Бесстрашная, стр. 37

Алиция хихикнула:

– Райна де Варгас, ваше поведение ужасно.

– Я дам тебе все эти книги, если ты думаешь, что они тебе помогут.

– Помогут? Да это просто дар небес! – Алиция распрямила плечи. Ее нижняя челюсть теперь была выпячена, что придавало ей выражение решительности. – Как только я смогу проанализировать их содержание и стиль, я тотчас же напишу книгу о подвигах Террилла.

Несколько недель назад Райна была уверена, что между ней и Алицией нет ничего общего. Но после этого дня взаимных признаний она поняла, что в душе они похожи, как родные сестры.

– Если хочешь, я все прочту, чтобы убедиться, что ты правильно используешь знания географии, оружия, лошадей и тому подобное.

– Это замечательно! – воскликнула Алиция. – Теперь все, что мне требуется, это провести некоторое время наедине с Терриллом и послушать его рассказы. Райна усмехнулась:

– Подозреваю, что это не единственная причина, почему ты хочешь побыть с ним наедине. Если ты обещаешь не делать ничего из того, о чем я тебе рассказала, я попытаюсь устроить вашу встречу.

Алиция вздохнула:

– Но как? Моя мать сторожит меня, словно ястреб. Райна поднялась с места и разворошила угли, чтобы они догорели до конца.

– Когда на следующей неделе мы все будем обедать у нас, я предложу покататься на коньках. Илке научила нас этому давным-давно, много лет назад. У нас полно запасных коньков, а один из прудов сейчас как раз накрепко замерз.

– Все-таки не пойму, чем это мне поможет.

– Это даст возможность нам выбраться из дома.

– Но я не умею кататься на коньках, – возразила Алиция.

– Тем лучше. Только не говори об этом, пока мы не придем на пруд. Тогда ты сможешь попросить Террилла погулять с тобой вместо этого.

– О, Райна, ты просто гений! – пришла в восторг Алиция. – Не говоря уж о том, что ты мой лучший друг. Не знаю, как и благодарить тебя.

Лицо Райны раскраснелось от чувства вины. Мысль о катании на коньках появилась у нее не только потому, что она хотела устроить свидание Алиции и Террилла. Возможно, она хотела остаться наедине с Улиссом. Конечно, она была дурой, если считала, что несколько минут, проведенные с ним, могут что-то изменить в их отношениях.

Глава 13

Это глупо, думал Улисс. Четверо взрослых людей не могут найти другого занятия, кроме как кататься на коньках среди бела дня. Даже в воскресенье это неуместно. Конечно, можно найти кучу полезных занятий дома – например, закончить доклад, просмотреть статьи законов к сессии законодательного собрания штата в Остине.

Он никак не мог понять, как позволил уговорить себя принять участие в этой дурацкой затее; не мог понять и того, почему такой разумный человек, как Террилл Микс охотно согласился на это. Если бы не полное энтузиазма согласие Террилла, Улисс сумел бы настоять, чтобы они с Алицией вернулись домой на ранчо «Гордость Прайда» сразу после обеда у де Варгасов.

Он никак не мог понять, какой бес вселился в рейнджера. Весь этот день, как заметил Улисс, усы Террилла все время топорщились в улыбке.

Улисс всегда считал Террилла молчаливым, сдержанным и в высшей степени разумным человеком, к тому же суровым и жестким. Но Террилл, который сидел с ними за столом, сегодня казался совсем другим человеком – все его острые углы сгладились, как будто внутри у него что-то расплавилось и смягчилось, а от этого и черты его казались более мягкими.

Этот новый, неизвестный Террилл охотно и много смеялся и даже отстаивал свое мнение в разговоре. Он был больше похож на юношу, попавшего впервые в светское общество, чем на взрослого человека с репутацией непримиримого и даже смертельно опасного.

Теперь все четверо направлялись к пруду с коньками в руках, в то время как любой здравомыслящий взрослый человек должен был бы сохранить достаточно ума и хладнокровия и остаться дома.

– Помнишь, как Илке учила нас всех кататься на коньках? – спрашивал Террилл, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я думал, что непременно сломаю ногу или получу какое-нибудь иное увечье, пока научусь держаться на льду.

Улисс не смог удержаться от улыбки, вызванной этими воспоминаниями Террилла. Илке была настолько же грациозна на льду, насколько все остальные неуклюжи. Она научилась кататься на коньках в Германии еще девочкой и настояла на том, чтобы они танцевали на льду вальс, хотя они с трудом удерживались на ногах. В его воспоминаниях звучало эхо ее голоса, отсчитывавшего ритм вальса: раз-два-три, раз-два-три… И он заторопился, будто Илке все еще дожидалась его у пруда.

– Я хотела бы быть знакомой с Илке, – задыхаясь, сказала Алиция, едва поспевавшая за ним.

– Вы бы ее полюбили, – ответил Улисс, с трудом проглотив комок в горле.

– Мы все ее любили, – сказала Райна.

Подмерзшая трава хрустела под ногами. В тихом воздухе пахло древесным дымом. Солнце блестело в ярком небе, как только что отчеканенный соверен. Пушистые облака проплывали, как шарики хлопка, не попавшие в корзины сборщиков в сезон урожая.

Высоко в небе спирально поднималось вверх несколько коршунов.

Улисс вспомнил, что учился кататься на коньках точно в такой же день. При этом воспоминании он подумал, что провести часок на катке вовсе не такая уж глупая затея. Кроме того, с Рождества Улисс мало времени уделял Алиции, и она, вероятно, была этим обижена.

Хотя сейчас Алиция и цеплялась за его руку, во время обеда она ловила каждое слово Террилла. Улисс улыбнулся про себя. Если Алиция хотела, чтобы он ее приревновал, то успеха она не добилась.

Алиции никогда не удастся вызвать к жизни его чувства, всколыхнуть самые глубины его существа, и за это следует благодарить Господа. Он видел многих мужчин, искалечивших свои жизни в угоду страсти, он был свидетелем гибели многих блестящих карьер, сгоревших в этом пламени.

У него не было ни времени, ни желания вести себя по-мальчишески, если, конечно, он не хотел губить свое будущее. Ему был нужен спокойный брак, благополучный дом, любезная жена и хорошо воспитанные дети. А кто лучше Алиции мог справиться со всем этим?

Она поскользнулась на покрытой льдом тропинке, и Улисс крепче сжал ее руку.

Он украдкой взглянул на нее, отметив, что сегодня она была особенно сияющей и ослепительной. Как приятно было наслаждаться ее красотой, не испытывая при этом ноющей боли в душе!

– Я рада, что вы не стали настаивать на возвращении домой сразу после обеда, – сказала она с чувством. – Сегодня очень подходящий день для прогулки на свежем воздухе.

Конечно, подумал он, если хочешь напрочь отморозить свои причиндалы. Его собственные уже превратились в сосульки.

Почему Райна так настаивала на этой дурацкой прогулке, когда дома так уютно пылал камин, и почему Террилл и Алиция так охотно ее поддержали?

– Вам тепло? – спросил он.

– Мне прекрасно, – весело прощебетала Алиция, хотя ее рука дрожала на сгибе его локтя.

Райна указала на дубовую рощицу:

– Вон там и есть этот пруд. Не собрать ли нам дров, чтобы разжечь костер?

Улисс подумал, что это была первая разумная вещь, сказанная Райной за весь сегодняшний день. Он выпустил руку Алиции и начал собирать ветки. К тому времени, когда они добрались до пруда, Улисс и Террилл уже несли по вязанке хвороста, которого хватило бы, чтобы разжечь настоящий праздничный костер.

Они сложили ветки, потом подтащили к краю пруда большое полено, чтобы было где сидеть, пока они будут прилаживать коньки.

– Ты уверена, что лед на пруду прочный? – спросил Улисс у Райны.

Райна взглянула на него, и Улиссу стало ясно, что она считает его сверхосторожным занудой.

– Я была здесь пару дней назад – лед крепкий.

– Но ты каталась на коньках?

– Чтобы проверить лед? Так ведь для этого у меня есть глаза! – как всегда язвительно заявила она.

Она убрала свои пышные волосы под шляпу и теперь, когда нагнулась, чтобы прицепить коньки, предоставила ему любоваться своей шеей, длинной и стройной, как у лебедя.