Талисман (сборник), стр. 46
— Не мешало бы предварительно провести разведку и тщательный осмотр местности, используя водолазов и дельфинов, заметил командир.
— Правильно! — неожиданно похвалил его Слава. — Здесь неподалеку, есть учебная база биоников, где они дрессируют дельфинов. Вызовем Людочку с ее друзьями.
Он улыбнулся, вспомнил что-то приятное. Валерий прильнул к боковому иллюминатору, послышался его возглас:
— Опять он!
К батискафу подплывал осьминог. В луче света было видно темное пятно там, где билось одно из трех сердец моллюска. Осьминог нисколько не маскировался, наоборот — окрасился в черный цвет с продольными белыми полосами, словно хотел, чтобы его поскорее заметили. Похоже было, что это их давнишний знакомец, так как он очень уверенно заглянул в окошко, с любопытством останавливая взгляд на командире.
Командир видел его впервые. Он пережил изумление, которое в свое время испытали Слава с Валерием. Впрочем, и на них опять подействовали эти огромные, почти человеческие по выразительности глаза.
— Возможно, настоящие глаза у него значительно меньше, попытался разрядить обстановку Слава. — Но вокруг них расположены кольцами ряды красящих клеток — хроматофор. Он может расширять их, пугая врагов.
— Какого бы размера ни были у октопуса глаза, они очень зоркие, — вспомнил не к месту Валерий. Как всякий дилетант, он очень любил употреблять специальные латинские названия. С ними могут сравняться, кроме человеческих, только глаза кошки и совы.
— Вы тоже ученый? — спросил у него командир.
Валерий предпочел промолчать. Пожалуй, он бы теперь и сам не мог точно определить свою профессию. Филолог по образованию, он почти не бывал на лекциях по истории языка и вскоре забыл за ненадобностью даже те жалкие сведения, которыми запасался перед экзаменами. Зато его память была напичкана самыми разнообразными знаниями по кибернетике и биологии, медицине, международному праву и криминалистике, геологии, космоплаванию и столярному делу. Он владел приемами джиу-джитсу и имел первый разряд по лыжам, занимался слаломом и подводной охотой, считался лучшим специалистом в городе по почтовым маркам Австралии. Он стенографировал быстрее любой стенографистки, имел права шофера первого класса, ходил с альпинистами на Памир.
Помимо всего прочего он неплохо пел, аккомпанируя себе на гитаре, и даже сам сочинял песенки. И при всем при этом он служил разъездным корреспондентом в областной комсомольской газете и только дважды ему удалось выступить в союзной прессе. Валерий, как и каждый журналист, очень надеялся, что когда-нибудь ему встретится настоящий материал и он сможет написать книгу…
И вот теперь казалось, что его мечта близка к осуществлению. Он заклинал судьбу, чтобы контейнер унесло не просто течение и чтобы осьминоги оказались представителями нового, совершенно неизвестного науке вида…
Между тем восьмирукий не отходил от иллюминатора. Он внимательно наблюдал за действиями людей. Командир, видимо, интересовал его уже меньше. Чаще всего осьминог останавливал взгляд на Славе, когда тот включал приборы и управлял кораблем. В такие моменты моллюск расцветал радугой красок, переходя от черного к пепельно-серому, от зеленого к салатному, желтому, оранжевому, розовому, красному, он покрывался пятнами, становился полосатый…
— Жаль, что в этих условиях мы не можем наблюдать всех тончайших оттенков, — сказал Слава. — А их — сотни. Но система прожекторов, даже у нашего батискафа, еще далека от совершенства, а пластмасса иллюминатора не идеально прозрачна. Зато она имеет большой запас прочности и выдерживает такое давление, где стекло превращается в порошок.
Прочность пластмассы все трое вскоре оценили по достоинству. Осьминог на минуту исчез из поля зрения, а затем послышались сильные удары по корпусу корабля. Прежде чем люди опомнились, в иллюминаторе показалось щупальце, размахивающее большим камнем. С методичностью и быстротой пневматического молота камень забарабанил в окошко.
Слава потянул ручку управления на себя, бросая батискаф круто вверх, вправо, влево. У людей неприятно засосало под ложечкой. Но осьминог не отставал. Он, видно, плотно присосался к кораблю и совершал виражи вместе с ним, не прерывая своего занятия.
— Он хочет познакомиться с нами поближе, — проговорил Валерий.
— Выключите свет в салоне! — приказал командир. Он решил, что настала такая минута, когда следует быть решительным.
На Славу это не произвело впечатления. Он даже пошутил:
— Берете власть в свои руки?
Однако спорить не стал. Салон погрузился в темноту. Но это ничего не дало. Осьминог продолжал барабанить с короткими интервалами, которые он использовал, чтобы заглядывать в иллюминаторы.
— Может быть, он видит нас и в темноте? — предположил Валерий.
Осьминог убедился в невозможности пробить окно. Он перестал барабанить, в последний раз посмотрел в темный иллюминатор и исчез.
— Фу! — с облегчением вздохнул Валерий. — Все же лучше, что близкое знакомство не состоялось.
— Еще состоится, — пообещал Слава. — Поскорей бы приняться за них! Может быть, мы найдем ответы на некоторые загадки.
— Ты имеешь в виду то, как он пытался ворваться к нам? — спросил Валерий.
— Нет, — ответил Слава. — Все осьминоги умеют обращаться с камнями. Еще две тысячи лет тому назад римский ученый Кай Плиний Старший описывал, как восьмирукие врываются в раковины моллюсков. Осьминог несет пост у раковины, стоически ожидая, пока она откроется. А затем, улучив момент, бросает в нее камень — и готово: раковина уже не сомкнется. Празднуя победу, захватчик в первую очередь поедает хозяина.
— Так он принял батискаф за раковину? — съехидничал Валерий.
На этот раз Слава не ответил шуткой.
— Вот о его намерениях мы ровно ничего не знаем. А жаль, — сказал он, оставаясь серьезным и сосредоточенным.
4
Бухту исследовали и водолазы, и подводная лодка, и батискаф. Ничего нового не открыли. Но и контейнера не нашли. Водолазы установили, что радиоактивность на различных участках дна меняется. Как ни странно, ее уровень был наиболее высоким не там, где лежал контейнер, а метрах в пятидесяти, у входа в подводное ущелье. Водолазы проникли в ущелье, но попали в такой лабиринт, что исследовать его не решались, оставив эту задачу на долю дрессированных дельфинов.
Спустя два дня прибыла Людмила Николаевна со своими дельфинами Пилотом и Актрисой, уже успевшими снискать известность в научных кругах. Дельфины и здесь сразу же стали всеобщими любимцами. Даже суровый командир подлодки играл с Актрисой и Пилотом в мяч и угощал их рыбой. При этом он иногда забывался и заливисто хохотал, а дельфины раскрывали свои пасти, и их глаза лучились от удовольствия.
Иногда Актриса от избытка чувств позволяла себе легонько ущипнуть командира, зато потом говорила «извините». Это было одно из сорока пяти слов, которые она умела произносить дыхалом — ноздрей, снабженной сильной мускулатурой. Когда дельфин погружался в воду, мускулы плотно закрывали ноздрю.
Валерий подходил к ним, любуясь игрой, и тогда командир смущался. Однажды он восхищенно сказал Валерию:
— А она очень красивая!
— Кто? — спросил Валерий, глядя на Людмилу Николаевну, которая давала указания рабочим, собирающим блоки подводного дома-колокола. Молодая женщина стояла у борта в темно-синем спортивном костюме. Она наклонилась, вытянула руку, указывая на что-то слесарю. Ее густые волосы шевелил ветер.
— Я говорю о дельфинке, — отчего-то насупился командир.
— А я так и подумал, — сказал Валерий. Он изобразил на лице озабоченность и словно невзначай обронил: — Мне, наверное, придется познакомиться с этими животными поближе… Слава хочет, чтобы я провел несколько дней в «колоколе», помог Людмиле Николаевне…
Он приврал совсем немного. На самом деле, ссылаясь на интересы газеты и читателей, он выпросил у Славы разрешение помогать первые дни в работе с дельфинами.
Прежде, чем опускать «колокол», водолазы воздвигли на дне бухты подсобные сооружения: закрытый бассейн для дельфинов и два склада. Среди водолазов был и Валерий. В глубоководном костюме он чувствовал себя превосходно. Шлем, сделанный из специальной пластмассы, обеспечивал хороший обзор. Даже на изгибах, где сквозь стекло в воде ничего нельзя было бы рассмотреть, пластмасса лишь слегка затемняла изображение, делала его дымчатым. Ультразвуковой аппарат обеспечивал связь с товарищами, а водометный двигатель позволял передвигаться достаточно быстро.