Фартовые деньги, стр. 19

Они сгрудились в противоположном углу комнаты. Валентайн воспользовался перерывом, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и успокоить колотящееся сердце. Прием древних боевых искусств, которым он никогда особенно не владел. Энн отделилась от товарищей, подошла к нему и снова присела на корточки.

– Пожалуйста, послушайте меня.

– Я слушаю.

– Мы играли в блэкджек по всему миру. В конце концов казино понимает, что не может нас победить, и тогда нас зашвыривают…

– Вышвыривают.

– Спасибо. Тогда мы едем в другой город. Монте-Карло. Нассау. Сан-Хуан. Месяц здесь, месяц там. Всегда одно и то же.

– Я что-то вас не очень понимаю, – признался Валентайн.

– В конце концов нам запрещают вход, – пояснила она. – Казино понимает, что им не обыграть нас, и нас выгоняют.

– Ясно.

– В «Бомбее» все иначе. Мы играли, выигрывали и продолжали играть. Каждый вечер думали: «Когда же это кончится? Когда же они нас выставят?» Слишком уж все хорошо было.

– Хотите сказать, что «Бомбей» позволял вам жульничать?

– Да.

За многие годы Валентайн наслушался разных нелепых алиби, но это было уж чересчур.

– Вот это да, – только и смог сказать он.

Энн выскочила из комнаты. Остальные трое приблизились к нему, Европеец опустился на корточки. Из кожаного пиджака он достал знакомый «Глок» и приставил ствол к щеке Валентайна. Валентайн сжал колени. Он с трудом сдерживался, чтобы не намочить штаны.

– Я бы вас прикончил, но тогда Энн перестанет со мной разговаривать, – разоткровенничался Европеец. – Так что возвращайтесь туда, откуда приехали, и наслаждайтесь золотым веком вашей жизни. Понятно?

– Да, – кивнул Валентайн.

Европеец бросил «Глок» через плечо. Один из его сообщников поймал пистолет. Потом он приковал Валентайна все к той же трубе, и они ушли.

15

Гексаген

Они оставили ему ключ от наручников на длинной нитке. Валентайн не спеша дотянулся до него и освободился, не имея ни малейшего желания бежать за ними. Угодить в нокаут не очень приятно, особенно в его возрасте. Потом все тело будет ныть несколько дней, а то и дольше.

Холод пробрал его до костей. Встав, он помочился в углу, потом обошел комнату. Остановившись у окна, Валентайн заметил невдалеке белый фургон, застывший на светофоре. Тот же самый, что он видел около блинной, жуткая рухлядь. Глупо это как-то. Украли шесть миллионов и не могут купить себе приличную тачку?

Он нашел лестницу и осторожно спустился по ступенькам, вцепившись в перила, чтобы не расстаться с милой сердцу жизнью. Мимо проскочила крыса, задев его за лодыжку. Толкнув ногой щербатую дверь, Валентайн вышел на задний дворик, заваленный бутылками и истертыми шинами. Здание по соседству показалось ему знакомым, он заглянул за забор. Через два дома виднелась неоновая вывеска «Болтушки». Лавируя между кучами мусора, он добрался до тротуара и пошел вперед.

Похолодало. Дыхание вырывалось белым, как выпавший снег, облачком. На углу из тени показалась женщина. Та самая проститутка из «Болтушки». Она распахнула пальто, и Валентайн увидел, что женщина успела раздеться до красного нижнего белья, которое столь любезно демонстрировала ему в баре.

– Отстань, – бросил ей он.

«Болтушка» уже закрылась, но Валентайн все равно постучал в дверь. Бармен пришел ему на выручку – согрел в микроволновке кофе и дал пакет со льдом. Через пятнадцать минут он уселся в «Мерседес» и уже вставил ключ в зажигание, когда в его голове раздался голос: «Никогда не ослабляй бдительности».

В тот год, когда он остался непобежденным, Юнь повторял ему эту фразу раз сто. Валентайн вылез, выкопал в мусорном баке газету и расстелил ее на дорожке. Потом заглянул под машину.

– Господи! – промолвил он.

Дэвис прибыл с командой саперов.

Он воспользовался советом Валентайна и поменял «Шеви» на безупречного вида «Сандерберд». [39] Теперь за его рулем Дэвис уже не походил на полицейского, что ему самому, похоже, ужасно нравилось.

– Девочка моя ненаглядная, – промурлыкал он. – Я купил ее подержанную, когда школу закончил. Новый движок поставил, салон отремонтировал. Целых три ярда в длину.

Он привез две чашки кофе из участка. Валентайн вдруг понял, что инспектор ему снова симпатичен. Сидя в «Сандерберде», они наблюдали, как саперы обезвредили взрывное устройство, прилепленное к стартеру машины Валентайна, и положили его в ведро с водой. Командир саперов помахал Дэвису. Дэвис ответил, мигнув фарами.

– А сколько лет вы прослужили в полиции? – поинтересовался он.

– Тридцать.

– И Дойл все это время был вашим напарником?

– Почти.

– Это ж как муж и жена, да?

– Хуже, – признался Валентайн.

– Почему хуже?

– Потому что без секса.

У инспектора кофе брызнул из носа.

– А вы крутой, – заметил он.

Валентайну не хотелось спорить с ним. Фургон саперов уехал. Дэвис наклонился к дверце, глядя на него в полутьме.

– Вы понимаете, что я собираюсь провести расследование по этому случаю?

– Разумеется.

– Ничего не хотите мне рассказать?

Валентайн пожал плечами.

– Я был в баре, вышел, нашел бомбу. Что тут еще рассказывать?

– Вот про шишку на голове.

– Оступился на крыльце.

– Элис Торкаловски поведала мне, что вы пять лет подряд были чемпионом по дзюдо штата Нью-Джерси.

– Так оно и есть.

– В таком случае вряд ли вы упали, выходя из бара.

Валентайн отпил кофе.

– Простите.

– Значит, уговор такой, друг мой. Не покидайте города. Нет, не покидайте свой мотель. Я вам завтра позвоню. И вы приедете в управление, побеседуете с группой инспекторов и попытаетесь все прояснить. Идет?

– Да, сэр.

– А если нет, то я вас арестую и брошу в тюрягу. Понятно излагаю?

– Да, сэр, – повторил Валентайн.

Повинуясь своей интуиции, Тони катался по городу в поисках белого фургона Европейца. Он всматривался в тупики и темные улочки, но все напрасно.

Ночь постепенно превратилась в день. Валентайн остановился и купил «Эдвил» [40] и бутылку воды у безумной на вид продавщицы, сидевшей за пуленепробиваемым стеклом. Приняв три таблетки, он поехал к «Голубому дельфину» и вскоре уже крепко спал.

Сны ему снились неспокойные. События последних трех дней перемешались с винегретом из его подсознания. К счастью, горничная постучала в дверь в десять тридцать утра, и ему пришлось выдернуть себя из кровати.

Валентайн прошелся по привычному сценарию: унитаз, душ, бритва, потом улегся на кровать, чтобы прояснилось в мозгах. В голову закрался вопрос: что, черт возьми, он делает? За последние два дня он дважды чуть не сыграл в ящик и при этом ни на шаг не приблизился к мести за убийство Дойла. Может быть, пора уже задуматься о том, чтобы вернуться наконец во Флориду и состариться в окружении соседей.

Зазвонил мобильник. Он по обыкновению подождал с минуту, потом набрал номер голосовой почты. Это была Мейбл. Он перезвонил ей.

– Я беспокоилась о тебе, – сказала соседка.

– Все в порядке.

– А по голосу этого не скажешь.

– Ничего такого, чего не исправит бутылка бурбона.

– Так ты же не пьешь.

– Тогда ты рассказывай. Повезло с «Яху»?

– Раз уж зашла речь, у меня получилось весьма плодотворное утро. Не представляешь, сколько в Интернете информации о том, как собрать бомбу. Бомбы из железной трубы, бомбы с удобрением, коктейли Молотова. Только вбивай названия, все найдется. Про гексаген не очень много сведений, точнее сказать, там все больше секретные данные. Поэтому я позвонила в Пентагон.

Потолок начал вращаться. Валентайн закрыл глаза.

– Да ладно.

– Я же плачу налоги. В общем, одна милая девушка любезно провела поиск в своем компьютере. И сообщила, что гексаген используют в армии, в магазине его не купишь. Состоит почти из тех же компонентов, что и нитроглицерин, но в десять раз мощнее. Еще она сказала, что гексаген выбирают только очень опытные террористы, потому что он крайне опасен.