Мама Стифлера, стр. 30
Из-под кровати
28-07-2007 19:15
Блять. Неудобно. Тесно. Дышать, сука, нечем. Под носом кость лежит. Пыльная. Собакина нычка, поди. И — отпихнуть её ну никак… Руки прижаты. Лежу как обрубок. Нахуя я себе с вечера такие вавилоны на башке накрутила и шпильками всю башку обтыкала? А… Думать надо было, думать! Теперь вот, лежи, дуро, и каждым незначительным движением головы загоняй себе эти ёбанные шпильки прямо в моск.
И откуда тут столько пыли? Вчера, вроде, пылесосила…
Или позавчера?
Монопенисуально. Пыли всё равно дохуя.
Це ж, детка, подкроватное пространство, ты не забывай…
Ты вот лежишь тут, скрючившись, как заспиртованный эмбрион, и клещом дышишь. Который, суко, в этой пыли живёт. И спина у тебя затекла. И шпильки эти ебучие уже до мозжечка добрались. И сопля под носом засохла, а отковырнуть ты её не можешь. Нравится? Нет? А хули тогда полезла под кровать?
Ну а як же?
Вот надо было тебе, манде такой, попереть на эту сраную дискотеку? Ты ж знала, что Он сегодня там работает, и что ты писдофф выхватишь за свой нахуй никому не всравшийся визит вежливости?
Ах, надо… Ах, жопа тебе твоя подсказала, что Он там, пока ты дома ему его вонючие труселя на руках стираешь, он там, в этом рассаднике триппера и вагинального кандидоза, разврату предаётся, с курвами малолетними? Ой-ой-ой! А раньше ты этого не знала, можно подумать!
Фыр.
Знала. Но хотела увидеть. Сама. Собственными глазами. Чтоб руками дотянуться до морды его самодовольной. Чтоб на его курву сисястую посмотреть. И чтоб он РАЗНИЦУ между нами увидел…
Я же взрослая баба. У меня песдатая фигура. Шмотки хоть и не от GUCCI, зато не с Черкизона. Сиськи. Пусть не пятого размера, зато красивые. И на ощупь как теннисные мячики.
А она? Курва эта — она чем лучше? Вот этим своим щенячьим жирком? Вот этими блёстками по всей своей мордочке? Вот этой сумочкой «под крокодила»? Чем? Чем??? ЧЕМБЛЯ???????????
Фыр.
Ну и? Сходила? Увидела? Дотянулась? Разницу он почуял? А то ж… То-то ж он тебе по еблу-то накатил без палева! И пинчища отвесил такого, шо ты кубарем летела через весь этот кабак-быдляк! Хо-хо-хо! Мадам де Гильон с бульоном, ёпвашу!
Юный следопыт, семьдесят девятого года рождения. Тьфубля.
Чем, спрашиваешь? А ты её бы понюхала, курву-то эту… Ты чем пахнешь? Щас, понятно, говном. Развела под кроватью сортир… А чем 2 часа назад пахла? Ах, «Ультрафиолет».. Ах, Пако Раббан, бля…
А она — она молоком пахнет. Как ребёнок. И складочки на её шейке, как у карапуза трёхмесячного… Ей — 16 лет, поняла? А тебе — на 10 лет больше!! И пахни ты хоть «Ультрафиолетом», хоть «Шанелью» с «Красной Москвой» — а Он будет хотеть ЕЁ. А не тебя.
Тряпка старая!
Выкатилась вся в соплях, и домой рванула, на ходу захлёбываясь кровавой юшкой и слезами горючими.
А дома тебе гениальная мысль пришла, Лида!
Хотя, заметь, я тебе давно говорила, что твоя фамилия нихуя не Лобачевский!! Вывод? Мысля-то тебе пришла хуёвая. Но разве ж ты меня когда слушала, а?
Ну и нахуя ты щас лежишь под кроватью, как дуро???????
Тебе холодно, тебе неудобно, у тебя всё тело затекло — но ты тут лежишь! НА-ХУ-Я?
Фыр, бля.
Заткнись. У меня склонность к мазохизму. И трудное детство. Я когда-то давно, когда чего-то очень боялась, в шкафу закрывалась. Я темноты боюсь, но сидела в шкафу. Потому что темнота не так пугала, как перспектива быть найденной и наказанной.
И я буду тут лежать. Пока Он не придёт домой. Я хочу знать, куда и кому он будет звонить, когда обнаружит, что меня дома нет!!!! Хоть что-то должно в нём остаться человеческого??
Я всё прощу.
Курву прощу.
Ебло своё разбитое.
Позор свой.
Прощу.
За один его звонок хоть кому-нибудь, с вопросом: «Лидка не у тебя?? Домой пришёл — её нет, трубку на мобиле не берёт… не знаю, где её искать..»
Вах!!
Да-да-да! Прощай его. Боготвори его! Ты, кстати, триппер уже вылечила? Ай, маладца!! Ну, а чё теряешься? Пора повышать уровень! Теперь, давай, меньше чем с сифилисом в КВД и не обращайся! Что? Нету сифилиса? Какая незадача… Ну, вылези из-под кровати, да дождись Его! И всё у тебя сразу будет! Ещё и гарденеллёз, как бонус! Поди, хуёво? Мать-бля-Тереза…
Тьфу.
Тихо. Тихо, сказала. Слышишь? Это Он пришёл!! Вижу его ботинки. Тихо. Не мешай. Он меня ищет… Хоооооо… Ищи-ищи! Думаешь, я тут просто так лежала 2 часа под кроватью? Не-е-ет… Щас я посмотрю, какой Ты наедине с собой… Давай, ищи меня хорошенько! Я ж убежала на твоих глазах, в никуда, в соплях… Мало ли ЧТО со мной могло случиться? Стыдно тебе, поди? То-то же, сука такая!! Ищи лучше, сказала!!!
Тсс… Звонит. Даже слышу гудки… Вот..
— Алло… Привет, малыш! Я освободился! Ну, что, я щас за тобой заеду, и ко мне, в Люблино? Почему нет? Что «не могу»? Вчера могла, а сегодня нет? Да. Привезу обратно. Когда? Ну, часика через три… Гыгы! Может, через четыре… Куда поцеловать? Мммм. Ну, ты знаешь сама… Всё, зайчонок, через пять минут спускайся к подъезду! люблю-целую..
Фыр!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Ну, с почином тебя, партизан Нихуя-Ни-Разу-Не-Лобачевский!
10:0 в мою пользу.
Вылезай и займись уборкой.
Давай, нос вытру, сопливая ты моя…
Тихо… Тихо… Всё пройдёт…
Его пидоры казнят. Ага. Четыре раза в одну дырку.
Всё-всё-всё… Всё хорошо… Всё хорошо… ВСЁ ХОРОШО.
И в шесть утра звонит будильник…
30-01-2008 03:30
Всё просто. Просто как таблица в Экселе. Всё отрепетировано, одобрено и подписано. Всё просто. Хотя и не гениально. Одна таблица. Три графы. «Нужное подчеркнуть»…
Ненавижу.
***
— Дзынь-дзынь
— Кто там?
— Это я, твой Вася.
Хуяк-хуяк, открывается дверь. На пороге стоит букет цветов, полиэтиленовый пакет из магазина «Перекрёсток», и собственно Вася.
— Это тебе.
Букет переходит ко мне как знамя.
— Ой… Спасиба. Какая прелесть! Чмок-чмок. — Пакет вместе с Васей заходит в квартиру, и Вася поясняет:
— Я, вот, винца купил. Сладкого. Как ты любишь. — И трясёт пакетом.
Не люблю я вино, вообще-то. И Вася об этом знает. Вино любит сам Вася. Впрочем, так же как и пиво-водку-виски-коньяк и всё что горит.
— Спасибо, Вася.
— Ну что ты, такой пустяк.
Шуршу пакетом, достаю из него шоколадку «Виспа», бутылку какого-то красного пойла, и чек на сумму шестьсот пятнадцать рублей.
— Выпьем, Лида?
— Выпьем, Вася.
Чокаемся. Васина порция пойла улетает в него как в заливную горловину, а я мочу в бокале нос, и улыбаюсь как целлулоидный пупс.
— Ой, знаешь, у меня сегодня на работе такой смешной случай произошёл! Лид, ты щас обоссышься! Сижу я, значит, на работе, и тут звонит телефон. Я трубку поднимаю, типа «Компания „Волчий Хуй и Колбаса“, здравствуйте», а мне из трубки говорят: «Здравствуй, мой пупсик». Я прям ахуел! Голос-то мужской! Ну я и говорю: «Это ещё кто, бля?», а мужик отвечает: «Ты что, пупсик, не узнал? Это ж я, твой дядя Юра!» Вот я ржал-то! У меня и дяди Юры-то никакова нету… Смешно?
— Ахуеть как смешно. — И выпиваю залпом красное говно из своего бокала.
— Тогда наливай.
Наливаю. Снова пойло улетает в заливную горловину, а в бутылке нихуя уже не остаётся.
Вася смотрит на часы:
— Эх, стопиццот чертей, каналья… Метро уже закрылось, денег на такси нету, и вообще… Я у тебя останусь, ага?
Понятное дело, останешься. Куда ж ты денешься? А то прям я не знала, зачем ты сюда идёшь…
— Ага.
Вася рысит в спальню, а я иду в душ, уныло чищу зубы, и присоединяюсь к Васе. Тот уже лежит под одеялом, и мучает пульт от телевизора на предмет поиска MTV.
Ныряю под одеяло. Целуемся. Привычным движением, Вася одной рукой начинает телепать мою сиську, пытаясь поймать радио «Маяк», а другой снимает под одеялом трусы. С себя. Потом забрасывает на меня ногу, впивается зубами в мою шею, и увлечённо ковыряется у меня в трусах. Минуты две. Зачем больше-то? Не в первый раз же. По истечении двух минут Вася встаёт, и, натыкаясь лбом в темноте на все шкафы, задевая жопой все кресла, сбивая ногами стол — лезет куда-то в кучу своей разбросанной по полу одежды, и ищет в этой куче карман джинсов, в котором лежат гандоны. Ищет минут пять. Я потихоньку засыпаю. Ещё минуту Вася грызёт обёртку гандона зубами, потом дрочит, потом напяливает свой девайс на хуй, и холодной соплёй вползает ко мне под одеяло. Просыпаюсь. Далее следует не очень бурный секс в двух вариациях: бутербродиком и раком. Это если он ещё на бутербродике не облажается. После чего Вася со всхлипом кончает, снимает свой девайс, завязывает его узлом, и выкидывает в форточку. Как сука.