Итальянский любовник, стр. 19
– Контракт! – яростно повторил он. – Какое противное слово!
– Ну, может, оно и противное, но весьма уместное, – язвительно сказала она. – В конце концов, наше хорошенькое дельце принимает плохой оборот, разве не так?
Он встал, подошел к тому месту, где она сидела, и присел рядом. Если бы это была другая женщина, он бы обнял ее, приласкал, успокоил. Но ее независимая поза говорила ему, что не стоит и пытаться.
Всю свою жизнь Лука умел соблазнить любую понравившуюся ему девушку, склонить ее к своим правилам мышления и поведения. Но теперь он видел и понимал, что Ева совсем иная. Она не такая податливая, как прочие. Его глаза натолкнулись на ее идеальные ногти, покрашенные сегодня в кораллово—розовый цвет, и он вспомнил о своих оскорбительных обвинениях.
– Так что ты думаешь по этому поводу? – беспощадно продолжала Ева. – Каждые вторые выходные и несколько дней каникул? Через одно Рождество? Так обычно делают, разве нет?
– Мне наплевать, как это делают обычно!
Он потянулся к ее лицу, обхватил его ладонями и поднял, чтобы она взглянула на него. К его удивлению, она его не остановила.
– Перед нами только один разумный выход, – сказал он и вместо своего идеального произношения вдруг стал говорить на ломаном английском.
Наверно, это было реакцией организма. Всю свою жизнь он бежал от обязательств, но больше не мог.
– Ты выйдешь за меня замуж, Ева, – сказал он твердо.
Она взглянула на него.
– Выйду за тебя замуж? – недоверчиво переспросила она.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Вот так обстоят дела, – закончил Лука, пожимая плечами.
– Ну и ну! – тихо сказала его сестра и протянула ему спящего малыша.
Лука удивленно поднял брови, а его руки непроизвольно обхватили маленький теплый сверток.
– Для чего это? – спросил он с усмешкой. – Это что, терапия на привыкание?
– Вздор! Ты блестяще смотришься со своим племянником. И, кстати, всегда смотрелся. Тебе подходит эта роль. Лука.
Малыш зашевелился и вздохнул. Лука взглянул на его красивое личико и смягчился.
– Боюсь, с моим собственным ребенком эта роль мне не пригодится.
– О, Лука, ради бога! Это совсем на тебя не похоже. Ты же не пораженец!
– Я вовсе не пораженец, София! – огрызнулся он.
Ребенок издал писк протеста, и Лука понизил голос.
– Я просто смотрю на вещи трезво. Она живет в Англии, я в Риме. Мы не вместе. Факты просты и грубы.
– Почему бы вам не быть вместе? – спросила сестра. – Ради бога, Лука, ты же не можешь всю жизнь провести в страхе перед обязательствами, мечтая найти идеальную женщину. Тебе просто надо жениться на ней. Полагаю, ребенок – прекрасная причина, чтобы, наконец, прервать столь длительную холостяцкую жизнь. Люди нередко так поступают.
В задумчивости Лука нежно провел пальцами по блестящим черным волосикам племянника, затем взглянул на сестру. Выражение его лица удивило ее.
– Я предлагал ей выйти за меня замуж, – сказал он.
– Ты предлагал?
Он кивнул.
– И?
– Она отказалась.
Наступило минутное молчание. Сестра была потрясена до глубины души. Но, к его изумлению, очень скоро она откинула голову назад, раздался взрыв смеха. Малыш начал ерзать на руках Луки, и он передал его обратно матери.
– Не вижу причин для смеха, – ледяным голосом произнес он.
София вытерла уголки глаз.
– Не видишь? Думаю, она просто сокровище!
Женщина поставила великого Луку Карделли на место. Знаешь, она мне нравится.
– Это не смешно!
– Конечно, – медленно сказала она. – Конечно же, не смешно. Тебе просто необходимо что—то предпринять, Лука.
– Это я и сам знаю, – сказал он.
Красный студийный свет погас, раздались громкие аплодисменты. Ева улыбнулась, завидев режиссеpa—постановщика, идущего в студию с пачкой бумаг в руках.
– Как все прошло? Хорошо?
– Ева, просто блестяще! Здесь у меня впечатления зрителей. – Он размахивал бумагами, как медалью победителя. – И я могу объективно признать, что в руках у нас настоящий хит.
Она знала, что это так. Это было необъяснимое чувство. Когда работаешь на телевидении достаточно долго, чувствуешь удачу на ощупь. С первого дня она верила в этот проект, но нельзя было знать наверняка, пока вживую не проявились зрительские впечатления.
– Пришел мешок писем, электронных и обычных, телефон трещал всю неделю. Задачу нашу можно считать выполненной на отлично.
Все получилось просто идеально, настолько идеально, что ей иногда хотелось себя ущипнуть. Ей даже не пришлось говорить Клэр о своей беременности.
Главный редактор догадалась сама, как, впрочем, и большая часть сотрудников. Ее выдали элементарные признаки – она часто выходила из студии, и ее постоянно тошнило.
Утренняя тошнота никак не хотела ослабевать. И тогда возникла рабочая идея – убрать Еву из утреннего шоу и поставить ее в эфир перед обедом. Не будет большой потерей в программе, сказал кто—то из директоров, если вместо бесконечных старых комедий мы покажем ток—шоу.
Программа "Полдень с Евой!" создавалась как классическое шоу с участием зрителей, но с дополнительной изюминкой. Кроме обычных студийных дискуссий на темы: "Слишком толстая, чтобы наслаждаться сексом" или "Мой муж не знает, что я стриптизерша", раз в неделю было запланировано пятиминутное окошко, чтобы осведомлять зрителей, как проходит беременность Евы. Зрителям нравилось быть вовлеченными. А что лучше могло их вовлечь?
– Что ж, замечательно!
Ева немного расслабилась и улыбнулась режиссеру—постановщику. Она положила руку на разросшийся живот, потому что малыш начал шевелиться, как бы говоря: сосредоточься теперь на мне! Настало время отправляться домой на законно заслуженный отдых. Она взяла сумочку, включила телефон, и он тут же зазвонил.
"Номер не установлен".
– Алло!
– Ева? – услышала она такой ледяной голос, что удивилась, как он не заморозил ее маленький мобильный телефон.
Малыш снова зашевелился. Это твой папочка, подумала она, и ее первой реакцией было облегчение. Она не слышала от него ни слова с того дня, когда отказалась выходить за него замуж, и ее интересовал вопрос, не снял ли Лука с себя всякую ответственность за своего ребенка. Оказалось, что нет.
– Привет, Лука, – спокойно сказала она и облизала свои внезапно высохшие губы. – Извини, сейчас не совсем могу разговаривать.
– Почему?
– Я в студии, вокруг много людей.
– Найди место, где не много людей.
В его голосе были нотки неколебимой решимости, заставившие ее сделать то, что он просил. Она вышла в пустую гардеробную.
– Как ты? – спросила она.
Он проигнорировал ее вопрос, сделав лишь глубокий вдох, чтобы привести в порядок дыхание.
– Гораздо важнее, сага, – нежно сказал он, – как ты, и еще более важно, как мой ребенок?
Необъяснимым образом его собственническое заявление ни капли не рассердило ее. Наоборот, была безрассудная, острая материнская гордость, что он признал его своим ребенком. Она вздохнула.
– Я в порядке. По крайней мере, сейчас. Меня сняли с раннего эфира, потому что с утра меня все время подташнивает. У меня теперь своя программа. Дневная.
– Я знаю.
– Знаешь? – Ева слегка удивилась. – Но мы не вещаем на Италию! – глупо сказала она.
– Я не в Италии.
– А где ты? – спросила она, предчувствуя ответ.
– В Хембле.
Невыразимый ужас охватил ее.
– Что ты тут делаешь?
– Обсудим это позднее, – отрезал он. – Думаю, нам стоит встретиться и пообедать. Надеюсь, ты не против?
Ева знала, что на этот вопрос есть только один ответ, приемлемый для них двоих. Для него, потому что он требовал этого, и она знала, что у него есть на это право. Для нее, потому что она сгорала от любопытства.
– О'кей, я встречусь с тобой, – сказала она. – Где и когда?
– Я буду ждать тебя в "Фиш Ин" в час сорок пять.
– В час сорок пять, – повторила она.