Я шел с Ганнибалом, стр. 23

Заметно стемнело, и вскоре пошел снег. Снежинки были маленькими и сухими. Поднялся легкий ветер и закружил снежинки. Земля уже замерзла, и теперь ее всю покрывало снегом.

Вскоре на снегу стал отчетливо отпечатываться каждый шаг. Сур вдавливал своими ногами в рыхлую белизну огромные печати. Слоны были хорошими ходоками. Они не спешили и терпеливо поднимались в гору — подгонять их не надо было. Они ясно прорисовывали дорогу всем следовавшим за ними.

Ветер усилился. Он гнал навстречу людям снежную пелену. В десяти шагах уже ничего не было видно. Мороз обжигал глаза и лица. Тропа обледенела. Все чаще кто-нибудь скользил и падал. Колени кровоточили, одежда людей стала грязной. Терялось снаряжение и оружие, пропадали вьючные животные с их поклажей. Легкий снежный покров был обманчив: склон горы оказался под ним еще более крутым, чем был на самом деле. Рискованным становился каждый шаг. Слоны тоже выбивались из сил. Внезапно соскользнул в бездну Карлик — мы слышали, как вскрикнул его погонщик. Помочь было нельзя. Каждый сам старался не потерять равновесие. Из-за снежной бури ничего не было видно, но вскоре мы узнали: великан-погонщик хотел удержать своего слона, но Карлик перекатился через него… Осталось девятнадцать… Сур нащупывал хоботом дорогу. Иногда он поднимал хобот навстречу перевалу, спрятавшемуся вдали. Теперь борьбу с нами вели горы. Они наносили нам удар за ударом, сами не двигаясь с места. Чтобы образовать в Ганнибаловом строю брешь, уже не требовалось катящихся сверху камней. Горы были против нас, и небо, висевшее над нами, было врагом. Оно швыряло нам в лицо ветер и снег. Многие, упав, так и оставались лежать, отказываясь от помощи. Горы победили их. Оставаясь неподвижными, горы убивали преступников, осмелившихся нарушить их покой бряцанием оружия. Утесы очнулись от векового сна. Нами овладел ужас.

— Сейчас мы одолеем его, этот проклятый перевал, — задыхаясь, сказал Ганнибал.

Он возглавлял колонну и тащил на себе оружие и поклажу, как последний из наемников. Когда крики погонщиков извещали о том, что остановился какой-нибудь слон, Ганнибал спешил туда. Он столько времени разговаривал со слоном, пока тот не двигался дальше. Все мы знали, что погибнем, если ночь застигнет армию на отвесном склоне горы. Ганнибал кружил вокруг своего войска, как овчарка вокруг стада. Один раз он натолкнулся на меня, когда я лежал на земле, вцепившись руками в склон. Он опустился на колени попробовал поднять меня.

— Разожми пальцы, — сказал он, — я держу тебя. Я уткнулся лицом в землю.

— Слышишь? — проговорил он, задыхаясь. — Они не сдались! — Он сильно прижал меня к себе. — Слоны и мы были первыми!

Перевал был достигнут. Он был похож на огромное седло, полное снега. Один за другим прошли слоны мимо Ганнибала. Животные удивленно переставляли ноги; слоны никак не могли поверить в то, что на свете есть еще хоть одно место, которое не было бы отвесным.

Тембо на перевале совсем выдохся и упал, обессиленный. Сур и еще один слон опустились возле него на колени, они не успокоились до тех пор, пока не подняли Тембо на ноги. Тогда Сур нашел защищенное место, и слоны столпились вокруг него. Их было девятнадцать — выстояли все, кроме Карлика.

Ярость неба утихла. Снег, правда, еще шел, но его уже не мело — он падал отвесно и бесшумно. Ветер прекратился. Слоны стояли, тесно прижавшись, согревая друг друга. Мы держались возле них, потому что от них исходило тепло. Рядом мы развели костер. Слоны с этим примирились. Погонщики сгрудились на корточках вокруг огня. Когда подошли вьючные животные, на слонов накинули красные покрывала, которые были частью их военного снаряжения. И корм они получили, хотя его оставалось не так уже много. Мы тоже поели, для нас всего было достаточно. Мы оттаяли возле огня.

В снегу горели костры. Перевал плоско протянулся к югу, здесь было достаточно места для тех, кто еще уцелел.

Карталон сидел рядом. Он закутал меня в овечью шкуру.

— Ты вел себя, как Ганнибал! — шепнул он мне в ухо. У него нашлись добрые слова и для Сура, и для других слонов. — А есть люди, которые называют их луканскими быками! — возмутился он.

Я недоумевающе взглянул на него.

— Римляне, кто же еще! — пояснил он презрительно. — Они впервые увидели слонов в Лукании, потому и говорят — луканские быки… Быки! — сердился Карта-лон. — Надо извиниться перед Суром за это бесстыдство.

Он встал и направился к слонам, словно его решение не терпело отлагательств. Я уже не мог встать и плотнее закутался в шкуру. Снег все еще падал. В беззвучном снегопаде костры казались маленькими солнцами. Я смотрел на эти маленькие солнца, пока огонь и снег совсем не затуманились.

Я проснулся и почувствовал, что мне тепло. Это шкура, в которую я заполз во сне с головой, согрела меня. Я выбрался из нее и увидел солнце. Вокруг меня все уже давно проснулись и были заняты делом.

— Эх ты, соня! — стал дразнить меня Карталон. — Время обеда! Есть хочешь?

Карталон дал мне поесть.

— Ты кое-что пропустил, — сказал он. — Всех нас похоронило. Каждый из нас лежал под белым могильным холмиком. Все слоны были белыми, вся армия! А ты проспал! Солнце убрало это покрывало и унесло его в горы… Смотри!

Я сощурился. Яркий свет резал глаза. Сначала надо было привыкнуть к солнцу. Оно было высоко в небе и ярко горело. Просто удивительно, что натворило солнце за такое короткое время. Ночью все вокруг было холодным, диким — безрадостный конец света. А теперь нескончаемая цепь высоких гор сияла на фоне голубого неба. Они сверкали так, будто появились на свет только сегодня. Одна вершина вздымалась над другой. То там, то здесь на снежных пиках горели искры, дрожа и мерцая, как звезды в холодную погоду. Казалось, они изо льда, но удивительнее всего было то, что от них шло тепло. Белые пики помогали солнцу согревать мир.

Но где был мир, в котором жили люди? Мой взгляд упал на бесконечное рыхлое покрывало, раскинувшееся под нами. Казалось, что со всех вершин сползли вниз ледники, слившись в одно белое море, парящее высоко над миром.

— Мы над облаками, — воскликнул Карталон.

Он был в отличном настроении. Я поискал глазами Сура. Все слоны стояли теперь маленькими группами или поодиночке. Сура нигде не было видно.

— Где Сур?

— Он скоро вернется, — успокоил меня Карталон. — Он ищет воду.

Я отправился по дороге и вскоре нашел Сура. Тот стоял в стороне от лагерной суматохи возле канавки, проделанной тающим снегом. Он неутомимо всасывал воду хоботом и беспрерывно поливал себя, особенно ноги, которые у него, очевидно, болели. Сур похудел, бока у него ввалились. У меня в кармане был кусок хлеба, и я отдал хлеб ему. Он взял его с жадностью.

— Слонов уже кормили? — спросил я, вернувшись, у Карталона.

— Я разделил с ним свой завтрак.

— А корма не осталось?

— Там, внизу, — успокоил меня Карталон, — под облачным одеялом. Послезавтра у всех будет много еды, послезавтра мы начнем спускаться.

— Почему не сегодня? — спросил я в тревоге. — Выходит, слоны должны голодать?

— Ты только со слонами считаешься, — укорил меня Карталон. — Ведь есть еще и люди…

Воины были измучены. Многие из них не могли продолжать поход дальше. Ганнибал отдал приказ расположиться на два дня на отдых. Он рассчитывал на солнце. Еды было достаточно, и поэтому надо было дать людям покой, так как это самый лучший и быстрый способ восстановления сил. Здесь уже не надо было бояться нового нападения.

После таких ужасных потерь Ганнибал хотел провести в армии перестановки — как и после стычки трехсот солдат Магона с римлянами. Но сейчас потери были неизмеримо большие. Был сражен почти каждый второй. Правда, часть раненых солдат ожила под лучами солнца и нашла в себе силы подняться и присоединиться к нам. Некоторые раненые лошади тоже прибрели к лагерю днем. Но все ясно сознавали, что армия растаяла почти наполовину. За девять дней подъема к перевалу мы потеряли семнадцать тысяч пехотинцев и более двух тысяч всадников.