Как зовут вашего бога? Великие аферы XX века, стр. 27

Во всех английских школьных учебниках сказано, что кругосветное путешествие Фрэнсиса Дрейка явилось большим событием в развитии географических познаний человечества. Может, оно так и было, только простого обывателя больше впечатляют факты совершенно иного порядка: все инвесторы, вложившие деньги в экспедицию, получили 4700 % чистой прибыли – совершенно занебесная рентабельность даже по нынешним меркам валютных спекуляций. А королеве Елизавете Дрейк собственноручно вручил 100 тысяч фунтов, что соответствует приблизительно одному миллиарду долларов (!) сегодняшними деньгами! Если предположить, что сэр Фрэнсис отстегнул не последнее, можно только догадываться, каким состоянием обладал сам разбойник.

В январе 1596 года во время очередного налета на испанские колонии сэр Фрэнсис Дрейк заразился дизентерией и умер. Его похоронили в свинцовом гробу в бухте горячо любимого им порта Номбре де Диос, который он грабил и насиловал несчетное количество раз.

Оказалось, что бравый пират не оставил прямых наследников! Сэр Фрэнсис был женат дважды, но до детей дело не доходило. Поэтому все богатства Дрейка поделили между его единственным оставшимся в живых братом (двое других сложили головы в пиратских налетах) и несколькими племянниками.

Первенцы

Стоит ли говорить, что люди никогда не могли смириться с такой несправедливостью: это же надо – так вот взять и отдать величайшее состояние мира непонятно в чьи руки! Наверняка завещание Дрейка подделали. Да и было ли оно, это завещание? На протяжении столетий в Европе и Америке то утихала, то вновь начинала свирепствовать так называемая «лихорадка Дрейка»: то там, то сям всплывали самозванцы, которые оспаривали законность передачи наследства непрямым родственникам.

Однако форму подлинной эпидемии «лихорадка Дрейка» обрела в середине 80-х годов XIX века в Американских Соединенных Штатах. Стремительному распространению болезни на территории будущего оплота свободы и демократии способствовали два весьма существенных фактора: беспрецедентное развитие коммуникаций (сперва – телеграфа, а затем и телефона) и запредельная дикость широких слоев населения.

В Америке «лихорадка Дрейка» мутировала в новый штамм: если раньше все сводилось к самозванцам, то теперь появились люди, удачно впаривающие золото пирата легковерным простофилям. Ушлые пройдохи типа знакомого нам Чарльза Понци брали в руки справочник и выписывали всех жителей графства или штата по фамилии Дрейк. После этого жертвам рассылались телеграммы с уведомлением о том, что именно они были выбраны в качестве законного наследника легендарного первопроходца. Через пару-тройку дней, не давая ошалевшему от счастья лоху прийти в себя, посылали вторую телеграмму, на сей раз от имени некой лондонской юридической конторы, которая подтверждала наследственное право везунчика и просила перевести на ее счет некую символическую сумму денег, которая, дескать, позволит довести до конца процедуру вхождения в права наследования. Стоит ли говорить, что почти все Дрейки исправно переводили деньги мошенникам?

От повального распространения «лихорадки Дрейка» спасал только тот факт, что число однофамильцев было явно ограничено. Однако гений аферостроительства не дремал, поэтому скоро случилась очередная мутация: по маленьким городам Дикого Запада разъехались солидного (по местным меркам) вида дяденьки и тетеньки, которые останавливались в самых дорогих номерах самых дорогих гостиниц и начинали имитировать бурную деловую активность с непрерывно бегающими по коридорам посыльными и молотящими по клавишам пишущих машинок секретаршами. На вопрос заинтригованных аборигенов, чем тут, собственно, торгуют, загадочные эмиссары с важным видом демонстрировали солидного вида бумагу. В ней говорилось, что предъявитель является официальным доверенным лицом новых наследников сэра Фрэнсиса Дрейка. В обязанности этого лица входило формирование «фонда», который используется для прохождения трудоемкой и затратной процедуры вхождения в права наследования. Естественно, что всякий, кто вложит деньги в «фонд», получит невиданное вознаграждение, как только новые потомки Фрэнсиса Дрейка унаследуют неисчислимые богатства своего досточтимого предка.

Читатель наверняка удивится, узнав, что все это мракобесие благополучно продолжалось не год и не два, а десятилетия! Не последнюю роль в пропаганде «лихорадки Дрейка» играла и пресса. Так, в 1906 году солидное издание Ohio State Journal, «Журнал штата Огайо», опубликовало заметку о том, как некий житель города Коламбус, ясное дело – потомок сэра Фрэнсиса Дрейка, получил уведомление прямо из Англии о скором переделе имущества своего предка. Газета сообщала, что выдачу новому собственнику денег и драгоценностей будет проводить собственноручно Банк Великобритании. Ни больше ни меньше.

Неудачник

Оскар Меррилл Харцель родился в каком-то Монмуте. Пишу «каком-то», потому что ни один американец ни за какие деньги не возьмется отыскать на карте это местечко в иллинойских прериях. Дыра, нужно сказать, самозабвенная. На дворе стоял 1876 год, гражданская война была далеко позади, рабство отменили, так что всем приходилось выезжать на собственной смекалке и усидчивости.

Семья Оскара была нормальной. В смысле, что не бедствовала, но и не процветала. Первые тридцать лет жизни, как это часто бывает в безнадежной провинции, пролетели на одном дыхании. Сначала Оскар был земледельцем, потом скотоводом. В обоих случаях дело закончилось полным и сокрушительным банкротством. Тогда отчаявшийся Харцель поступил на госслужбу, подвизавшись помощником шерифа в графстве Полк. Дела пошли шибче, и Оскар быстро дорос до заместителя шерифа. Он уже было подумал, что жизнь и в самом деле повернулась к нему лицом, поэтому – чем черт не шутит! – выдвинул свою кандидатуру на выборную должность шерифа, но тут его прокатили со страшной силой, и Харцель опять оказался у разбитого корыта.

К 1915 году жизнь Оскара Харцеля окончательно не удалась: дел не было никаких, должностей тоже. Одним погожим деньком он сидел в таверне на центральной площади Де-Мойна, столицы замечательного мормонского штата Айова, и думал о том, что бы еще предпринять. Как раз в это время в самую шикарную гостиницу города, прямо напротив паба, в котором пьянствовал Оскар, вселялась замечательная супружеская парочка агентов-«наследников» Фрэнсиса Дрейка. Вечером того же дня Оскар Харцель познакомился с авантюристами, и после полуторачасового введения в курс дела глаза его загорелись нездоровым блеском.

Только не подумайте, что Оскар раскусил новомодную разводку и восхитился ее потенциалом. Куда там! Оскар Харцель сам повелся по полной программе. Его вера в сокровища Дрейка достигла нечеловеческих масштабов, он тут же помчался в отчий дом и за три дня забил родимой матушке баки до такой степени, что старушка заложила усадьбу. Выручив за это 6 тысяч долларов – огромные по тем временам деньги! – Оскар вернулся в Де-Мойн и вложился на все кровные в «фонд» Дрейка. Супруги-агенты посулили фермеру-идиоту блистательную отдачу: за 6 тысяч долларов – 6 миллионов. Разумеется, как только наследники получат наследство.

Поскольку Оскар Харцель стал одним из самых крупных вкладчиков «фонда», его удостоили чести вступления в так называемую «группу поддержки» – армию добровольцев-активистов, сопровождающих супругов-агентов по стране и всячески способствующих рекламе и пропаганде проекта. На добровольных и безвозмездных началах, разумеется.

История скромно умалчивает, сколько времени понадобилось Оскару Харцелю на то, чтобы понять, как красиво его развели. Радует другое: в отличие от сотен и тысяч сограждан, Харцель все-таки дошел своим умом до правильного понимания ситуации. Но это не главное. Он не только осознал потерю собственных шести тысяч долларов, но и оценил сказочный потенциал самой схемы вокруг сокровищ сэра Фрэнсиса Дрейка! Оскар подумал, что коли удалось развести такую умудренную жизненным опытом женщину, как его матушка, и такого прожженного фермера и заместителя шерифа, как он сам, то что говорить о тысячах безнадежно тупых соотечественников?