Глупая серая мышка (СИ), стр. 40
И цвета смешиваются калейдоскопом. И отблеск алого на серебре, сменяется гармонией черного. И голубой обвивает лезвие клинка, взметая длинные пряди на воздушных потоках.
И только я в стороне. Я с ними, но я не вместе. Я рядом, но я чужая. И мой танец вырывается из общего рисунка. Потому что мои руки молят, а мое тело стремится. А моя душа рвется ввысь и опадает несбывшимися надеждами.
И я вижу ужас и восторг на лицах короля и Повелителя Азмаила. Я вижу их понимание меня и моего танца. И отвечаю им взглядом.
Вы хотели.
Вы хотели видеть, как танцует танцовщица стихий со своими стихиями.
Так смотрите. И принимайте.
И я полностью отпускаю свою сущность.
Она взлетает расправившей крылья птицей. На миг замирает, выбирая свою первую жертву. И я вижу, как взрывной волной проносится по залу ее задорный смех.
И устало опускаюсь на пол. Потому что, все дальнейшее будем происходить без меня.
Я опускаю глаза, чтобы не видеть, как выпущенный мною на волю танец, прикасается к людям. И в их глазах вспыхивает безумие.
Я не вижу, как весь мир для них становится ритмом. Четким ритмом барабанов и взмывающими в небо крыльями огня. И их руки тянутся друг к другу. И их тела жаждут прикосновений.
Я не вижу.
Но я знаю. Потому что это мой танец. Потому что этот танец нельзя танцевать одному.
Потому что, пока будет звучать музыка, в этом зале не будет королей и правителей.
Потому, что истинным повелителем здесь и сейчас стала я. И стихии, что откликнулись на мою просьбу.
И это — моя месть. Потому что сейчас я открываю им правду. На самих себя.
И вдруг, на мое плечо опускается чья-то рука. Мои ресницы удивленно взлетают вверх. И я замираю.
Потому, что его тело горит огнем. Его губы что-то шепчут, а глаза неотрывно смотрят на меня.
И его руки поднимают меня с пола. И его рука скользит по моей спине. И радостный смех моей сущности раздается совсем рядом со мной.
Но… я возвращаю ее назад. Потому что не могу ей позволить завладеть собой.
Глава 17
Два дня после памятного бала я не вставала с постели.
Откат настиг меня еще там, в королевском дворце, как только я покинула бальный зал. Дикая физическая усталость и душевная опустошенность, подкосили ноги, и я начала проваливаться в блаженную пустоту.
Смутно осознавала, что вокруг меня кто-то суетится. Чувствовала, как чье-то сердце бьется рядом с моим. И, моя голова, удобно лежит на чьем-то плече.
Потом ощущала блаженство горячей воды, от которой шел дурманящий запах ароматических масел. И снова проваливалась в спасительное забытье.
Чтобы вынырнув из него в следующий раз увидеть встревоженные глаза Лекса, усталую улыбку Альдера или кого-нибудь из Теней. И утонуть в пустоте вновь.
И только где-то, на самом краю сознания, не давая мне полностью раствориться в безвременье, билась, ускользая, какая-то мысль. Какая-то неправильность. Ошибка, которую я, не осознавая того, допустила.
Билась, как пойманная в паутину бабочка. Понимая, что ей уже не вырваться, но, все равно, в отчаянии, продолжая взмахивать крыльями. Пока есть силы, пока еще есть ощущение свободы.
Рваться, чтобы понять…
И я поняла. Поняла, что я сделала с собой и с Лексом.
Я вынырнула из толщи беспамятства с едва сдерживаемым криком. Вскинулась с подушек. Бежать, бежать из этого дома. Бежать из этого мира. Пока узы, что сплели между нами стихии не стали прочными, как приносимые магами клятвы.
Но меня перехватили, и осторожно вернули обратно.
— Тебе еще не надо вставать. Отдохни.
Его голос был мягким, а взгляд — спокойным. И у меня отлегло от сердца. Наверное, тот огонь в его глазах, что мне запомнился, был всего лишь отражением разгулявшейся сущности. Тем более, что я видела, как он поднимал щиты, отрезая себя от выпущенных на волю стихий.
Слегка успокоившись, попросила:
— Расскажи, чем все закончилось?
Улыбка, что расплылась по его лицу… Была очень ироничной.
— Я только скажу ребятам, что ты в порядке. И прикажу принести тебе завтрак.
Прежде чем встать, он провел по моему лицу ладонью, убирая с него волосы, и… поцеловал в лоб.
— Не пугай меня так больше. Хорошо?
Чтобы не показать проснувшейся вновь тревоги, опустила ресницы.
Он на секунду вышел за дверь и сразу же вернулся. Уже не один. В комнате сразу стало тесно. Кроме Теней, за дверью аудиенции со мной дожидались герцог и Камилла.
И ни у кого даже мысли не мелькнуло, что девушке не мешало бы сначала себя в порядок привести. Прежде чем обществу себя демонстрировать.
Но, похоже, мой вид их сильно не смущал. Потому что каждый норовил высказаться на тему безумной радости, от моего возвращения в этот мир. И изъявлял желание поправить одеяло или повыше подоткнуть подушку.
Спасибо князю. Рявкнул так, что стекла в окнах зазвенели. Быстро распределил замершую публику по креслам и диванчикам.
Сам занял стратегическое место. На краешке моей постели.
Тишина и спокойствие продолжались минуты две. Пока, отвечая на мою просьбу, Лекс не сделал попытки рассказать про пропущенные мною события той ночи.
Хорошо еще, что Тени там не присутствовали. Потому что, если бы еще и они присоединились к этому хору…
Пришлось рявкнуть мне.
А тут служанка и поднос с едой принесла. Князю в руки передала и тихонечко дверь за собой прикрыла. Чтобы не видеть этих нетерпеливых взглядов.
Я, не торопясь, тарелку с кашей с подноса стянула. Публика, глаз с меня не сводит. Ждет, наверно, когда я ложку ко рту поднесу. Чтобы снова прервать их не могла, пока не проглочу.
Они ждут. И я жду. Мне моя жизнь дороже.
Тут Камилла все-таки не выдержала.
— А я с вами еду.
Я глаза от тарелки оторвала, на нее посмотрела.
Вот что значит — авторитет. Графиня стушевавшись, замолчала.
Попробуем снова.
— Князь, может быть, Вы мне объясните, что я пропустила? — И ложку у рта на секунду задерживаю, чтобы голову к нему вопросительно наклонить.
Тени перетекают в полусогнутое состояние. Им, видно, хохотать так удобнее.
Вообщем, порядка в этом балагане не дождешься.
Только я не сержусь совсем. Никогда не думала, что после всех событий и тревог, столько друзей обрету. Поэтому не перебиваю. Только в особенно интересных местах пытаюсь наводящие вопросы задавать.
Короче, в двух словах картина выглядела так. Тот артефакт, что демоны у темных эльфов свиснули, оказался совсем уж хитрым. Никто про него толком ничего не знает. Но, каким-то странным образом, имеет он отношение к матери Артура.
Хотя, тут мне разъяснить никто не смог, как это что-то, у темных в загашнике, провалявшись несколько сотен лет, это отношение иметь может.
Но, энтузиазма не поубавилось. У них, похоже, какая-то странная форма наркомании проявляется. На всякие неизвестности. Они без них себя очень нехорошо чувствуют. Тосковать начинают.
Ну а дальше, как выяснилось, что мои наставницы свои летописи вели, да весь сюжет с храма начал разворачиваться…
Вообщем, делегацию решили усилить. Представителями всех заинтересованных лиц. В том числе и Камиллой.
Правда, кое-что они мне рассказать забыли. Но я и сама, не совсем слепая. Сама разглядеть успела, как Артур на графиню поглядывать начала. Правильно, теперь когда фигура короля между ними маячить перестала… Рада я за них. И за Артура, он мне стал словно брат старший.
А уж за Камиллу. Мы теперь на пару им гадости устраивать будем. Друг друга в обиду не давать.
Так бы долго сидели. Но, спустя где-то час, заметив, что я снова начала глаза закрывать, Лекс всех разогнал. Договорившись, что к ужину ждет всех обратно.
И правильно. Я к вечеру совсем бодренько себя чувствовала. К новым подвигам готова была. Поэтому и очередная встреча прошла весело и непринужденно. Не обошлось, конечно, и без моих ехидных шуточек. И, весьма неожиданных гостей.