Африка грёз и действительности (Том 3), стр. 34

Одного из таких заклинателей в окрестностях Менду в течение долгого времени преследовали неудачи. Несколько раз выходил он во главе большой толпы и заклинал дождь, но тщетно. Заклинатель намеревался уже бросить свое ремесло, потому что кафры начали роптать на его «искусство» и хотели изгнать его из края. Тогда он вспомнил о трейдере, который ранее несколько раз накануне обряда заклинания предсказывал ему, что он потерпит крах.

— Как ты мог знать, что дождя не будет? — расспрашивал кафр.

— Ты ведь заклинатель дождя, ты должен это знать.

— Чем-нибудь должен же я жить, — сетовал кафр, — уход за скотом требует большого труда и не так выгоден…

Трейдеру понравилась откровенность незадачливого пророка, и он показал ему свой барометр. Кафр только покачал головой и грустно ушел. Через несколько недель трейдер позвал знахаря к себе и сказал, что если он хочет поднять свою репутацию, то пусть идет заклинать дождь.

На небе не было ни облачка, однако кафр послушался. Успех был потрясающий. Через два дня тучи заволокли все небо и целых десять дней дождь лил как из ведра. С тех пор заклинатель не выходил в поле без консультации, с трейдером.

Настал длительный период засухи. Кафры наседали на прославленного чародея, чтобы он своими заклинаниями призвал спасительный дождь.

— Призови на нас дождь, Лысая Голова! — не переставал клянчить отчаявшийся заклинатель у трейдера, к которому ходил по ночам, чтобы об этом никто не знал.

— Дождя не будет, не может быть! — постоянно слышал он один и тот же ответ.

— Почему, Лысая Голова?..

— Посмотри на стену, — говорил трейдер, показывая на барометр, висевший над письменным столом. Кафр беспомощно качал головой, глядя на стеклянную коробочку, и затем, уходил разочарованный.

— Жаль, а мне так нужно было бы, чтобы пошел дождь…

Сани в краю, где не бывает снега

Изобретение колеса несколько тысяч лет назад означало, вероятно, большую революцию, чем изобретение паровоза в начале прошлого столетия. Долго человек ломал себе голову над тем, как облегчить перемещение тяжелых грузов, когда недостаточной оказывалась его мускульная энергия и сила немногочисленных домашних животных. Наконец, наблюдая, как перекатываются срубленные бревна, он изготовил первое примитивное колесо. При этом человек, должно быть, радовался, как ребенок, ибо с этого момента он мог перевозить тяжелые грузы, затрачивая лишь частицу прежней энергии.

Если рассматривать кафров с этой точки зрения, то по стадии развития их можно было бы приравнять к первобытному человеку.

Нигде в Транскее вы не увидите ни одной повозки на колесах. До сих пор кафры не пользуются даже самой примитивной повозкой. Трудно сказать, чем объяснить эту их непостижимую отсталость — недостатком ли изобретательности или сознанием того, что в их загонах всегда найдется достаточно скота для перевозки груза. Вы спросите, на чем же перевозится груз?

На санях. Да, на санях — в крае, где никогда нельзя увидеть ни единой снежинки! В этом можно убедиться, как только появится облако пыли и под ним длинная вереница скота. Если это случится сразу после периода дождей, то такого облака не будет, так как на свежих зеленых лугах обычно нет пыли. Дело в том, что кафра с упряжкой из 10 или 12 животных редко встретишь на шоссе. Кафр отдает предпочтение лугам, так как здесь саням легче передвигаться. На двух отесанных брусьях, соединенных двумя бревнами, а иногда даже только на толстых прутьях лежит всего несколько мешков кукурузы или вязанка дров, но ведь скота в загоне достаточно. Зачем же ломать себе голову и надрываться, изготовляя ободья, оси и… как это там еще у белых называется? К тому же еще придется покупать колесную мазь!

Но если кафрам и не суждено было воспользоваться преимуществами, предоставляемыми вращающимися колесами, то природа наделила их рядом таких даров, каким могли бы позавидовать многие белые. Идешь, например, вместе с кафром по склону, заросшему высокими алоэ. Вдруг кафр останавливается и начинает прислушиваться. Ждешь, что же произойдет дальше? Негр медленно, осторожно направляется в сторону, снова останавливается, затем быстро наклоняется и указывает на пчелиное гнездо в земле. Уже издалека он услышал слабое жужжание пчел, которое ненатренированный слух белого улавливает только на расстоянии 10 шагов.

Достойно удивления и зрение негров.

— Ехал я как-то верхом на соседнюю базу вместе с молодым кафром, — рассказывал Томеш. — Говорили мы об урожае, а он жаловался, что на рудниках заработал мало и ему нужно на будущий год снова идти к белым, чтобы заработать на выкуп четвертой жены. Вдруг негр остановился:

— Золотой Зуб, этот человек приезжает к нам первый раз, — заявляет он неожиданно.

— Где, кто? — спрашиваю его, а сам не возьму в толк, что общего имеет какой-то пришелец с иоганнесбургскими рудниками. — Там, — говорит кафр и тычет пальцем в воздух, — и у него замечательный гнедой.

— До этого времени я считал, что обладаю превосходным зрением. Далеко на горизонте по направлению к морю я разглядел какую-то движущуюся точку, остановил коня и заслонил глаза рукой. С одинаковым успехом можно было бы утверждать, что под всадником не конь, а мул и что путник не белый, а кафр. Я тронул коня и решил, что негр просто бросал слова на ветер. Мы проехали еще с четверть часа, и всадник приблизился к нам. Он спустился глубоко в долину, затем минут на 20 совершенно исчез из поля зрения. Неожиданно он появился на вершине холма перед нами. Это значит, что мы повстречались с ним почти через час. Путник был действительно белым, который заблудился и потерял больше половины дня на поиски правильного пути к бухте Мазеппа. И, поверите ли, у этого парня действительно был гнедой конь!..

Двухнедельный переход для возвращения долга

Под фамилиями владельцев торговых баз в Транскее вы найдете, как правило, английскую надпись «Trader and money lender» («Торговец и заимодавец»).

Фирменная вывеска, однако, далеко не исчерпывает деятельности трейдера. К надписи на вывеске можно было бы добавить: консультант, врач, поверенный, информатор, корреспондент, арбитр, снабженец, скупщик местной продукции, банкир и ряд других профессий. Трейдерская деятельность здесь не в новинку. Трейдеры начали селиться среди негров Транскея еще в конце прошлого века, но их правовое положение было определено только в 1924 году законом «Тайтл дидс» («Title deeds»). [32] В этом законе точно установлены пределы функций трейдеров и район деятельности для каждого из них, с тем чтобы дальнейший рост их численности не ухудшил условий жизни ранее обосновавшихся здесь поселенцев и чтобы в резерватах не оказалось слишком много белых. Одновременно на трейдеров возлагались некоторые функции, обеспечивающие более тесную связь администрации с кафрами.

На территории Транскей в настоящее время насчитывается в общем до тысячи трейдеров. Функции трейдеров частично переняли и негры, «обладающие достаточной квалификацией». Но число негров-трейдеров ограничено, несмотря на то, что в отличие от белых они могут селиться даже на расстоянии двух миль один от другого.

На грейдерской базе можно найти какие угодно товары: шерстяные покрывала «ингубо», табак, сахар, ремни, спички, седла, сласти, курительные трубки, гвозди, ткани, браслеты, топоры, кукурузу, цветные ленты, бусы и множество хлама, который вряд ли найдется даже у старьевщика. Негры расплачиваются за свои покупки в основном сельскохозяйственной продукцией, но часто случается, что задолго до уборки урожая они покупают в кредит.

В 1935–1936 годах трейдерская система спасла Транскей от бедствия, которое могло бы привести к катастрофическим последствиям. После длительной засухи эту область постигло еще нашествие саранчи, уничтожившей буквально всю зелень на лугах и полях; начался падеж скота, и кафрам угрожал голод. Правительство, было, решило оказать кафрам помощь, но в конце концов обратилось за содействием к трейдерам, чтобы они дали неграм хлеба и кукурузы в кредит. Свыше 400 тонн кукурузы было таким образом выдано кафрам только со складов в районе Менду, причем без единого пенни наличными и не под залог скота. Хотя с тех пор прошло уже несколько лет, в районе Менду к моменту нашего пребывания была выплачена примерно половина долга. Объяснялось это отнюдь не нечестностью негров или их неаккуратностью при уплате долгов, а в первую очередь неплодородными почвами и отсталыми методами ведения сельского хозяйства. Негр очень щепетильно относится к своим долгам и часто приходит через много лет, чтобы расплатиться с кредитором.