Повелитель кланов, стр. 30

У Трэля перехватило дыхание. Он был смят и раздавлен силой, которая клокотала внутри и вокруг него. С усилием открыв глаза, он увидел бледные туманные фигуры. Одна из них имела очертания волка, другая — козла, ещё одна — орка, человека и, наконец, оленя. И Трэль осознал, что у каждого живого существа есть душа, и исполнился отчаяния при мысли о том, что каждую из них ему придётся понять и с каждой завязать дружбу.

Но духи в одно мгновение заполнили его собой и тут же отпустили. Эта атака совсем опустошила Трэля, но он заставил себя сосредоточиться и с уважением обратился к каждому духу. Силы его истощились, и он рухнул на колени.

Тихий звук наполнил воздух, и Трэль с трудом поднял тяжёлую, как камень, голову.

Теперь они неспешно плавали вокруг него, и Трэль понял, что его подвергли испытанию и сочли достойным. Рядом взвился на дыбы призрачный олень, и Трэль осознал, что больше никогда не сможет просто есть кусок оленины, не чувствуя духа оленя и не думая о том, что это он дарует ему насыщение. Трэль почувствовал родство с каждым орком, когда-либо рождённым на свет, и даже ощущение от присутствия духа человека больше напоминало доброту Тареты, чем чёрную жестокость Блэкмура. Всё было прекрасно и светло, даже если иногда и подёргивалось дымкой; все в жизни было взаимосвязано, и любой шаман, который вмешивается в эту цепь, не проявив бесконечной заботы и уважения к духу, обречён на провал.

А потом все духи ушли. Трэль упал без сил. Он почувствовал, как Дрек'Тар трогает его за плечо. Старый шаман помог Трэлю сесть. Никогда ещё молодой орк не чувствовал себя таким слабым и разбитым.

— Прекрасно, дитя моё, — похвалил Дрек'Тар, и его голос дрожал от переполнявших его чувств. — Я надеялся, что они примут тебя… Трэль, ты должен знать. Прошли годы, нет, десятки лет с тех пор, как духи в последний раз принимали шамана. Они сердились на нас за сделку с Тьмой, которую заключили наши колдуны, за то, что колдуны извратили магию. Сейчас осталось всего несколько шаманов, и все они такие же старики, как я. Духи ждали, пока появится некто достойный, чтобы передать ему свои дары. Ты первый за долгое-долгое время, кто заслужил такую честь. Я боялся, что духи навсегда отказались от связи с нами, но… Трэль, я никогда в жизни не видел более сильного шамана, а ведь ты ещё только начал.

— Я… я думал, что это даст мне такую силу и могущество, — слабым голосом проговорил Трэль. — Но… до чего же я ничтожен и жалок…

— И именно поэтому ты достоин. — Дрек'Тар погладил Трэля по щеке. — Дуротан и Драка очень гордились бы тобой.

Когда Духи Земли, Воздуха, Огня и Жизни стали его преданными друзьями, Трэль почувствовал себя сильным и уверенным, как никогда в жизни. Дрек'Тар учил его особым «зовам».

— Колдуны называют их заклятиями, — рассказывал он Трэлю, — но мы, шаманы, говорим просто «зовы». Мы просим, а силы отвечают нам. Или не отвечают, как захотят.

— Случалось ли такое, что они не отвечали? — спросил Трэль.

Дрек'Тар ответил не сразу.

— Да, — медленно проговорил он, наконец.

Они сидели в пещере шамана и вели одну из своих обычных вечерних бесед. Эти разговоры были очень дороги Трэлю, и всегда он узнавал из них много нового.

— Когда? Почему? — пожелал узнать Трэль и тут же прибавил: — Но если ты не хочешь говорить об этом…

— Теперь ты шаман, хоть ещё совсем птенец, — ответил Дрек'Тар. — Нужно, чтобы ты понимал, чего нам нельзя делать. Мне стыдно, но я должен признаться, что мне не раз случалось просить о неподобающих вещах. В первый раз я попросил о наводнении, чтобы разрушить человеческий лагерь. Ненависть и горе снедали меня, ибо они убили многих из нашего клана. Но в том лагере было много раненых, а также женщины и дети, и Вода не пожелала уничтожать его.

— Но наводнения происходят постоянно, — удивился Трэль. — Гибнет множество невинных, и без всякой цели.

— Это цели Духа Воды и Духа Жизни, — резко перебил Дрек'Тар. — Их нужды и замыслы мне неведомы. Разумеется, они не посвящают меня в них. Тогда Духу Воды не нужно было это наводнение, и он не стал топить сотни людей, которых считал невинными. Позже, когда ярость моя утихла, я понял, что Дух Воды был прав.

— А когда ещё тебе отказали?

Дрек'Тар замялся на мгновение.

— Ты, должно быть, думаешь, что я всегда был духовным наставником клана, старым и дряхлым.

Трэль хихикнул:

— Никто не рождается старым, Мудрейший.

— Иногда я бы хотел родиться стариком. Но, увы, когда-то я был молод, так же как ты, и кровь бурлила в моих жилах. У меня были подруга и дитя. Они умерли.

— В битве с людьми?

— Нет, их смерть была не столь героической. Они просто заболели, и все мои мольбы к стихиям были тщетны. Я обезумел от горя. — Даже теперь в голосе старика звучала мука. — Я потребовал, чтобы духи вернули жизни, которые они отняли. Они рассердились на меня и много лет не внимали моему зову. Из-за моего надменного требования вернуть к жизни тех, кого я любил, пострадал весь наш клан, ведь я больше не мог призывать духов. Когда я осознал глупость той моей просьбы, я молил духов о прощении. И они простили меня.

— Но… но ведь это только естественно — желать, чтобы те, кого любишь, оставались в живых, — заметил Трэль. — Духи должны были понять это.

— О, они понимали. Сначала я смиренно просил, и Дух Жизни выслушал меня с сочувствием, прежде чем отказать. Но следующая моя просьба была яростным требованием, и Дух Жизни оскорбился тем, что я так злоупотребил силой.

Дрек'Тар положил руку на плечо Трэля.

— Более чем вероятно, что тебе придётся пережить боль утраты тех, кого ты любишь, Трэль. Ты должен понимать, что у Духа Жизни есть свои причины делать то, что он делает, и ты должен уважать эти причины.

Трэль кивнул, но на самом деле всей душой сочувствовал Дрек'Тару и ничуть не осуждал старого орка за то, что в своём горе он оскорбил духов.

— Где Остроух? — поинтересовался он, чтобы сменить тему разговора.

— Не знаю. — Казалось, Дрек’Тара совершенно не заботит этот вопрос. — Он мой друг, а не раб. Он уходит когда захочет и возвращается по своей воле.

Как будто чтобы уверить его, что она-то никуда не денется, Вьюга положила голову Трэлю на колено. Он потрепал её по загривку, пожелал учителю доброй ночи и ушёл в свою пещеру спать.

Однообразной чередой тянулись дни. Теперь Трэль большую часть времени посвящал учёбе, хотя иногда отправлялся поохотиться вместе с небольшой группой соплеменников. Свою новообретенную связь со стихиями он использовал па помощь клану: спрашивал у Духа Земли, где пасутся стада, просил Духа Ветра изменить направление, чтобы запах не выдал их чутким животным. Только однажды, когда их припасы были на исходе, а на охоте удача отвернулась от них, он обратился за помощью к Духу Жизни.

Орки прекрасно знали, что в округе есть олени. Деревце с обглоданной корон и свежий помёт красноречиво свидетельствовали об этом. Но уже несколько дней хитрым зверям удавалось ускользать от охотников. Желудки орков опустели, и наполнить их были нечем. Дети совсем исхудали.

Трэль закрыл глаза и сосредоточился: «Дух Жизни, вдыхающий жизнь во всё сущее, я прошу тебя об одолжении. Мы возьмём не больше, чем нам необходимо, чтобы утолить голод нашего клана. Ни один из даров твоих не пропадёт втуне, и мы окажем тебе почести. Многие жизни ныне зависят от жизни одного».

Он надеялся, что подобрал верные слова. Юный шаман говорил с глубоким искренним почтением, но ему никогда раньше не приходилось делать этого. Но, открыв глаза, он обнаружил, что в паре метров от него стоит белый олень. Его спутники, похоже, ничего не видели. Олень поймал взгляд Трэля и наклонил голову. Потом животное отпрянуло в сторону, и Трэль заметил, что на снегу не осталось никаких следов.

— За мной, — велел он.

Вскоре Снежные Волки увидели взрослого мощного оленя, лежавшего на снегу. Одна нога у него торчала под немыслимым углом, а в прекрасных карих глазах плескался ужас. Снег вокруг был разбросан и примят — свидетельство безуспешных попыток подняться.