Право руля! – 3 (полная версия), стр. 52
Впрочем, подавляющее большинство нарушений всякого рода (не только, совершенных гаишниками по пьяной лавочке) учету не поддается. В сводку происшествий подобные деяния попадают (и то – не всегда) лишь в том случае, если при помощи милиционера организовалось ДТП, и нет никакой возможности на глазах изумленных пострадавших вывести лиходея из игры. Но, даже если «дядя Степа» вне всяких сомнений виноват еще и в организации двух трупов и трех покалеченных, из органов его уволят задним числом. Чтоб не порочил светлейшую репутацию и как непорочную барыню не портил статистику.
Во всех остальных случаях практически любой, даже не находящийся при исполнении милиционер неуязвим… Безнаказанность расслабляет. И чем дальше, тем – преступно больше.
А потому со всей пролетарской ответственностью можно смело заявить: если бы учитывались все дорожные прегрешения милиционеров и работников аналогичных структур, самый наиболее часто, дерзко и без крайней необходимости нарушающий ПДД контингент – это личный состав правоохранительной системы.
Кто на гражданском автомобиле проехал на красный, выехал на встречную или демонстративно превысил скорость прямо на глазах у сотрудника ГИБДД? Токарь Иванов? Вот еще, чай, не дурак законченный… Лейтенант Петров! Ибо никакой сержант (а даже и майор!) не позволит себе, увидев подобное своему служебное удостоверение привлечь коллегу. Посчитайте, водители какого количества автомобилей без мигалок и кричалок умудряются безнаказанно проехать по Кутузовскому проспекту аккурат по разделительной полосе, отделавшись предъявлением служебного удостоверения? И поймете, что в России-матери, каждый второй – милиционер, каждый третий – чекист, каждый четвертый – прокурор.
Искренне жаль денег американских налогоплательщиков: они кормят ЦРУ, которое бездумно выбрасывает миллионы долларов на пополнение и обновление списка сотрудников российских спецслужб. А зачем? Если внедрить в ГАИ обыкновенного инспектора ДПС, сносно ботающего по фене, умеющего непринужденно брать взятки и стелиться перед начальством (что не отличался от себе подобных), в центре столицы и на Рублевском шоссе эдак за полгодика он сумеет выявить весь костяк российских спецслужб! Да что там выявить – секретные агенты сами о себе по военному четко докладывать будут!
А вот теперь пора сделать два чрезвычайно важных вывода с последующим выдвижением утопических для России идей.
Итак, первый. Ответственность за нарушение закона должностным лицом, призванным по долгу службы этот закон охранять, должно караться в троекратном размере. Токарю Иванову – два года лишения, милиционеру Петрову – шесть.
Ибо по статусу социальная ответственность последнего вообще неизмеримо выше!
Вывод второй. В былые (правда, очень далекие) времена возвращаться со службы в милицейской форме было делом почетным: одни мамаши детей на ручки поднимали, смотри, мол, Васенька, вырастешь и будешь таким же суперменом. Другие мамаши детей милиционерами пугали.
Теперь же у милиционерам по окончании службы принято переодеваться, ибо подросший и напуганный Васенька запросто может милиционеру в троллейбусе и морду набить.
Конспирироваться сотрудники милиции научились по-хитрому. Когда не надо – я, мол, не милиционер. Видишь, мол, на мне штаны гражданские. А когда надо, ксиву – к чужому носу с задиранием носа собственного: я – милиционер заслуженный.
А значит, столь мощное оружие, отпускающее грехи получше всякой там индульгенции, необходимо заставить в приказном порядке после смены сдавать. Вернул табельное оружие – верни в дежурную часть и ксиву. До следующего дежурства. И домой возвращайся не по встречной, а как все.
Заодно и понятно станет, зачем Петров пришел на службу в органы: порядок навести или льгот приобрести…
Привычное выражение «на меня наехали» органы с недавних пор приобрело новый, увы, весьма зловещий смысл.
И теперь уже не переносный…
«ПРИГОВОРЫ» ВОДИТЕЛЯМ ВЫНОСЯТСЯ ПОД ДАВЛЕНИЕМ ГАИ
Казалось бы: именно судьям, перед которыми теперь все чаще в качестве уголовников предстают сотрудники ГИБДД, хорошо известно, что милицейская братия грешна. Но даже при весьма неприглядном имидже придорожного милиционера судьи в «приговорах» по делам о нарушении ПДД, не моргнув глазом, почти всегда пишут, что не доверять гаишнику у суда оснований нет. Вроде как святой он…
И – что удивительно! – самый гуманный в мире почти никогда не доверяет свидетелям со стороны даже притом, что последние еще ничем не замарали свою репутацию перед судьей.
А почему?
Приоткрытая сквозняком дверь в кабинете одного из столичных мировых судей помогла на этот вопрос найти оскорбительный для налогоплательщика ответ…
– Козлов? – судья окинула взглядом туловище в милицейской форме, выросшее в дверях. – Заходи. Чай будешь?
– Спасибо, Марь Ванна, некогда. Я опять кучу дел привез, – усаживаясь к столу, поделился гаишник. – Там в основном пьянка, встречка… Всё как обычно. Только вот комбат очень просил…
– Да ты не мнись. Чего надо то?
– Там дело Карпова по пьянке. Наши перестарались… Надо бы прекратить. И такое же дело Фурсенко. Генерал звонил – очень недоволен, что дело возбудили в отношении его друга. А вот Кузьмина хорошо бы по полной – потрепал она нам нервишки…
– Ну, вы даете, – скривилась судья. – А если прокуратура опять внесет протест на мои постановления, твой генерал за меня заступится?
– Так мы все… Все как один! Мы ж ради вас… Сами знаете!
– Ладно, сержант. Пусть ваши алкоголики на заседание не приходят. Копии постановлений получат в канцелярии в среду…
Довольный сержант, театрально взяв под козырек, попятился к двери.
– А кстати, – остановила его Марь Ванна, – племянница машину купила, будет ставить ее у нас в округе на учет. Как думаешь, комбат подсобит?
– Дык с радостью! Начальник по регистрации сидит в соседнем кабинете. Заодно техосмотр сразу сделает! И без очереди…
Это звучит скучно, но об этом надо знать.
Судья обязан быть беспристрастным, не допускать влияния на свою профессиональную деятельность со стороны кого бы то ни было, должен воздерживаться деловых связей, которые могут поставить под сомнение его беспристрастность или повлиять на исполнение им профессиональных обязанностей – так сказал 6 всероссийский съезд судей еще 2 декабря 2004 года, утвердив Кодекс судейской этики.
А российская Конституция и Федеральный конституционный закон «О судебной системе» прямо указали, что судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей, равно как и независимо от чьей бы то ни было воли. В частности, от воли милицейской.
А суды не вправе отдавать предпочтения каким-либо органам, лицам, участвующим в процессе сторонам по признакам их государственной принадлежности.
Это – по закону. На деле же – еще и как отдают!
А тех, кому отдают, не способен осадить даже закон «О судебной системе», в котором сказано, что «лица, виновные в оказании незаконного воздействия на судей, а также в ином вмешательстве в деятельность суда, несут ответственность, предусмотренную федеральным законом». Вплоть до уголовной! Ведь сегодня практически все руководящие (впрочем, нередко даже рядовые!) сотрудники придорожного ведомства могут снять трубку, позвонить судье и решить судьбу любого. Чем сами же открыто и хвастаются.
Количество уголовных дел по факту вмешательства в деятельность судов, таким образом, должно быть возбуждено почти по количеству руководящих милицейских чинов.
Но… Хоть кто-нибудь видел сотрудника ГИБДД, осужденного за порочную связь с Фемидой?
Не будьте наивными: связь судебной власти с милицейской даже поощряется! Свести нос к носу сержанта Козлова и мирового судью Марь Ванну – по нынешним временам как-то мелко. С недавних пор принято работать с размахом – сводить нос к носу сразу весь судейский корпус с целым подразделением ГИБДД!