Троя. Грозовой щит, стр. 55

– Почему?

– Одиссей хочет выяснить, не остановился ли кто-нибудь из царей рядом с дворцом Гектора. Если ее узнают, это может быть опасно для нее.

– Так ты проведешь ночь, охраняя ее?

Великан покачал головой. Дорога впереди расширилась, и они увидели рыночную площадь, уставленную палатками. Там расположились магазины и торговые места, где можно было поесть – под яркими навесами стояли столы. Банокл схватил друга за руку.

– Пойдем, – сказал он. – Нам нужно поговорить.

– Мы разговариваем.

– Мне нужно выпить, чтобы начать такой разговор, – возразил его товарищ. Каллиадес последовал за ним к маленькому столу, который стоял у холодной каменной стены. Банокл заказал вина, наполнил кубок и осушил его.

– Ты помешанный, Каллиадес? – спросил он.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я думаю, что понимаешь. Ты влюбился в нее.

– Я просто беспокоюсь о ее безопасности.

– И дерьмо свиньи пахнет, как жасмин! Мне нравится эта девушка, Каллиадес, поэтому не обманывай меня. У нее есть смелость и сердце, и, если бы это было заложено в ее природе, она стала бы прекрасной женой. Но это не заложено в ее природе. Тебе, как и мне, хорошо известно, что любимый человек, которого она ищет, – это женщина.

Молодой микенец вздохнул.

– Я не выбирал, кого любить, – сказал он. – Но я решил защищать ее и обещал доставить в целости и сохранности к ее любимому человеку. Я сделаю это, а потом мы расстанемся.

– Ты пообещал это?

Каллиадес налил себе кубок вина и сделал глоток. Воцарилось молчание.

– Думаю, что нет, – заметил Банокл. – На что ты, в самом деле, надеешься? Что ее любимая отвергнет ее? Что она упадет в твои объятия? Что ты вылечишь всю ее печаль? Этого не произойдет. Братья не могут этого сделать для своих сестер. А она именно так относится к тебе. И так будет всегда.

– Я знаю это, – признался молодой воин. – Я знаю, что все, что ты говоришь – правда, но… Я также знаю, что есть какая-то причина, по которой она вошла в мою жизнь. Я не могу это объяснить, Банокл. Мне было предназначено встретить ее. Только такую правду понимает моя душа.

Глядя в светлые глаза своего друга, он не увидел там понимания. Банокл пожал плечами и улыбнулся.

– Делай то, что должен, мой друг. Иди и гуляй под луной с женщиной, которую ты любишь. Я найду кого-нибудь, кто не любит меня, и оттрахаю ее, пока мои глаза не вылезут из орбит.

Напряжение, возникшее между ними, исчезло, и Каллиадес рассмеялся.

– Это хороший план, – одобрил он. – Простой и ясный, с четко поставленными целями. Я надеюсь, что ты сможешь придерживаться его.

– А почему бы и нет?

– Потому что, когда ты напиваешься, то ищешь шумные ссоры, чтобы принять в них участие.

– Не сегодня, – возразил Банокл. – Сегодняшняя ночь предназначена для вина и женщин. Я клянусь тебе в этом.

Глава 19 Лук для Одиссея

Многие люди говорили о своей любви к Трое, грезя о ее красоте. Для Рыжей толстушки это был просто каменный город, место, где можно заработать серебряные монеты и золотые безделушки. По правде говоря, она считала, что чувство, о котором говорят мужчины, это просто любовь к богатству. Троя была богатым городом, и те, кто преуспевали в нем, становились богатыми. Даже у старого булочника, к дому которого она теперь устало брела, были золотые монеты и повозка, забирающая его из города. Его хлеб и выпечку покупала знать, ее подавали на пирах и в собраниях. У булочника было шесть рабов и ферма рядом с городом, с которой ему поставляли зерно. Он был превосходным клиентом. Его достоинство всегда было мягким, с ним было легко иметь дело, но его благодарность не знала границ. В конце рабочего дня Рыжей не хотелось проводить время с молодым клиентом.

Она брела по мелким улочкам, серебряные монеты, которые она заработала сегодня, были аккуратно пришиты к ремню и спрятаны в складках ее длинного красного плаща. Между серебряными монетами лежали тонкие кусочки дерева, чтобы металл не звенел при движении. Эти улицы в Нижнем городе были заполнены карманниками и ворами, большинство из них работало на Силфаноса. Хотя она платила, как и все шлюхи Нижнего города, ежемесячно Силфаносу, все же разумнее было припрятать свое богатство. В мешке на поясе Рыжая носила пригоршню медных монет на случай, если к ней подойдет какой-нибудь предприимчивый грабитель.

Этот день принес ей прибыль, и, если бы не ожидание того, что булочник ей щедро заплатит, она бы вернулась домой и сидела в своем маленьком саду с кувшином вина. Но в ее кладовке не было еды, а ей очень нравился медовый пирог, который он готовил.

У нее болела спина при ходьбе, и она была голодна. Мысль о медовом пироге придавала ей сил.

Пройдя по переулку, толстушка оказалась на маленькой площади. До нее донесся смех, Рыжая посмотрела туда, где сидела группа мужчин. Одним из них был Силфанос. Он и трое его людей пили с молодым, крепко сложенным воином в старых доспехах. Было очевидно, что светловолосый мужчина пьян и счастлив. «Мужчина должен всегда умирать счастливым», – подумала Рыжая. Когда наступит ночь и улицы опустеют, Силфанос и его люди нападут на пьяного и ограбят его. Наверное, эти доспехи стоят два десятка монет.

Рыжая продолжила свой путь, но пьяный воин увидел ее и тяжело встал на ноги., Шатаясь, он, пошел к ней.

– Постой! – закричал он. – Пожалуйста!

Она посмотрела на него со злостью, готовая отвергнуть любое его неуклюжее предложение. Но воин не пытался дотронуться до нее, а стоял перед ней с открытым ртом.

– Во имя богов! – воскликнул он, – Я думаю, ты – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел!

– Все женщины кажутся красивыми мужчине, пропитанному вином, – огрызнулась толстушка.

– Я пил вино и раньше, – улыбнулся воин, – но никогда не видел никого, похожего на тебя. Вот.

Он вытащил из кошелька серебряную монету и сунул ей в руку.

– Возьми обратно, – сказала она, – у меня ничего нет для тебя.

– Нет. Это только за твою красоту. Один взгляд на тебя ласкает мне сердце. Во имя богов, стоило проплыть по Зеленому морю, чтобы стоять здесь и смотреть на тебя.

Взглянув на тех, с кем он пил, Рыжая увидела, как Силфанос делает ей знак уходить. Она кивнула ему и пошла прочь.

– Как тебя зовут? – закричал великан.

– Рыжая.

– Я – Банокл. Мы должны встретиться снова, Рыжая.

Не обращая на него внимания, она продолжала свой путь. Силфанос был негодяем и убийцей. Если ей и пьяному воину суждено снова встретиться, то уже не по эту сторону Темной дороги.

К тому времени, как она добралась до дома булочника, на улицах стемнело. Рыжая обнаружила, что все еще держит в руке серебряную монету, которую дал ей великан. Толстушка остановилась перед дверью булочника и положила монету в кошелек. Этот глупец заплатил ей только за то, что посмотрел на нее. Несмотря ни на что, она была тронута. А затем ее охватил гнев. «Он идиот», – сказала она себе.

Булочник приготовил поднос со сладкой выпечкой, но, несмотря на голод, Рыжая не обратила на него внимания. Толстушка сказала ему, с каким нетерпением жаждала его увидеть, и погладила по лицу, поцеловала в щеку. Обняв ее, булочник повел женщину в спальню и лег, пока она ворковала и гладила его.

– Почему бы тебе не выйти за меня замуж, Рыжая? – спросил он ее, как делал это много раз прежде.

– Будь доволен тем, что имеешь, – ответила она ему.

– Я хочу большего, Рыжая.

– Все мужчины хотят большего.

– Я не могу себе представить жизнь без тебя.

– А тебе и не нужно представлять. Я здесь.

С этим словами она начала демонстрировать свои умения шлюхи, приобретенные за двадцать лет. Он достиг пика удовольствия через несколько секунд. Она полежала с ним из вежливости, пока булочник не задремал, затем вышла на кухню и съела несколько пирожных. Если бы он был таким же хорошим любовником, как булочником, она бы немедленно вышла за него замуж.