Рог изобилия, стр. 27

– Убрать семейные фотографии? – Она отвергла его идею не раздумывая. – Забудь об этом.

– Почему?

– Потому что эти снимки представляют всю историю нашего магазина. Некоторые из них висят так давно, что, наверное, уже пустили корни. Я не сниму их даже за все бананы Коста-Рики.

Райнер подошел к стене, чтобы рассмотреть фотографии, Джордан пошла следом.

– Я ни разу по-настоящему не рассмотрел их, – сказал Райнер, с интересом изучая каждую. Потом указал на первый снимок. – Это твой дедушка?

– Да, это дедушка Джо, – гордо произнесла она. Потом указала на фасад магазина на фото и вывеску над головой у деда. – Тогда мы назывались «Продукты Робертсов». Когда бизнес перешел к моему папе и дяде Клетесу, они решили оставить только овощи, фрукты и молочную продукцию.

– А что стало с молочными продуктами? Джордан пожала плечами.

– Мы отказались от них, когда умер папа. Вообще-то я подумывала о том, чтобы со временем к ним вернуться. – Она дотронулась до следующего снимка. – А вот моя мама сразу после моего рождения. Это единственное фото, где она в кругу семьи.

Райнер положил ей сзади ладони на плечи и легонько сжал, как будто показывая, что разделяет с ней утрату. Она прислонилась к нему спиной, тепло его груди согрело ее, прогоняя дрожь. Она изо всех сил старалась дышать спокойно, говорить так, как будто каждое его движение, каждый звук его голоса, каждый его вдох не отдавались трепетом в ее душе.

– Вот это последний снимок. Я и дядя Клетес. Если вглядишься, то увидишь Уолкера. Он заглядывал в витрину магазина. Переживал, что остался в стороне, бедняжка.

Райнер послушно наклонился, чтобы рассмотреть снимок как следует.

– А почему он не снялся с вами?

– Дядя Клетес ему бы не позволил. Он сказал, что Уолкер – не настоящий член семьи. – Она наморщила нос. – Лично я с этим не согласна. Когда семья такая маленькая, дорог каждый.

– И каждый становится незаменимым, – добавил Райнер.

– Да, – прошептала она. – Особенно если он любит тебя, волнуется о тебе, воспитывает тебя. Особенно если он никогда ничего не просил, а только старался все дать тебе.

– А «Рог изобилия»?

– Это тоже моя семья, хоть и немного по-другому. – Охваченная желанием объясниться с ним раз и навсегда, она обернулась к нему. – Это МОЯ связь с прошлым. Это все, что у меня осталось от родителей, от всех предков. Ты носишь сережку как напоминание. А тебе ведь достаточно только вернуться домой – и ты получишь все. У тебя есть родители, братья и сестры, родные и двоюродные, дяди и тети, целый клан родственников. Я… у меня же только дядя Клетес и «Рог изобилия»…

– Я понимаю тебя, но… – Он колебался, старательно выбирая слова. – «Рог изобилия» не может заменить семью. Он не может заменить личную жизнь.

Она отвернулась от него, скрестила руки на груди. Как ему объяснить ее преданность памяти родителей?

– Твой брат считает, что я должна взять деньги и бежать. Но куда мне бежать? В Аризону, на куриное ранчо дяди Клетеса? – Она улыбнулась с грустной иронией. – Здесь все, что у меня есть в жизни. «Рог изобилия» – это все-таки семья, что бы ты ни говорил. Я его никогда не покину. И дядя Клетес тоже – несмотря на все эти разговоры о куриных ранчо.

– Джордан…

Она резко обернулась и взглянула на него, слова сами рвались из нее.

– Оставь это, Райнер. Оставь нас. Оставь меня. Возвращайся к своей жизни и дай нам жить своей. Тебе не нужен «Рог изобилия». У вас же десятки магазинов.

Он сжал зубы, на виске забилась жилка.

– Не мне решать. Я бы хотел, чтобы это было так. Но мне нужно многое принимать во внимание.

– Что тут можно еще принимать во внимание?! Ты понимаешь важность семьи. Уверена в этом. Так не лишай же меня моей семьи!

– Я не хочу этого! – Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Но не имею права решать, полагаясь лишь на свои собственные симпатии.

– Почему не можешь?

Он схватил ее за плечи и заговорил горячо, искренне:

– Послушай меня, Джордан. От меня и моих решений зависит жизнь многих людей. Ни один магазин в цепи магазинов Торсенов не стоит отдельно. Каждый является жизненно важным звеном. Семья в целом зависит от этой единой цепочки. Я несу ответственность перед семьей и перед нашими работниками, потому что каждый из них имеет свою долю в нашем бизнесе.

– Мы вам не нужны, – умоляла она. – Вы можете просто обойти нас.

Он покачал головой.

– Не будет того успеха. Дорогая, «Рог изобилия» занимает самую лучшую позицию в этом районе. Мы можем обойти вас, пойти дальше на север, но наши возможности будут сильно подорваны. Для нас очень важно получить «Рог изобилия». И я не могу от своего имени, из-за личных причин, решать так, а не иначе.

– Так что же ты собираешься делать? – Она едва смогла выговорить эти слова.

– Собираюсь поработать здесь еще неделю. Собираюсь еще поговорить с Клетесом. А потом мы потолкуем уже вместе и постараемся достигнуть полюбовного решения.

Джордан опять скрестила руки на груди.

– Не вижу подобного решения. Мы с тобой даже не можем прийти к компромиссу. Один из нас в любом случае выигрывает. А другой остается в проигрыше.

Райнер изогнул бровь.

– И это я слышу от женщины, у которой больше найдется выходов, чем в лабиринте?

Она широко раскрыла глаза.

– Дядя Клетес сказал тебе?..

– Думаю, он сделал это в порядке предупреждения. – Он фыркнул. Не удержавшись, она тоже рассмеялась. Он поймал ее ладони. – Подождем еще одну неделю и увидим, что выйдет. Потом поговорим снова. Мы должны найти вдвоем какой-то выход.

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Еще одну неделю.

– Прекрасно. Но это не все. Я надеюсь, что ты исполнишь еще одну мою просьбу, Валькирия.

Она закусила губу. О Боже, этот человек хочет слишком многого. Иногда ей казалось, что он потребует всю ее, от пяток до макушки, и не успокоится, пока не получит и ее сердце в придачу.

– Гм-м. Маловероятно, – ответила она, хотя в душе сказала совсем другое. Попроси у меня луну – и я подарю ее тебе, вместе с солнцем и всеми звездами Вселенной.

Только вслух она этого не произнесла. Его глаза улыбались ей сверху, глубокие, пронзительно-зеленые.

– Я хочу тебя сегодня, – сказал он. – Ты будешь моей?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Да, да, да! Джордан почти прокричала это. Но вслух сказала:

– Что ты?!

– Я слышал твое «да», – усмехнулся Райнер. – Я должен его проигнорировать – или же мне им воспользоваться?

– М-м… Проигнорировать.

Его глаза поддразнивали ее.

– Не выйдет. Я хочу тебя – ты хочешь меня. Я слышал «да». Говорить не о чем. Пойдем.

Она судорожно сглотнула.

– Куда?

Улыбка исчезла, желание сковало его черты.

– Куда угодно, – глухо сказал он. – Скажи куда.

Джордан покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Страсть к нему пронзила ее током. Но она не должна поддаваться безрассудству. Джордан закрыла глаза, чтобы не видеть желания, так ясно написанного у него на лице.

– Не надо, Райнер. Мы не можем. – Она посмотрела на него и поняла, что он тоже разрывается между страстью и здравым смыслом.

– Ладно, – наконец сказал он. – Пусть будет так – на этот раз. Могу предложить замену. Так хорошо, конечно, не будет, – он пожал плечами, – но мы все-таки проведем время вместе.

– И что за замена?

– Поедем со мной к моему отцу на день рождения.

Меньше всего она ожидала такого предложения. Собственно, она совсем такого не ожидала.

– Зачем? Опять деловые переговоры?

Его глаза потемнели, он отрезал почти грубо:

– Нет. У меня личные мотивы. Очень личные.

– Я не могу…

– Поехать куда? – послышался голос дяди Клетеса, и Джордан поспешно отпрянула от Райнера. Ее дядя вглядывался в них с подозрением. – Вы еще оба здесь? Куда вы собираетесь?

Джордан посмотрела на Райнера.

– Никуда, – твердо сказала она.