенис. Десять ходов поршня – и он разрядился прямо на пол безо всякой оторвы. Хорошее средство, ничего не скажешь!
Уэсу доводилось бывать в занюханных барах, но этот… н-да. Бармен будто только что освободился из заключения. Клиенты – все шестеро – вполне тянули на его сокамерников. Сгорбившаяся над дряхлой кассой кассирша напоминала бабушку великой Мей Уэст – длинный платинового цвета парик и так далее.
– За шоу – пять долларов, – проскрипела она, не успел он войти.
– Какое еще шоу?
– Хотите поглядеть – платите.
Он выудил из кармана десятку, но оказалось, что сдачи ему не видать.
– Две порции выпивки как минимум, – сообщила старая карга, дергая себя за когда-то алое платье, которое прикрывало увядшие груди.
Возле стойки сбежавший из тюрьмы бармен окинул его подозрительным взглядом.
Уэс взгромоздился на табурет и заказал пива. В подобных диковинных местах лучше заказывать то, что нельзя разбавить, – этому его научила жизнь.
Откуда ни возьмись рядом возникла женщина – лицо каменное, жутко выкрашенные под солому волосы, из-под псевдокожаной миниюбки выглядывают черные в сеточку чулки. Порывшись в сумочке, она достала сигарету, запихнула ее между губ и посмотрела на него якобы манящим взором.
– Огонек?
– Что?
– Прикурить не дадите?
Даже в самые тяжелые времена он не удостаивал таких красоток взглядом. Он услужливо достал массивную золотую зажигалку «Гуччи» – еще один подарок Силвер – и позволил женщине затянуться от сияющего пламени.
– Я ищу девушку, Юнити, – сказал он. – Кажется, она работает здесь.
– Кто сказал?
– Она сама.
– Когда?
– Недавно. Так работает она здесь или нет?
– Без понятия.
Перегнувшись через стойку, он обратился к бармену.
– У вас тут Юнити работает?