Бигль по имени Димка, стр. 5

— Что теперь делать? Как ты обратно превратишься? — спросил Данька.

Вместо ответа Димка метнулся вверх по лестнице. Обратно к кубикам.

«ПШЛИ В БОНИЦУ» Вот халтурщики, не могли два комплекта букв сделать...

Но Даня снова понял.

— В больницу? Кто же нас пустит... Туда с собаками нельзя... Хотя...

Он что-то поискал в шкафу и вынул большую парусиновую сумку.

— Лезь в нее. Я сверху прикрою одеждой или еще чем-нибудь. Только сиди тихо-тихо, чтобы не выгнали.

В сумке пахло хозяйственным мылом. Но Димка притерпелся. Хуже было то, что Данька немилосердно тряс сумку при ходьбе. Стало укачивать...

Данилка снова зашел к Димкиной маме и попросил взять его с собой, проведать друга. Проведать так проведать, Димкиной маме было уже все равно... Знала бы она, КТО сидит в сумке, что болталась у Данилки на плече.

До больницы дошли быстро.

В приемном покое выдали халаты и тапочки. А в сумку не заглянули, хоть у Димки сердце билось так, словно хотело выскочить и отправиться в дальнейший путь само.

Глава шестая

Вот и «Реанимация» ... Табличка «НЕ ВХОДИТЬ!»

Димкина мама остановилась перед дверью с широкими резиновыми уплотнителями. Нерешительно замерла. Данилка затоптался у нее за спиной.

Словно поджидая их, дверь открылась и оттуда вышел молодой доктор в халате салатного цвета.

— Вы к кому? — строго спросил он, посверкивая стеклышками очков.

— Здесь мой сын, Дима Алтуфьев. Он утром поступил, после аварии — заторопилась мама.

— А, да, знаю. Ну, утешительного мало, должен сказать. Все, что в наших силах, мы сделали. Но он по-прежнему без сознания. Есть опасение, что поврежден головной мозг...

Димкина мама пошатнулась, но взяла себя в руки.

— Можно к нему? — тихо спросила она.

— Вообще то сюда не положено... Ну да уж ладно, раз такой случай... Проходите. Мальчик с вами?

— Да, это... — Димкина мама замялась, но Данька быстро сообразил: — Брат.

— Проходите, только тихонько. И не долго, минут пять, не больше.

Посетители неслышно вошли в просторную белоснежную комнату. Там было четыре высоких койки, но занята оказалась лишь одна.

А Димка ничего не видел... Он мог только догадываться о происходящем по голосам.

— Боже... Димочка... — всхлипнула тихонько мама.

Данилка вздохнул, снова качнув сумку.

Слышался мерный писк приборов, пощелкивание, гудение...

— Вы его мама? — раздалось рядом. Голос был мягкий, глуховатый.

— Да...

— Здравствуйте. И хотел бы вас утешить, да нечем, к сожалению. Мой коллега не сказал вам... Дело в том, что... В общем, от сотрясения головной мозг практически погиб. Энцефаллограмма нулевая. Мальчик держится лишь на приборах жизнеобеспечения. Мы не можем больше держать подключение, это слишком дорого. Нам нужно только ваше подтверждение... Вы согласны на отключение?

«Да что же он такое говорит!! Какое еще отключение, если я здесь, живой и здоровый? А как же я обратно превращусь?!»

Сумка заходила ходуном, слетела с Данькиного плеча и упала на пол. Оттуда выбрался смешной неуклюжий щенок и стремглав запрыгнул на кровать.

Димка пораженно застыл. Он увидел себя, словно в зеркале. Только отражение было бледно-мраморного цвета, застывшее, страшное. Ко рту была подведена гофрированная трубка, к груди — цветные проводки с присосками...

Димка взвыл, потом заскулил и наконец громко залаял.

— Просыпайся давай! А то щас отключат, как мы тогда?!.. Вставай, говорю!!!

— Откуда собака?! Зачем вы ее сюда притащили? Кто разрешил?! — вскрикнул молодой врач.

— Да погодите вы, Роберт Борисович... Пусть их... Теперь что уж... На чудо только и надежда. А пес замечательный, настоящий бигль, охотничий. Уж я разбираюсь... — тихо урезонил его пожилой доктор.

Милый, добрый доктор Айболит! Димка благодарно оглянулся, но тут же вновь занялся пробуждением спящего.

Красный горячий язычок заходил по щекам, по лбу, по губам... Но все было тщетно...

И в это мгновение...

Мигнула под потолком лампа дневного света. Заискрило в электрической розетке, к которой были подключены приборы. Потянуло дымком.

Все присутствующие замолчали, ничего не понимая. Громко вскрикнула Димкина мама. Медсестра, стоявшая у дверей, шепотом сказала:

— Пожар,.. но ничего не горело.

И тут Димка открыл глаза.

Нет, не тот, который был щенком. А тот, что лежал на больничной койке.

Он оглядел палату. И беззвучно прошептал потрескавшимися синими губами:

— Мама...

Мама бросилась к нему, стала целовать.

Щенок, попавший между ними, весело подтявкивал.

Вдоволь нацеловавшись и убедившись, что сын действительно жив, мама отошла в сторонку. Мальчиком занялись врачи.

Через несколько минут старый опытный профессор сказал:

— Уникальный случай. Это действительно можно объяснить только чудом. Мы понаблюдаем его некоторое время и, надеюсь, теперь он пойдет на поправку. Ну, прощайтесь, пусть отдыхает.

К Димке подошел Данилка.

— Теперь скоро дома будешь... — сказал Данька смущенно.

— Ага, наверное. Ты вот что... Ты бери Дымка себе. Он же теперь твой?

С этими словами Димка приподнял щенка, уютно устроившегося у него на груди и передал его другу. Щенок не возражал.

— Я к тебе приходить буду... Играть... Ладно? — через силу спросил Димка.

— Конечно, ну что ты спрашиваешь... Ты только поправляйся побыстрей. А то кто же на каникулах болеет?

Димка пожал протянутую маленькую ладонь и прикрыл глаза. Он действительно сильно устал за этот странный и очень длинный день...

А Испания... Ну, что Испания... Она двенадцать лет ждала Димку в гости, подождет и еще годик... Они еще встретятся. Непременно встретятся...