Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка), стр. 54
Фэн качнула головой, словно отмахиваясь от комплимента.
— Постарайся использовать эти тряпки, как ты их называешь, как можно лучше. Завтра все будет по-другому. Мы отправимся на прогулку к модисткам и меховщикам. А теперь, девочка, иди. Делай, что я сказал!
Фэн встала и направилась к лестнице, ведущей в спальню.
Она начала подниматься.
— Постарайся выглядеть как можно лучше, Фэн! — сказал вслед ей муж. — Я жду джентльмена, который тебе не знаком, и я не хочу, чтобы он подумал, что я женат на неряхе. Поторопись и спускайся снова. Он может прийти в любой момент.
На эту грубоватую речь не последовало никакого ответа. Только смех с верха лестницы.
Суинтон возобновил курение и сидел, поджидая.
Он не знал, что услышит сначала: звонок в дверь или шорох шелковых юбок на лестнице.
Ему хотелось, чтобы сначала вышла жена, потому что он еще не сообщил ей свои указания.
Но сказать ему нужно немного, и хватит нескольких минут.
Он не был разочарован. Фэн появилась первой. Она спустилась по лестнице — в белоснежном испанском шелке и в ярких красках румян.
Без этого она была прекрасна, с этим — непревзойденна.
Долгое употребление сделало косметику обязательной для ее кожи, но одновременно Фэн научилась применять ее искусно и почти незаметно. Только истинный знаток отличил бы краску на ее щеках от естественного румянца.
— Подойдет, — сказал Суинтон, одобрительно осмотрев ее.
— Для чего? — спросила она.
Вопрос был лишним. Она догадывалась, что он имеет в виду.
— Садись, и я расскажу тебе.
Она села.
Он начал не сразу. Казалось, его что-то смущает. Даже он, этот наглец, испытывал замешательство.
И неудивительно, учитывая его грязные мысли и слова, готовые сорваться с языка. Он собирался позорно использовать свою жену.
Но не до конца — только для видимости.
Только для видимости. С этой мыслью он наконец набрался храбрости и заговорил:
— Послушай, Фэн. Джентльмен, которого я поджидаю, тот самый, что поселил нас в этом уютном жилище. Это лорд М. Я говорил тебе, что это за человек и какой властью он обладает. Он может очень многое дать мне и даст, если мы правильно себя поведем. Но он непостоянен — и полон коварства. С ним требуется искусное обращение; и ты должна помочь мне.
— Помочь тебе? Но каким образом?
— Я хочу только, чтобы ты была с ним вежлива. Ты меня понимаешь?
Фэн ничего не ответила. Но деланное изумление в ее взгляде свидетельствовало, что она все поняла.
Разговор прервал звонок в дверь.
Глава LVII
ПАТРОН И ПРОТЕЖЕ
Звонок не заставил вздрогнуть мистера Суинтона. Возможно, так было бы, если бы он прожил в своем новом доме подольше. Его расписки все еще ходят по Лондону с приложенными к ним постановлениями суда, и он мог бы подумать, что явился обладатель подобной расписки.
Но он совсем недолго находится в вилле Мак-Тавиша, к тому же поджидает посетителя. Все это позволяло ему не опасаться. Беспокоило его только одно: сам ли патрон явился или обещанный им посыльный с инструкциями.
Служанка, нанятая в тот же день, была отправлена к двери. Ей приказали, если увидит пожилого джентльмена, высокого и плотно сложенного, впустить его немедленно.
Открыв дверь, она увидела джентльмена. Он был одет в просторный плащ, шляпа натянута на уши. Но это не помешало служанке разглядеть, что джентльмен высок и плотен; свет лампы, упавший на лицо, свидетельствовал, что оно отвечает описанию.
— Здесь живет мистер Суинтон? — спросил джентльмен, прежде чем служанка успела пригласить его войти.
— Да, сэр. Заходите, пожалуйста.
В сопровождении служанки джентльмен миновал заросли сирени и ракитника и вступил на небольшой дворик, на котором совсем недавно курил свою трубку мистер Мак-Тавиш. Джентльмена провели в дом, где его ждал Суинтон.
Он был один: жена, в соответствии с его указаниями, исчезла.
Увидев гостя, мистер Суинтон встал и пошел ему навстречу.
— Милорд! — воскликнул он, делая вид, что очень удивлен. — Возможно ли, что вы оказали мне честь своим посещением?
— Никакой особой чести, сэр.
— Судя по словам вашей милости, я полагал, что вы пошлете…
— Вместо этого я пришел сам, мистер Суинтон. Инструкции, которые я вам сообщу, очень важны. И я решил, что лучше вам их получить непосредственно от меня. По этой причине вы меня и видите.
«Ложь!» — подумал Суинтон, имея в виду причину.
Конечно, он сохранил эту мысль при себе. Ответ его звучал так:
— Так и говорят о вашей милости. Ночью и днем — всегда в работе, всегда на службе государству. Ваша милость простит мне, что я говорю так свободно?
— Не стоит упоминаний, мой дорогой сэр. Наше дело требует, чтобы мы оба говорили свободно.
— Прошу прощения за то, что не пригласил вашу милость садиться.
— Я сяду, — быстро согласился снисходительный вельможа, — и выкурю сигару, если у вас найдется лишняя.
— К счастью, найдется, — обрадованно ответил Суинтон. — Вот, милорд. Мне их продали как гаванские. Но за качество не ручаюсь.
— Попробуйте мою!
Патрон достал из кармана сюртука портсигар. Плащ и шляпу он оставил в прихожей.
Протеже принял сигару со множеством благодарностей.
Оба сели и закурили.
Суинтон, решив, что сказал достаточно, ждал, пока великий человек продолжит разговор.
Тот так и поступил.
— Я вижу, вам удалось снять дом. — Замечание довольно бесполезное.
— Да, милорд, — последовал вежливый ответ.
Более целенаправленным было следующее объяснение.
— Должен, к сожалению, сообщить вашей милости, что он обошелся в крупную сумму.
— Сколько?
— Мне пришлось снять его на целый год — арендовать за триста фунтов.
— Ну, неважно. Это государственная служба. В таких делах мы не скупимся. А теперь, мой дорогой сэр, позвольте объяснить, для чего снят дом и почему вы в нем поселились.
Суинтон сидел, слушая с подобострастным видом.
Его патрон продолжал:
— Непосредственно против вас живет человек, чье имя вам уже известно.
Не называя этого имени, слушатель кивнул. Он знал, что напротив живет Кошут.
— Вы вскоре увидите, что этого человека посещают многие.
— Я это уже заметил, милорд. Весь день приходят и уходят.
— Вот именно. И среди них есть известные люди, многие из них играли важную роль в европейской политике. Теперь, сэр, ради торжества порядка необходимо, чтобы перемещения этих людей стали известны. Для этого следует держать их под наблюдением. По рекомендации сэра Роберта Котрелла мы избрали вас для выполнения этой деликатной обязанности. Если не ошибаюсь, сэр, вы знаете, как ее исполнять?
— Милорд, я буду стараться изо всех сил.
— Тем лучше для нашей общей цели. А теперь займемся подробностями.
Суинтон продолжал внимательно слушать.
— Вы должны запомнить внешность всех живущих в доме напротив. Попытаетесь узнать, кто они. Вы будете отмечать всех входящих и выходящих, указывая время. Для этой цели вам понадобятся два помощника, я поручаю вам их нанять. Один из них, возможно, будет выдавать себя за вашего слугу; другой, соответствующим образом одетый, должен казаться вашим близким знакомым. Если сумеете найти человека, у которого есть доступ в лагерь врага, это будет необыкновенно важно. Среди посетителей вашего соседа, возможно, не все его друзья. Вы меня поняли?
— Да, ваша милость.
— Я вижу, мистер Суинтон, вы именно тот человек, который нам нужен. А теперь последнее. Вам нужно следить за посетителями Кошута, но еще важнее следить за ним самим. Если он выходит из дома, вы или ваш друг должны последовать за ним и узнать, куда он ходил. Если необходимо, берите кэб, и в любом случае, не теряя времени, немедленно докладывайте. Докладывайте моему личному секретарю, он всегда находится в моей резиденции на Парк Лейн. Пока этого достаточно. Если понадобятся деньги, дайте знать моему секретарю. Он получил приказ снабжать вас всем необходимым. Все дальнейшие указания я буду давать сам. Возможно, мне придется часто сюда приходить, прикажите служанке, чтобы впускала меня.