Случай из практики, стр. 69
Лауринь, если и удивился, виду не подал, и в самом деле заявился ко мне на ночь глядя.
- Не стойте в дверях, проходите, - велела я. - Вот, возьмите.
- Что это? - удивился Лауринь.
- Ваша доля, - ухмыльнулась я. - В конце концов, вы принимали самое деятельное участие в расследовании убийства некой Райты, так что вам причитается малая часть моего гонорара. Берите, Лауринь, не ломайтесь, Фейна щедро заплатил.
Я умолчала о том, что выдать мне обещанную плату Фейна не потрудился, поэтому пришлось взять ее самой. Не оповещая об этом хозяев Замка, конечно. Что поделать, магам частенько приходится самим заботиться о себе!
Лауринь помотал головой и даже спрятал руки за спину.
- Простите, госпожа Нарен, я не могу… - выдавил он. - Я… ну…
- Вы получаете жалованье, я знаю, - кивнула я. - Хватит пререкаться, берите. Купите себе другую лошадь, что ли, на этом вашем жеребце ездить невозможно!
Тут Лауриню, похоже, пришла в голову какая-то ценная мысль, потому что лицо его внезапно просветлело.
- Благодарю вас, госпожа Нарен, - церемонно произнес он, неловко поймав брошенный ему кошелек. - Вы очень добры…
- Идите, - велела я. - Завтра на рассвете выезжаем.
Местные провожали нас куда более дружелюбно, чем встречали. Не знаю, какими именно сведениями о Лесе они располагали, но то, что эти тайны так и остались скрытыми от посторонних глаз, я думаю, их порадовало. Надо полагать, они неплохо зарабатывали, перепродавая жителям Замка зерно и прочее, что возили осенью по здешним дорогам. А я - то гадала, зачем в такой глуши поселение, да еще с постоялым двором… Теперь все встало на свои места. Недоволен остался один судейский чиновник, но тут уж я ничем помочь не могла…
Глава 14. Семейные тайны
Мне хотелось поскорее вернуться в столицу, так что темп я задала приличный. Прочим тоже явно надоело в этих диких краях, гвардейцы рвались к веселой столичной жизни, поэтому никто не возражал против быстрой езды. Если б только не лейтенант…
- Госпожа Нарен… - подошел он ко мне на очередном привале. Вид лейтенанта него был одновременно виноватый и вызывающий. Синяк у него под глазом поблек, зато сделался на диво разноцветным.
- Что вам? - неласково осведомилась я. Выносить общество лейтенанта в больших дозах мне по-прежнему было тяжело. Лейтенант, с его ослиным упрямством и патологическим правдолюбием, сумел бы вывести из себя даже каменную статую, а я, к несчастью, каменной не была.
- Госпожа Нарен… тут… - Лауринь замялся, потом все же выпалил: - Позвольте отлучиться на несколько часов! Я нагоню вас дальше по дороге…
- Весьма любопытно, - приподняла я брови. - Что у вас за дела в этой глуши? Или тут поблизости ваша зазноба проживает?
- Нет, - буркнул лейтенант. - Тут… в общем… имение наше… Часа три пути.
- Ах вон оно что! - Я нешуточно удивилась. Имение, значит? Все-таки Лауринь благородных кровей… Любопытно будет взглянуть на его родовое гнездо! - А что же вы в гости не приглашаете, лейтенант? В конце концов, нам всем уже надоело ночевать под открытым небом, мы вполне можем свернуть с дороги и провести ночь под крышей. Надеюсь, мы вас не слишком стесним?
- Н-нет… - выдавил лейтенант, но видно было, что такому повороту событий он совсем не рад. Странно, что у него за семейные тайны такие?
- Ну тогда распорядитесь, чтобы собирались в дорогу, - велела я. - Как раз до темноты доберемся, если, как вы говорите, тут три часа езды.
Лейтенант сильно приврал, ехать пришлось гораздо дольше. Дорога была скверная, а лучше сказать, ее и вовсе не было. Похоже, тут уже очень давно никто не ездил, и широкая когда-то дорога превратилась в узенькую тропку, петляющую по холмам. Лауринь же становился все мрачнее и мрачнее, а когда вдалеке замаячили какие-то строения, лицо его приобрело откровенно отчаянное выражение. Отчего-то ему очень не хотелось, чтобы посторонние люди навещали его родной дом. "Что ж, каждый имеет право на тайны, - решила я. - Возможно, Лауринь просто стесняется бедности своего семейства, да и, если подумать, десяток прожорливых мужчин в самом деле нанесет существенный урон припасам… не говоря уже о хорошеньких служанках!"
- Вот что, - сказала я, придержав лошадь, и повернулась к гвардейцам. Лауринь, ссутулившись, мрачно смотрел перед собой. - Мне необходимо посетить одно имение… м-м-м… по делу. Лейтенант, вы отправляетесь со мной. А вы, - я кивнула остальным, - будете ждать нас здесь. Ивас, вы остаетесь за старшего.
- Так точно, госпожа Нарен! - кивнул капрал, как-то просветлев лицом. Очевидно, он был осведомлен, по какой такой причине Лауринь не желает принимать гостей, и был рад моему решению. Ну а гвардейцы вовсе не знали, куда мы направляемся. Имение так имение, обождать, где прикажут, так обождать. Тем более, ночи нынче теплые, ночевать под открытым небом, может, и не в удовольствие, но и не в тягость.
- Едем, - кивнула я лейтенанту, направляя лошадь вниз по склону.
- Спасибо, госпожа Нарен, - тихо сказал он, когда наши лошади пошли бок о бок. - Только… вы…
- Я не знаю, что у вас там за секреты, лейтенант, - произнесла я, - только поверьте, мне нет до них дела. Я в самом деле очень хочу провести ночь под крышей, желательно, на кровати. Надеюсь, хотя бы это у вас найдется?
Лауринь молча кивнул.
- Ну и замечательно, - сказала я. - Так что перестаньте хмуриться, такое впечатление, будто вы не домой едете, а на собственную казнь.
Как выяснилось чуть позже, я была не слишком далека от истины…
Вскоре здание предстало во всей красе, и я невольно присвистнула. Этому строению сравнялся не первый век: такой архитектурный стиль был принят более полутысячи лет назад. Удивительно, но строгие очертания замка не были обезображены позднейшими пристройками, видимо, хозяева обладали вкусом. Либо, что гораздо более вероятно, не располагали достаточными средствами для проведения таких архитектурных экспериментов. Но, увы, величие родового гнезда Лауриня осталось далеко в прошлом. Выглядело оно просто ужасно: одна башня вонзалась в небо каким-то нелепым огрызком, да и вся восточная половина постройки представляла собой груду камней, в целости сохранилась только западная башня и часть соответствующего крыла. Все остальное, казалось, готово обрушиться в любой момент. Зрелище было, мягко говоря, удручающим, неудивительно, что Лауринь не желал допускать сюда посторонних.
Вблизи стало ясно, что не так давно здесь бушевал пожар, и весьма сильный, раз после него рухнула башня, а все остальное здание приобрело столь плачевный вид. Однако…
Нас заметили, только когда мы въехали в обнесенный обветшалой стеной двор. Крепостной ров, если он вообще тут когда-то был, давно зарос, а мост не поднимался, по-моему, лет двести. Видимо, подъемный механизм заклинило, а на починку махнули рукой.
Около нас столпилось человек пятнадцать, похоже, все слуги, что имелись в наличии, под ногами вертелось несколько тощих собак. Плакала и все норовила поцеловать Лауриню руку пожилая женщина, должно быть, нянька, пара конюхов оглаживали лошадей, остальные просто радовались приезду молодого господина, а на меня косились с заметной опаской. Ни у кого я не заметила рабской серьги или браслета, должно быть, хозяева были слишком бедны, чтобы позволить себе покупать рабов…
Лауринь же все оглядывался, пока, наконец, не увидел тех, кого искал.
- Ой, братик! - прозвенел детский голосок, и я обернулась в ту сторону. - Братик приехал! Лейда, Лейда, иди скорей!…
Итак, вот и сестры Лауриня, те самые, о которых, похоже, никто не знает. Я присмотрелась и порадовалась тому, что хорошо умею владеть собой…
Первой к Лауриню подбежала, то и дело спотыкаясь на ровном месте, девочка лет девяти, голова ее была повязана косынкой, но все равно я увидела, что волос у девочки нет, равно как и ресниц, и бровей. Вместо лица - кошмарная маска, плохо залеченные рубцы, явно от сильного ожога, и руки в таких же шрамах… Следом спешила вторая, лет на пять постарше, сильно хромая и тяжело опираясь на самодельный костыль. Скверно заживший перелом голени, определила я, да плюс к тому травма тазобедренного сустава. Да что ж у них тут стряслось?