Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии), стр. 18

Оливы, которые в глубине пустыни стояли на страже против сыпучих песков, сохнут и редеют. Англичане продают их арабским торговцам.

Фруктовые сады и защитные полосы эвкалиптов постепенно превращаются в пирамиды тлеющего угля. Теперь мы поняли, откуда берется древесный уголь, который арабы ежедневно развозят по улицам Триполи, продавая его на вес владельцам кафе и жителям города.

Между Триполитанией и Киренаикой нет телефонной связи. Медные провода, порванные авиабомбами, английские военные власти продали на вес в Египет. Они считают это «небольшим задатком» в счет репараций. Трудно найти более разительный пример беззастенчивого хозяйничания в подопечной стране.

— Зачем делать капиталовложения? — сказал нам высокопоставленный чиновник английской военной администрации в Триполи. — У нас достаточно забот с выплатой долгов Америке — Он помолчал немного и добавил: — Вы ведь не поручитесь, что Ливия останется нашей?..

Англичане в Триполитании не чувствуют ответственности за вверенную им страну. Они держат себя здесь иначе, чем в собственных колониях, где их корыстная политика рассчитана на долгое время. В Ливии англичане ведут себя, как временные арендаторы, которые стремятся выжать из арендуемой земли все, что она может дать, не беспокоясь о том, что после них эта земля превратится в пустыню.

В ноябре 1945 года в Триполи вспыхнули серьезные волнения. Это случилось вскоре после того, как американцы попросили у Англии выдать разрешение на переселение в Палестину 100 тысяч евреев. Волнения тогда начались сразу в нескольких пунктах средиземноморского побережья. Триполи никогда не знал таких кровавых драм, какие разыгрались на его улицах в ноябре 1945 года. Почти одновременно на всей территории Триполитании арабы начали еврейские погромы. В самом городе массовые убийства и грабежи продолжались целых три дня. Было убито более 120 евреев и два араба. Нормальная жизнь города оказалась парализованной. Не было питьевой воды. Пекарни не работали. Магазины были закрыты. Повсюду царили хаос и неуверенность, к которым примешивался страх, что убийства перекинутся и на итальянские кварталы.

За эти три дня на улицах Триполи не появился ни один английский солдат. Весь гарнизон и бронемашины оставались на территории казарм. Зато еще за неделю до начала кровавых событий были приготовлены сотни дополнительных коек в английской больнице.

В те же самые дни убийства евреев происходили в пяти тысячах километров от Триполитании — на Ближнем Востоке, который прибрали к рукам англичане.

У нас просто не укладывались в голове страшные подробности этих трех варфоломеевских ночей, которые слишком уж напоминали зверства нацистов в концентрационных лагерях. Но то, что они действительно происходили, нам подтвердили как итальянцы и евреи, так и арабы. Никто из них, однако, не знал, из-за чего начались погромы. Не знали этого даже те арабы, которые в них участвовали.

Одни лишь англичане «предвидели» кровавые события и дали им свободно развиваться. Они с удовлетворением отметили, что эти события произошли «случайно» во всех странах, где живут бок о бок арабы и евреи, и что страны эти также «случайно» находились под английским контролем. И уж совершенно «случайно» они произошли как раз в тот момент, когда английское правительство доказывало американцам, что евреям не место среди арабов…

Мельничное колесо без воды

В тридцатых годах люди в Ливии работали, зарабатывали и широко тратили деньги. Улицы Триполи не успевали поглощать потоки переселенцев, которых ежедневно выбрасывали суда, прибывавшие с полуострова. Город рос не по дням, а по часам. Грубые бетонные потолки ресторанов с нештукатуренными балками перекрытий и теперь еще напоминают о той спешке, с какой строился город.

Есть здесь и фешенебельные расположенные у моря рестораны с террасами и танцевальными площадками. Отель «Меари» стоит на сваях в море, в виде огромного парохода. Итальянцы в свое время очень хорошо чувствовали себя в этом элегантном заведении. Они старались как можно приятнее провести вечер после долгого дня, когда приходилось потеть и томиться от жгучего дыхания «гибли», южного ветра пустыни.

Туннель, начинающийся у расположенной над морем танцевальной площадки и уходящий глубоко под гладкий асфальт дороги, приведет вас на другую ее сторону, к чудесным дворикам второй половины отеля «Меари». Тенистые внутренние дворики с мозаичными водоемами, фонтаны, гроздья цветов акаций, опьяняющий аромат олеандров. Приветливой чистотой дышат уютные комнатки. Их изображения выглядели бы на обложках автодорожных карт Ливии так же заманчиво, как и привлекательная улыбка арабки, стоящей у бетонной ленты прибрежной автострады, как силуэт финиковых пальм и монументальной арки Филенских ворот на древней границе Триполитании и Киренаики, где Муссолини велел высечь свое имя «на вечные времена».

Ливия напоминает сейчас мельничное колесо, под которым высохла вода. Когда вы платите в лавке за покупку 60 лир, хозяин бежит к соседу разменять бумажку в 100 лир. В выдвижном ящике его конторки нет ни одной лиры. Это — обычное явление. Всюду не хватает оборотного капитала. Люди живут сегодняшним днем, перебиваясь с хлеба на воду. На столе у итальянцев никогда не переводилось вино. Оно когда-то текло здесь рекой. Теперь можно увидеть трактирщика, бегущего перед обедом к соседу-лавочнику купить три бутылки дешевого вина, которые выпивают его постояльцы за обедом. На покупку вина про запас не хватает денег.

Перед общественной столовой стоит очередь голодных безработных с кастрюльками в руках. Изнуренные лица, потрепанная одежда, блуждающий, растерянный взгляд. Картина, так хорошо знакомая по тридцатым годам в Европе, ожила теперь на улицах Триполи. Несколько сотен таких обездоленных людей ожидают парохода, который отвезет их в Италию. Среди них — бывшие докеры, рабочие из автомастерских и с консервных фабрик, мелкие землевладельцы из высыхающих оазисов, бетонщики и шоферы, которые возили бочки асфальта на стройки ливийских дорог. Некоторые приехали сюда 25 лет назад, полные молодого задора и надежд на счастливую жизнь. Другие нашли здесь работу после долгих лет безработицы в Европе.

Через несколько дней они возвратятся за государственный счет на родину, постаревшие, усталые, разочарованные. Многие ли из них поняли истинные причины своего бесславного возвращения?

Итальянский рабочий перед войной зарабатывал в Ливии 600 лир в месяц, служащий — 1000 лир. За двухкомнатную квартиру они платили 50-150 лир в месяц. Пять-семь лир уходило на хорошее питание. За 150–300 лир можно было одеться с головы до ног. Билет в кино стоил 1,2 лиры. Теперь вы за него платите 30 лир. Обед в посредственном ресторане стоит 60 лир, в хорошем — в два раза больше.

Различие в оплате труда итальянцев и арабов в Триполитании никогда не было таким резким, как в остальных африканских колониях. Сейчас арабский рабочий за целый день изнурительного труда при переноске стокилограммовых мешков в порту получает 60 лир. Между тем килограмм сахара по официальным ценам стоит 95 лир, килограмм масла — 450 лир. В общественные столовые для нуждающихся арабов не пускают. Выбор у арабского рабочего, таким образом, невелик — быть бездомным бродягой или вором. Ведь надо же есть человеку!

Результаты этой альтернативы видны на каждом шагу: нищета, грязь, люди, спящие ночь за ночью на тротуаре. В небывалых размерах возросла преступность. Попробуйте оставить машину на время обеда на улице. Через полчаса вы уже не сможете тронуться с места, потому что будут украдены батареи. На дорогах учащаются вооруженные нападения на машины. Полиция бессильна, так как преступники делятся добычей с голодающим арабским населением.

В период созревания плодов и овощей к уцелевшим садам и огородам из глубинных районов страны приходят толпы голодающих, с которыми ничего не может поделать даже многочисленная охрана.

Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии) - i_023.jpg