Заложница любви, стр. 4
В отчаянии Бронуин начала вытаскивать копья. Хлюпающие звуки, раздававшиеся, когда наконечник копья высвобождался из тела, и вид оставшихся на теле треугольных отверстий, доводили Бронуин до изнеможения, и ей пришлось несколько раз останавливаться, но она снова и снова бралась за дело, пока не завернула мертвую девушку в плащ, который дала ей поносить. Бессмысленная попытка придать достоинство несчастной – это было все, что Бронуин могла сделать, и хотя теперь для погибшей служанки это уже не имело значения, все же госпожа сочла своим долгом позаботиться о мертвой.
Бронуин вытерла рукавом лоб. Что делать? Без сомнения, нужно похоронить родителей. Разве может она оставить их здесь? Они заслуживают достойных их положения похорон и отдохновения в каменном склепе предков. Но замок Карадок так далеко! Бронуин, потерянная и одинокая, в отчаянии огляделась по сторонам. Ближе всего приграничные владения лордов… но, не исключено, эти лорды и укрывают тех самых убийц, что совершили злодеяние! «Черт бы побрал их всех! – молча негодовала Бронуин. – Чтоб все они горели в адском пламени!»
Услышав шум крыльев над вершинами деревьев, она подняла взор на ту ветку, где видела ворона. Теперь их было уже больше дюжины – взбудораженных в предвкушении пиршества. У нее мелькнула мысль воспользоваться арбалетом, который она заметила в руке одного из вражеских воинов, но Бронуин сразу же отказалась от этого намерения. Плохо придется тому, кто встанет на пути у ворона.
«Не может же каждый из них быть королем Артуром!» – решила девушка, теряя рассудок от потрясения, еще более усугубившего ее горе. Но при ее невезении она убьет именно того ворона, которого нельзя трогать, и будет проклята навеки! Бронуин сердито пнула арбалет. Она и так уже проклята, мелькнула у нее горькая мысль. И зачем только ей довелось уцелеть?
Взгляд Бронуин устремился к телу служанки, завернутому в плащ. В душу зародилось подозрение: а не подумали ли нападавшие, что богато одетая Кэрин – это она, Бронуин? И тут Бронуин заметила то, что с первого взгляда не бросилось ей в глаза: на голову девушке насильники, глумясь, набросили вытканную золотую вуаль – свадебную фату, которую Бронуин должна была надеть в Лондоне. Горло у Бронуин вновь болезненно сжалось. Дочь лорда поняла: это на ее месте оказалась Кэрин. Неожиданное падение в расщелину скалы изменило ее судьбу.
Однако, что за нечестивое деяние совершил ее жених? Содеянное немыслимо даже для англичанина! И чего он добился этою резней? А только так и можно назвать случившееся! Не было сделано даже попытки захоронить тела тех, кто пал под мечами воинов ее отца! Оранжево-голубые плащи виднелись повсюду среди черно-красных. Видно, нападавшие воины были смелыми людьми, как и само их нападение. И, конечно, это была резня, судя по множеству павших.
Одна из самых дерзких птиц поднялась с высокого дерева и опустилась рядом с телами лорда Оуэна и его супруги. Крича и размахивая руками, Бронуин отогнала ворона. «Почему бы и не встать на пути у ворона?» – в безумном негодовании размышляла она. Ее ведь прозвали дочерью ворона. «Бронуин – прекрасная дочь ворона», – говорили о ней. А одна птица может наброситься на другую. Она сама видела, как дерутся вороны между собой из-за корок, которые бросают им люди. Нечего бояться этих птиц, пока не убьешь одну из них. Бог запрещает убивать легендарного Артура, но не запрещает отгонять от трупов птиц.
Нет, не для того осталась она жива, чтобы оказался сломлен ее дух. Она все преодолеет и низвергнет могущественного Ульрика Кентского! По мере того, как она обдумывала эту мысль, огонь в глазах ее разгорался все больше. Слабости есть у каждого, и она найдет уязвимое место этого человека. Конечно, надеяться можно только на внезапность, лихорадочно размышляла девушка. Он считает ее мертвой. Как же застать его врасплох?
Во имя Господа, она разоблачит его и вынудит короля признать, что он совершил ошибку, выбрав Ульрика для брака, который должен был обеспечить мир. «Доказательства… вот они!» – подумала Бронуин, подходя к тому месту, где лежал воин, одетый в оранжево-голубой плащ. Не обращая внимания на его невидящие глаза, она сдернула с убитого одежду. На глаза ей попался кинжал в ножнах – отвратительное и грозное оружие. Девушка забрала и его. Кинжал тоже станет доказательством случившегося, но сначала она вонзит клинок в подлое сердце Ульрика.
Уголки ее плотно сжатого рта изогнулись в ужасающей усмешке, а глаза блеснули. Не стоит забывать: плохо придется тому, кто станет на пути… у дочери ворона!
ГЛАВА 2
Быстро сгущались сумерки, и Бронуин попыталась зажечь огонь с помощью огнива, принадлежавшего убитому воину, но после часа проклятий, которые вызвали бы гнев самого Сатаны, она все так же сидела на холоде, не в силах разжечь костер. Чтобы избежать опасностей, поджидающих в дороге одинокую женщину, она надела мужскую одежду, найденную в сумке одного из погибших в сражении воинов. Но одежда теперь почему-то не спасала Бронуин от холода, и зубы выбивали дробь. «А ведь ночью придут волки, – в отчаянии подумала девушка, – их не прогонишь, махая руками и крича изо всех сил».
С тревогой оглядела она трупы, прикрытые одеялами, взятыми из повозки, на которую было погружено ее приданое и дорожные припасы. Можно было бы пойти за помощью, но как оставить родителей на растерзание птиц? Наверное, лучше просто заснуть и присоединиться в смертном сне к дорогим ей людям. Бронуин слышала, что во сне можно замерзнуть до смерти, и сейчас ей это казалось наименьшим злом. Однако смерть помешает осуществлению задуманной мести. Нет, во имя всего святого, отмщение должно состояться!
Мысли Бронуин оказались далеко не набожными, когда, глянув на дорогу, она увидела приближающуюся повозку, высокие борта которой были оплетены виноградной лозой, что делало ее похожей на большую корзину. В повозке сидели четыре монаха в грубых коричневых сутанах. Бронуин удивилась, принимая появление монахов как ответ Господа на ее клятву о мщении.
Тьма рассеялась от света четырех смоляных факелов, укрепленных на углах повозки. Бронуин с облегчением вознесла благодарственную молитву – сначала за то, что это не разбойники вернулись грабить свои жертвы, потом за благополучное разрешение хотя бы некоторых из ее затруднений. Сотворив крестное знамение поверх серебряного распятия, скрытого одеждой, она вскочила на ноги и окликнула монахов.
– Хвала Господу! – воскликнула Бронуин, постаравшись, чтобы голос ее звучал как можно грубее.
Взмахнув руками, она побежала навстречу святым братьям. Если бы они узнали, кто она на самом деле, то вряд ли позволили бы ей отправиться в Лондон одной.
– Добрейшие братья, взгляните на последствия этого ужасного побоища, свидетелем которого я был!
Высокий худой мужчина, в шерстяных одеждах, остановил пару быков на краю поляны. Его тусклые глаза скользнули по телам убитых, чего и добивалась Бронуин.
– Верно, братья, трупам нет числа. Как только бедная женщина, прибежавшая в монастырь, не сошла с ума! Она просто была вне себя от горя!
Женщина? Бронуин бесшумно оглянулась на неподвижные тела, отыскивая тело сестры матери. «Тетя Агнес!» – вздохнула она с облегчением. Как же она прежде не поискала среди убитых свою незамужнюю тетку? И снова девушка вознесла жаркую благодарственную молитву Господу.
– Эй, мальчик! Ты случайно не видел леди Бронуин? Та женщина твердит, что ее племянница жива, только потерялась.
Бронуин покачала головой.
– Нет, сэр. К моему прискорбию, леди Бронуин лежит здесь, убитая самым зверским образом.
– А как же тебе удалось остаться в живых? – полюбопытствовал один из монахов.
Бронуин показала на противоположную сторону озера.
– Я пошел туда набрать хвороста, а когда услышал, что началось сражение, побежал сюда, но поскользнулся и ударился головой о камень, – она подняла руку к затылку. – Когда же я пришел в себя, все было кончено.