Джинн из подземки, стр. 71
– Отда-а-ай!..– прозвучало над ухом.
Ориентируясь на далекие огни Тора, Квайл резко рванулся и помчался вниз по склону горы, отплевываясь на бегу и чувствуя, как натирает подмышку жесткий костлявый хомункулус. В затылок шумно сопели гномы.
«Ничего, прорвемся»,– утешал себя студент, по-козлиному сигая через муравейник и протискиваясь между парой попавшихся на пути берез. В борьбе против нечисти у верующего всегда есть шанс! Впере-о-од!!!
Что-то щелкнуло у самой икры, и на штанине тяжело повис медвежий капкан.
«Вот, значит, вы как»,– зло подумал Квайл. Не останавливаясь, оторвал капкан вместе с куском штанов и отшвырнул его назад. Сзади кто-то вскрикнул, что-то дернуло его за пояс, но студент уже не оглядывался, бежал.
Притормозил он только на тропе, по которой – о чудо! – тряслась ветхая повозка.
– Заплутал? – неодобрительно буркнул возница, такой же старый, как его двухколесное имущество.– Городской, не иначе.
Вместо ответа Квайл радостно закивал.
– В Тор не повезу,– отрезал возница.– До Ключа поедешь?
– Да! Все равно! – выдохнул запыхавшийся Квайл, шаря в кармане и с облегчением обнаруживая гнутую монету в десять сентаво.– Только быстро!
– Куда спешить… – начал возница, но быстро сориентировавшийся хомункулус хлопнул его по плечу.
– Ты что, дед, ослеп? Не видишь, мы торопимся?
Пустые ножны из-под потерянного кортика смотрелись в окровавленных ручонках столь угрожающе, что старик охнул и выпустил вожжи. Затащив попытавшегося удрать возницу на место, Квайл устроился рядом и стегнул неторопливую лошадь.
– Прости, дед, у меня нет другого выхода! Но-о-о!
Кобыла оскорбленно всхрапнула, но шагу прибавила. Черри скалился со злорадством профессионального бандита и ножны не опускал. Остаток пути до Ключа старик проделал молча, взять протянутую Квайлом монету отказался и, едва опасные попутчики слезли, быстро погнал дальше.
Хомункулус покосился на ручей с опаской и даже постарался стать так, чтобы не замочить ноги. Студент же без сил опустился на землю, подставил руки под струю и пил святую воду, пока не заломило зубы. Неведомый катализатор покоился в животе тяжеленьким кирпичиком, словно кровяная колбаска из дешевой закусочной. Судя по ощущениям, покидать организм тем или иным способом он пока не собирался.
Квайл закрыл глаза и перекрестился. Сзади что-то тихо звякнуло.
– Че-о-орт! – хомункулус с разбегу перепрыгнул лужу и полез по сапогу вверх, ругаясь, на чем свет стоит.
Медленно, уже догадываясь, что увидит нечто не слишком приятное, Квайл обернулся и обомлел: от его штанов тянулась в сторону тонкая металлическая цепочка. Один ее конец был пристегнут прямо к суржевому шву, другой огибал корень за Ключом и уходил в кусты.
Из частной коллекции начальника карантинной камеры
Детали того, как я втолковывал грустному Третьему, что придется вместо завтрака срочно лететь к Разлому, спасать души несчастных, попавших в неведомую беду «глаз», лучше опустить. Не для слабонервных, как говорится.
С дубликатами тоже пришлось повозиться: прилепив соответствующие личины на найденные в багажном отсеке бесформенные заготовки, я тщетно пытался заставить копию толстяка выучить хотя бы пару простейших аристократических фраз. Но, кроме «разрешите угостить вас этим чудесным экзотическим лакомством» безмозглый болван так ничего и не усвоил. Сунув ему в руку фрукт, я скоренько настроил своего на благожелательную улыбку и свободное поддержание светской беседы о погоде, махнул на прощание нашим копиям ручкой и отправился к чертовке.
Вторая выслушала горестную весть о грядущем хаосе вполне спокойно и с неподдельной радостью, как и положено служанке, согласилась остаться в замке без господ. Подозреваю, столь удивительный энтузиазм был вызван бутылочкой вина, элегантно припрятанной в фартуке. Давно заметил – регулярно пьющие особи конца света не боятся.
Впрыгнув в капсулу и убедившись предварительно, что под ногами не катается очередной предмет из косметички нашей красавицы, я затолкал на соседнее сиденье Третьего и решительно защелкнул двери изнутри. На вопли куратора о том, что Разлом вот он, под рукой, и хорошо бы поберечь казенную капсулу, как единственный и уникальный в своем роде экземпляр, демонстративно не обратил внимания. Пусть я и не уникален, а вполне типичен для полевого работника (моя матрица уже была использована, мягко говоря, не единожды), сам я себе дорог. Как память о себе же самом.
Признаюсь честно – входить в зону Разлома было страшновато. На самой границе капсулу ощутимо тряхнуло. По коже не просто поползли мурашки – огромные мураши с толстыми шершавыми пятками затопали по мне строем. Рядом закашлялся Третий. По традиции он снимал стресс путем жевания и, естественно, поперхнулся. Под прозрачным дном капсулы показалось черное пятно серповидной формы, словно огромный полуоткрытый рот, готовящийся нас проглотить.
– Вот и прибыли,– возник в эфире мрачный кураторский голос.– Пора снижаться!
– И все-таки,– всхлипнул толстяк, всеми конечностями вцепившись в сиденье,– почему именно мы?
– Видишь ли, друг,– вздохнул я, давя на руль,– насколько я понял из того, о чем умолчал куратор, руководство пятьсот двадцать третьего филиала выдвинуло к своим разведчикам следующие требования: чтоб они были опытные, но при этом не слишком ценные; чтобы обладали неплохими боевыми навыками; чтобы имели в головах достаточное количество мозгов; чтобы были в данный момент не задействованы на других срочных заданиях и так далее. Наш же филиал славится быстротой принятия решений. В первую очередь главное что? Заглянуть проблеме «глаз», так сказать, в глаза и драпать. Значит, от посланцев какие качества требуются? Правильно– стопроцентное зрение и умение быстро бегать, пока самим не пришлось выстукивать зубами SOS.
– Я не умею,– признался толстяк.
– Ерунда,– утешил его я,– «глаза» тоже не умели, но за четыре года приобрели исключительную квалификацию. Приготовься! И смотри, без самодеятельности! Никаких вене-види-вичи! Пришел. Увидел. Доложил. Понятно? Снижаемся!..
Защитный слой, автоматически окутавший серым туманом тело капсулы, был звоночком тревожным – сквозь обычную землю наш транспорт проходит со свистом, залихватски раздвигая боками самые твердые породы. Видно, недаром ползут слухи о неком тайном оружии, захороненном здесь.
Данное гиблое местечко, образовавшееся около шестидесяти лет назад сразу после войны и короткого, но бурного землетрясения, представляло собой глубокую трещину, внутри которой не то что никто не жил – там даже ничего не росло. По этой самой причине территория Разлома просматривалась Организацией лишь формально: полезные ископаемые нас не интересовали, а кроме них, общаться здесь было не с кем.
Черно-бурая, словно опаленная по краям адским пламенем, рана на теле многострадальной земли все еще не затянулась и даже, по первому впечатлению, стала потихоньку наступать на соседние участки – по крайней мере, кусты, росшие у самой границы, выглядели чахлыми и больными, а на глубине нескольких ладоней сканер обнаружил заброшенные звериные норы.
На приборной панели загорелись примерные координаты цели.
Слегка дрожащей рукой я отжал рычаг и начал спускаться ниже, ниже… еще ниже… пока дно капсулы не царапнуло по чему-то острому.
– Кто будет выходить? – голосом приговоренного к смертной казни уточнил Третий, не открывая глаз.
Проверив надежность запоров на дверях, я выглянул сквозь стекла и, размеренно дыша, чтобы успокоиться после увиденного, ответил:
– Никто.
В наушнике взвизгнул куратор. Не слушая воплей о долге, задании и прочей ерунде, я изо всех сил вжал в пол педаль, притянул руль и направил капсулу вверх. Неведомая сила рывком завалила наш многострадальный транспорт набок, с жутким скрежетом металл корпуса начал прогибаться под невидимыми кувалдами. Со стороны багажного отсека донесся душераздирающий крик. С некоторым опозданием до меня дошло, что мы забыли вынуть из капсулы тело Ниацина, и проклятый лунатик от удара пришел в себя. Ох, до чего не вовремя!