Ян Берзин — командарм ГРУ, стр. 16

8 ноября Мадрид проснулся, словно от землетрясения или небывалой грозы: пушки мятежного генерала Фернандо Валера били по Университетскому городку.

На узких улицах грохотали рупоры радиоприемников:

— Мобилизация!.. Всеобщая мобилизация!..

Мадридское радио передавало речь Пасионарии:

— Женщины Мадрида! Кипятите масло — они идут!.. Обварите их маслом — они не пройдут!..

Рабочие и милиционеры держались из последних сил. Проявляя истинные чудеса героизма, стояли они насмерть у стен Мадрида. Вот-вот должна была лопнуть натянутая до предела тетива сопротивления. И тут на притихших улицах Мадрида произошло великое чудо. Издалека, из-за дымного горизонта, донеслась, нарастая, грозная поступь, чеканная поступь сотен, тысяч бойцов. В марш вплеталось бряцанье оружия, в походной колонне вспыхивал кумач знамен, над нездешним войском слышались команды на разных языках. Это шла первая из интернациональных бригад.

Колонну поджидал у Университетского городка, сидя в открытой «испано-сюизе» с номером военного министерства, генерал Гришин. И он сквозь внезапно набежавшие слезы увидел: пройдя строевым шагом по Гран-Виа, впереди, печатая парадный шаг, шли немецкие антифашисты во главе со сподвижником Тельмана Гансом Баймлером. В ногу с немцами шагали пулеметчики-англичане. Все одеты в синие «моно», в шерстяные альпийские шапки. За ними четко выступали французы и бельгийцы из батальона Парижской коммуны. Следом — польский батальон имени Домбровского, героя Польши, генерала Парижской коммуны. С этим батальоном шли венгры, югославы. А поляков в Испании возглавил старый соратник Берзина Кароль Сверчевский, будущий национальный герой народной Польши.

Мадридцы закричали от восхищения, когда командир интернациональной бригады веселый, черноглазый Эмилио Клебер поднял сжатый кулак. Вряд ли кто заметил, что он приветствовал в первую очередь седого голубоглазого человека в «испано-сюизе». Генерал Эмилио Клебер, он же венгерский революционер, бывший австровенгерский военнопленный в Советской России Ласло Штерн, работал по заданию Берзина еще в Китае, потом перешел в Коминтерн.

Эта первая по сути, а XI по наименованию двухтысячная интербригада немедленно вступила в бой за Университетский городок. Она замкнула оборону Мадрида на замок.

Бомбы «юнкерсов» упали рядом с военным министерством. Воздушной волной выбило стекла. Гришину поцарапало щеку, долго звенело в ушах. За окнами стелился дым: горел гараж. В огне пропала и роскошная «испаносюиза». А вечером генерал сидел в пяти километрах от фронта в ложе кинотеатра «Монументаль» на торжественном митинге, посвященном 19-й годовщине Октябрьской революции. Он вспоминал те незабываемые дни и ночи, толкнувшие планету на новую, революционную орбиту, с которой ей уж никогда не сойти, вспоминал сигнальный выстрел «Авроры» и последний рывок к Зимнему...

Также, как и XI интербригаду, Гришин встречал и провожал в Мадриде XII во главе с генералом Лукачем (Матэ Залкой) [27]. Берзин хорошо знал его. Советником к Лукачу он определил колонеля Пабло Фрица — полковника П. И. Батова. Комиссаром назначили Эль Галло — Луиджи Лонго. Бригада особо отличилась в боях в Университетском городке.

...На 21-й день героической обороны Мадрида фашисты лавиной обрушились на северо-западные предместья столицы, завязали бои в районе королевского парка Эль Прадо. 20 дней назад такой прорыв был бы гибельным для республиканского Мадрида, но теперь его удалось довольно быстро локализовать благодаря налаженной связи и управлению колоннами из штаба Хунты обороны столицы. Сказался и окрепший боевой дух защитников Мадрида.

В подвале Министерства финансов заседала Хунта обороны. Докладывал исполняющий обязанности начальника штаба Висенте Рохо. Генерал Гришин сидел в стороне, слушая переводчицу. Мадрид отчаянно отбивается. Теперь фашисты напирают из района Брунете. Войска обороняющихся измотаны. Их надо отвести на отдых, а обученных резервов нет...

Генерал согласно кивает седой головой. За последний месяц Висенте Рохо и он научились работать вместе. Рохо на виду, а он, советник, в тени. Так и надо. 42-летний Рохо из военных сирот, отданных в кадетский корпус в Алькасаре. Служил в Марокко, потом десяток лет преподавал военную историю в своем корпусе. Остался верен Республике. Словом, такой военспец генералу Гришину вполне подходит. Порой и не поймешь, кто кому советует — он Рохо или Рохо ему, кто командир, а кто советник. Важно, что есть живая связь с Лукачем, Листером, Клебером и другими командирами на передовой. Важно, что работа идет, крошатся железные зубы армии Франко... Потом трудно будет разобраться во вкладе каждого в организацию обороны, в авторстве множества оперативных решений, в строительстве и боевой закалке регулярной армии с бойцами нового типа, в реорганизации колонн и бригад, в сочетании армейских операций с действиями партизан. Впрочем, в последнем первенствует явно генерал Гришин с его обширным партизанским опытом. Главное, обеспечено единое командование, боеспособность армии изо дня в день повышается.

Об этих решающих днях в обороне Мадрида и о роли Берзина английский историк Хью Томас скажет через 25 лет: «12 ноября нестихавший бой в Карабанчеле убедил Берзина, Клебера, Рохо и Миаха (руководителей обороны), что следующее наступление Франко будет направлено на шоссе Мадрид — Валенсия. Поэтому они послали в тот сектор фронта новую, XII интернациональную бригаду, объединявшую батальоны немцев, французов и итальянцев имени Тельмана, Андре Марта и Гарибальди. Этой бригадой командовал генерал „Лукач“... В то время, когда прибыла XII бригада, появился в Мадриде и Дурутти с колонной из 3 тыс. анархистов. Он потребовал себе самостоятельный участок фронта, дабы никто не примазывался к подвигам его анархо-героев. Миаха, не проявив мудрости, отвел анархистам Каса-дель-Кампо, Берзин придал ему в качестве советника своего опытного застрельщика македонского коммуниста Санти» [28].

Санти — советник республиканской армии «майор Ксанти» — по документам македонец, но тамошнего языка он совсем не знает. Еще в 1918 году вступил добровольцем в Красную Армию уроженец Кавказа Хаджи Джиорович Мамсуров, воевал в партизанских отрядах в тылу у белых. В Испании «майор Ксанти» — будущий генерал-полковник — принимал активное участие в организации обороны Мадрида, а затем партизанского движения в тылу врага.

«В начале ноября 1936 года, когда бои шли уже на окраине Мадрида, — рассказывала Паулина Мамсурова, жена Хаджи, также участница войны в Испании, — было решено, что Мамсуров останется в столице, если фашисты займут город... В те дни Хаджи хорошо изучил подземелья Мадрида. Дело в том, что в первые дни фашистского штурма мятежники захватили головные сооружения водоканализационной сети и стали пробираться по ней к центру города. Республиканцы быстро заметили опасность. Сразу же все коллекторы, галереи, сеть подземных труб и каналов были проконтролированы, взяты под постоянную охрану и минированы».

X. Д. Мамсуров оказался одним из немногих соратников Я. К. Берзина, избежавших репрессий после возвращения из Испании.

ВАЛЕНСИЯ, УЛИЦА АЛЬБОРАЙО

Вскоре после новогоднего республиканского наступления на реке Гвадалахаре генерал Гришин выехал в Валенсию, временную столицу Республики. Новенький черный «шевроле» главного военного советника мчался по шоссе со скоростью почти сто километров в час, объезжая встречные колонны резервных войск и засыпанные воронки.

Покидая Мадрид, Берзин знал: битва за столицу выиграна Республикой. Они не прошли. И еще он знал: для обороны Мадрида он сделал все, что мог. Генерал Гришин вез свои предложения — он наметил план контрнаступления, чтобы отшвырнуть мятежников от многострадальной столицы.

Старинный замок Беникарло. Ларго Кабальеро встретил главного военного советника холодно, но корректно. И сразу заговорил о наступлении, просил ознакомиться с наметками Генштаба. Гришина интересовало, какие резервы обеспечены командованием за то время, что было выиграно ценой немалой крови у стен Мадрида. На бумаге резервов почти хватало...

вернуться

27

См. о нем: Генерал Лукач. Воспоминания. М., 1967; Матэ Залка. Писатель, генерал, человек. Сб. воспоминаний. М., 1968.

вернуться

28

Thomas H. The Spanish Civu War. London, 1961. P. 327.