Пещера Лейхтвейса. Том третий, стр. 24

Глава 101

ПРОДАЖА ПОДДАННЫХ

После аудиенции у герцога судебный следователь Преториус поспешил к себе домой в Висбаден. Он заперся в своем кабинете, сел за письменный стол и положил перед собою письмо герцога. Внимательно осмотрев его со всех сторон, он начал вертеть его в руках, посмотрел на свет, надеясь прочитать содержание, отогнул края конверта, насколько позволяла печать, чтобы заглянуть внутрь, но, несмотря на все ухищрения, ничего не добился. С досадой швырнул он письмо на стол.

— Тут кроется какая-то тайна, — бормотал Преториус, нервно дергая свой рыжий парик, — какие могут быть дела у герцога с Финеасом Фоксом? Неужели речь идет о дочери Фокса, покинутой жене доктора Зигриста? Говорят, его высочество любит клубничку и часто удостаивает своим вниманием даже простых мещаночек. Но если это так, то герцог избрал бы другого посредника, так как я плохо гожусь в почтальоны по любовным делам, и среди придворной челяди нашлись бы более подходящие посланцы. Стало быть, не в этом дело. Но какие же побуждения заставляют облекать свои дела таинственностью? Любовь и деньги. Всем известно, что в кармане у герцога давно уже пусто, но вопрос в том, избрал ли герцог Финеаса Фокса для пополнения своей кассы? Черт возьми, все это весьма любопытно, и мне кажется, что тот, кто узнает содержание этого письма, получит возможность составить себе карьеру. Я давно уже выжидал удобного момента, чтобы попасть из следователей в министры. Преториус хлопнул рукой по письму.

— Вот где ключ ко всему! — воскликнул он. — Надо только уловить момент.

Преториус начал шарить по столу и вскоре нашел маленький, острый и гибкий перочинный нож, которым и принялся снимать сургучную печать с письма, действуя весьма осторожно, чтобы не повредить ни печати, ни конверта. Он знал, что ему несдобровать, если герцог узнает о его проделке.

Но Преториус, по-видимому, был опытен в подобных делах: он весьма быстро удалил печать, не повредив конверта. Дрожащими руками развернул он письмо, надел очки и погрузился в чтение. Письмо было коротко, но для такого человека, как Преториус, умевшего ловко читать между строк, оно представляло огромную ценность. В письме к Финеасу Фоксу было изложено следующее:

«Сообщите м-ру Смиту, что я жду его сегодня вечером в девять часов в доме судебного следователя Преториуса. Дело может быть сделано. Пусть он принесет деньги с собой. На первых порах я могу поставить пятьсот человек, столько же последует через несколько дней. Сожгите это письмо.

Карл».

Прочитав письмо, Преториус протяжно свистнул.

— Вот в чем дело, — пробормотал он, радостно потирая руки. — Герцог собирается последовать примеру других и хочет торговать людьми. Да, по нынешним временам это самое прибыльное дело. Спрос изо дня в день увеличивается, и цену можно набить хорошую. В Америке разгорелась война. Джордж Вашингтон собирается прогнать англичан и объединить Северо-Американские Штаты. Денег у американцев куры не клюют, а людей нет, тем более что они собственной шкурой рисковать не хотят. Они вывозят солдат из Европы, и даже не вербуют, а прямо обращаются к государю данной страны с вопросом: «Сколько солдат вы можете нам поставить?» При этом показывают свои мешки с золотом. Вот как нынче дела делаются и благодаря этому наши владетельные герцоги могут жить в роскоши и довольстве.

Преториус нисколько не преувеличивал. В те времена царил полнейший произвол и все права человека нагло попирались. Тогда велась обширная торговля людьми, вывозившимися в Америку, и еще до наших времен доносятся стоны и проклятия несчастных жертв своеволия и деспотизма того времени.

— Да, это чрезвычайно интересная штука, — продолжал Преториус, — значит, герцог Карл ударился в коммерцию. Теперь я знаю, какого рода наказание он придумал для жителей Доцгейма и Бибриха. Им придется отправиться в путь, в Америку, чтобы там сложить свои головы в борьбе за дело, ничуть их не касающееся, а тем временем герцог на деньги, полученные за них, будет устраивать роскошные празднества, придворные дамы будут веселиться, блаженствовать, есть с золота и серебра и рядиться в бриллианты и жемчуга. За все это заплатят проданные подданные. Что ж, надо веселиться. Нечего думать о завтрашнем дне, а для веселья нужны деньги, и достать их можно легче всего именно таким способом.

Преториус медленно снял очки, встал, подошел к большому зеркалу у противоположной стены и поклонился самому себе.

— Искренно поздравляю вас, господин министр Преториус. Только так и можно составить себе карьеру. Не честный труд, не благородные стремления ведут к цели, но стоит узнать какую-нибудь герцогскую тайну, и тогда можно перескочить через двадцать чинов сразу.

Преториус вернулся к письменному столу, сложил письмо, снова прикрепил герцогскую печать на место и отправился доставить письмо по назначению.

Башенные часы пробили девять раз. На улицах было пусто. Так как стояла поздняя осень, приезжие уже покинули Висбаден. К тому же в этот вечер дождь лил как из ведра, что тоже удерживало жителей Висбадена в домах.

По улице Мясников, ближе к рынку, шел высокого роста мужчина в плаще. Лица его почти не было видно, так как он высоко поднял воротник и надвинул широкую шляпу на лоб. Он завернул в тупик и приблизился к маленькой калитке дома судебного следователя Преториуса. Оглянувшись и удостоверившись, что никто за ним не наблюдает и что в тупике нет никого, он быстро открыл калитку и вошел. Он очутился на довольно большом дворе и едва успел сделать несколько шагов, как из-за какой-то старой телеги вышел Преториус и с подобострастной почтительностью подошел к пришельцу.

— Ваше высочество, — шепнул он, — все готово. Письмо доставлено, и тот, кто вам нужен, уже явился. Я счастлив, что…

— Не называйте меня высочеством, — также шепотом отозвался герцог, — вообще имен не называйте. В какой комнате находится тот, с кем я хочу говорить?

— Если вам угодно будет подняться по той лестнице на верхний этаж, то войдите там во вторую дверь. Ее легко найти. Угодно ли, чтобы я проводил вас?

— Нет, я пойду один. Позаботьтесь, чтобы никто нам не помешал, не впускайте никого и вообще помните, что вы обещали хранить все в безусловной тайне.

— Почтительнейше прошу вас не беспокоиться, я сумею молчать.

Не дослушав последних слов Преториуса, герцог торопливыми шагами направился к настежь раскрытым входным дверям, за которыми открывалась покрытая ковром лестница, довольно ярко освещенная. Герцог поднялся по этой лестнице на верхний этаж и остановился перед второй дверью с левой стороны. Прежде чем взяться за ручку, герцог задумался. Казалось, в груди его происходит отчаянная борьба; не лучше ли не входить и отказаться от беседы. Герцог вздохнул и, взявшись за ручку двери, еле слышно прошептал:

— Я решил поступить так. Они заслужили это. А я на год избавлюсь от денежных забот.

Он вошел в комнату. С кресла у камина встал какой-то мужчина, нисколько, по-видимому, не торопившийся отвешивать вошедшему герцогу поклоны. Человек этот был крайне несимпатичен. Правда, у него была стройная и гибкая фигура, сразу было видно, что он силен и мускулист, но лицо его имело отталкивающее выражение. Казалось, что лицо это — лишь плохая маска, так как отдельные части его как-то не подходили друг к другу. По темным глазам и низкому лбу можно было думать, что это славянин, но рыжие бакенбарды выдавали американца, орлиный же нос указывал на итальянское происхождение.

Больше всего бросались в глаза неимоверно крупные, несомненно, весьма дорогие бриллианты, которые он носил на видных местах, в виде булавок на жабо, в кольцах и брелках на часовой цепочке. Несмотря на то, что господин этот находился в Висбадене лишь неделю, он уже был повсюду известен под кличкой «американец с бриллиантами». Было известно, что он родственник или приятель Финеаса Фокса, доверенного крупной фирмы Андреаса Зонненкампа во Франкфурте и что остановился он в доме, занимаемом Фоксом и его дочерью. Знали еще, что он прописался под фамилией «Смит».