Покорившие судьбу, стр. 25

Поэтому, бросив Каролине благодарный взгляд, она решительно схватила Эдварда за руку и потянула за собой.

Через минуту они уже добежали до края луга и, не замедляя шага, начали взбираться на холм. Подобрав подол, Джулия храбро устремилась на подъем. Она, конечно, без труда проходила две-три мили в день, но бегать вверх по склонам – пусть даже не очень крутым – ей уже давно не приходилось, и вскоре ее дыхание сделалось частым и неровным, а ноги начали заплетаться, словно вязли в грязи. Ее утешало только то, что Эдвард ненамного ее обогнал, хотя и дышал гораздо спокойнее и ровнее.

Развевающийся подол ее бледно-зеленого муслинового платья задевал за колокольчики, и краем глаза Джулия видела, как они еще какое-то время покачивались у нее за спиной. Ветки деревьев цеплялись за волосы, шпильки одна за другой выползали из пучка, и вскоре развившийся золотистый жгут начал при каждом шаге подпрыгивать у нее на спине. Однако она не думала из-за этого останавливаться. Наконец склон сделался более пологим, и лес начал редеть, зато колокольчиков кругом стало гораздо больше. Эдвард неожиданно сделал шаг в ее сторону, крепко обхватил ее за талию и, не дав опомниться, уложил на мягкое колокольчиковое ложе.

Джулия хотела отдышаться, но никак не могла, потому что ее душил смех.

– Ну, сейчас ты у меня получишь!.. – с трудом вымолвила она.

– Ах, как страшно! – Смеясь, он улегся рядом с ней. – Полюбуйся на себя! Ты же едва дышишь.

Грудь Эдварда тоже вздымалась высоко, но не так, как у Джулии.

– Сама знаю! – ответила она и снова едва не задохнулась от смеха. – Как глупо… и как хорошо. – Сквозь ветви буков перед ее глазами проглядывало темно-голубое, почти синее небо. – Ты когда-нибудь замечал, что здесь, на холмах, небо всегда кажется ближе и синее, чем внизу? Интересно, почему так? – Ее дыхание начало наконец выравниваться.

Однако, повернув голову и увидев, какими глазами Эдвард смотрит на низкий вырез ее платья, Джулия забыла про цвет неба.

Он, вероятно, почувствовал ее взгляд, потому что тотчас отвел глаза.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

Эдвард приподнялся на локте и погладил ее по лицу, легко коснувшись полуоткрытых губ, после чего вдруг перекатился на нее и приник губами к ее рту. Джулия впервые ощутила тяжесть его тела и поняла, что еще немного – и они с Эдвардом сольются воедино… Она обхватила его руками за шею.

Растворяясь в поцелуе, она чувствовала, как рука Эдварда движется по изгибам его тела вниз, от груди к талии и дальше, вниз по бедру. Когда его пальцы приподняли край ее платья и, скользнув за подвязку, стали ласкать ногу под шелковым чулком, по ее телу пробежала сладкая дрожь.

Выбравшись из-под подвязки, он гладил ее бедро под легким муслином. Всякий раз, когда пальцы Эдварда скользили по ее коже, его поцелуи становились горячее. Теперь уже ничто не мешало ему познать ее.

Он глухо застонал и, оторвавшись от ее рта, скользнул губами по ее шее к груди.

– Джулия, – прошептал он. – Я люблю тебя. Ты такая нежная, прекрасная. – Он поцеловал ее грудь. – От тебя пахнет розами.

После этого он вдруг умолк и отодвинулся от Джулии.

– Почему ты перестал?.. – тихо спросила она, пропуская между пальцами выбившиеся из-под ленточки черные пряди.

– Потому что иначе я овладею тобой, даже если ты попытаешься меня остановить. Я не хочу так. Я хочу, чтобы ты была моей женой. – Он тихонько погладил нежную выпуклость ее груди. – У нас с тобой еще будет время насладиться друг другом, обещаю.

Сердце Джулии, как и тело, рвалось к нему. Она знала, что будет любить его всегда. В голове мелькали обрывки каких-то тревожных мыслей, но она постаралась отогнать их подальше, чтобы не мешали ей наслаждаться счастьем и мечтать о будущем с Эдвардом. Главное сейчас – что он любил ее и они были вместе.

7

Вечером того же дня, когда в доме уже все стихло, Эдвард сидел в маленькой рабочей комнатке мистера Лэдока, смежной с кабинетом хозяина. Ему надо было все хорошо обдумать и составить в голове план действий, однако мысли его беспрестанно путались. Сознание того, что французский шпион вот уже по меньшей мере пять лет пользуется документами сэра Перрана, и что все это происходит здесь, в дядином доме, мешало майору сосредоточиться на мыслях об их с Джулией будущем.

По правде сказать, обещая Джулии найти какой-нибудь выход, он не имел в голове никакого определенного решения, просто очень хотел быть с нею вместе. Теперь же, поразмыслив некоторое время над создавшимся положением, он пришел к выводу, что найти выход из него будет не так-то просто. Джулия хотела, чтобы ее затруднения были разрешены немедленно, однако все практические решения, приходящие ему на ум, требовали для своего осуществления, самое малое, нескольких месяцев.

Самые реальные из них были так или иначе связаны с карьером. По словам сэра Перрана, на местном известняке еще можно было заработать хорошее состояние, хотя в последние годы добыча камня пришла в упадок из-за плохого управления и недостатка контрактов.

Блэкторн нисколько не сомневался, что при помощи кое-каких связей он без особого труда сможет подыскать несколько выгодных контрактов, и мог бы приступить к делу хоть сейчас, однако в его отсутствие события в Монастырской усадьбе приняли несколько неожиданный оборот.

Вернувшись вечером из Хатерлейского парка, он обнаружил, что кто-то побывал у него в спальне и добрался до секретных документов Веллингтона. В таких обстоятельствах отвлекаться на решение посторонних вопросов означало подвергать опасности порученную ему миссию, а возможно, и собственную жизнь.

Не прослужи он столько лет на полуострове, где во всем соблюдался строжайший порядок, потому что в любую минуту мог последовать сигнал к отступлению или атаке, он скорее всего вовсе не обнаружил бы следов пребывания непрошеного гостя. Однако, памятуя педантичность, с какой его денщик всегда складывал его одежду и личные вещи, майор придумал хитроумную ловушку.

Уходя, он всякий раз прятал кожаную папку с документами в платяной шкаф, сверху на папку укладывал три пары скатанных чулок, первую пару носками к себе, вторую от себя и третью снова к себе, рядом ставил три пары сапог: «веллингтоны», как теперь повсеместно назывались сапоги для верховой езды, ботфорты и парадные, с белыми отворотами. Поперек чулок лежала шпага – изогнутой стороной рукояти к задней стенке шкафа.

Заглянув в шкаф – что со времени возвращения в Монастырскую усадьбу вошло у него в привычку, – он обнаружил, что все как будто лежит на своих местах, даже шпага повернута в точности так, как он ее оставил. Однако на средней паре чулок почему-то не было видно его вышитых инициалов. Блэкторн нагнулся и взял их в руки. Да, так и есть: в середине оказалась пара без инициалов, пара же с инициалами теперь лежала слева. Кто-то заглядывал в его папку, после чего тщательнейшим образом разложил все как было, вот только перепутал местами две пары чулок.

Документы в папке тоже оказались в полном порядке. Моулз не соврал: этот шпион, кто бы он ни был, коварная бестия, хотя и коварство, как выяснилось, не избавляет от промахов и ошибок.

Вот над чем размышлял майор Блэкторн в комнате Лэдока, когда тишину ночного дома неожиданно нарушил женский смех и вслед за ним голос самого хозяина комнаты. Видимо, он вел даму к себе. Блэкторн сперва хотел незаметно уйти, но потом подумал, что при таком раскладе не помешает, пожалуй, застать своего секретаря врасплох и немножко припугнуть.

Скоро парочка прошествовала через кабинет сэра Перрана и показалась в дверях. Лэдок вел свою даму за талию, с улыбкой заглядывая ей в глаза, его спутница тоже улыбалась ему в ответ. Неудивительно, что они не заметили в комнате майора.

– Добрый вечер, – громко сказал он и поднялся из-за письменного стола.

Женщина, в которой Эдвард узнал дядину горничную, испуганно ойкнула.

– Какого черта?.. – начал было мистер Лэдок, но сразу же осекся. – Простите, майор Блэкторн… Как вы меня напугали! – Сообразив, что его застали со служанкой в самый неподходящий момент, он покраснел до корней волос и шепнул что-то ей на ухо. Она тотчас ретировалась, неслышно ступая по янтарно-желтому ковру хозяйского кабинета. – Вы хотели меня видеть? – вежливо осведомился Лэдок. Щеки его все еще горели.