Мы – славяне!, стр. 35

Итак, городской «конец» – это не окраина, а место, где живёт «кон» – сплочённая группа людей, в древности – кровная родня. А также место, где действует «кон» – закон, суд общины.

Значит, «исконный конец» был «началом» не только исторически, с точки зрения процесса образования городов. Он и в самом языке обращается в «начало».

Между прочим, «кон» породил и такие понятия, как русский «князь», древнескандинавский «конунг», английский «кинг» (король), польский «ксёндз» и подобные им термины, обозначавшие «начальников» – светских и духовных.

Укрепления

Когда раннеславянское племя возводило себе убежище – «град» на случай нападения врагов, оно рассчитывало только на собственные силы – и во время обороны, и во время строительства. Древнейшие укрепления восточных славян, известные археологам, невелики по размерам и всегда удачно используют выгодные особенности рельефа. Укрепления воздвигали на крутых, высоких холмах, на обрывистых мысах (очень часто – при слиянии рек), на островах посреди топких болот. Конструкции их незамысловаты. Делалась земляная насыпь – вал, а перед валом, там, откуда брали землю, получался ров. Если крепость устраивалась на холме, его склоны дополнительно обрабатывались – срезались («эскарпировались») для увеличения крутизны. Собственно вал часто покрывали дёрном, чтобы не расползался. Иногда с той же целью вал покрывали глиной и обжигали, разводя костры. А в зимнюю пору его поливали водой.

На верху вала возводилось несложное деревянное укрепление – частокол («столпие», «тын»). Из земли вертикально вверх на 3–4 м торчали плотно соединённые («спряженные») брёвна, заострённые по концам. Брёвна разной высоты образовывали своеобразные амбразуры. В других случаях ставили защитные стены так называемой столбовой конструкции: в землю вкапывались мощные стояки с пазами, вырезанными по бокам, и в эти пазы вставлялись концами поперечные брёвна. По мнению специалистов, в верхних брёвнах устраивались уже настоящие амбразуры наподобие волоковых окошек-«просветцев».

В мирное время постоянных жителей в таких крепостцах могло и не быть.

Небольшие размеры укреплений, невысокая численность воюющих сторон («восстал род на род…») и хорошая привязка к местности нередко позволяли лишь частично обносить валом и тыном периметр крепости: их возводили только с той стороны, откуда мог подобраться враг. Обрыв или непроходимую топь защищать было излишне. Между прочим, точно так же – полукругом у высоких речных или морских обрывов – строили свои крепости-«оппиды» древние кельты. И так же была выстроена Аркона – город-храм западных славян на острове Рюген. Этот город не боялся нападения с моря: кто же полезет навстречу копьям и стрелам по семидесятиметровой отвесной скале?

В Х—ХI веках небольшие укрепления, способные, в случае чего, принять и укрыть население нескольких ближайших деревень, начали приходить в запустение. На смену им появились более мощные, надёжные твердыни: настоящие города, воинские крепости, замки, массовое строительство которых учёные относят как раз к тому времени.

В крепких княжествах, возглавляемых толковыми правителями, строительство укреплений приобретало подчас без преувеличения всенародный характер. В частности, именно так обстояло дело в Киеве при князе Владимире Святославиче. В книгах историков есть описания целой системы крепостей, прикрывавших подступы к Киеву и Чернигову с юга и юго-востока, откуда обычно и нападали кочевники. Эти крепости запирали все наезженные дороги и удобные броды через реки. Некоторые твердыни были видны одна из другой, и между ними имелась налаженная система оповещения: при появлении неприятеля на высокой площадке разжигали яркий, дымный костёр…

Такие крепости были уже не чета тем, что строили для себя отдельные племена. Их по-прежнему умело привязывали к особенностям рельефа местности, выгодным для обороны. Однако теперь защитные стены целиком охватывали укрепление, а не только те его стороны, где естественные препятствия казались недостаточными. Кроме того, в сторожевых крепостях появилось постоянное население – воинские гарнизоны, снабжавшиеся всем необходимым в «централизованном» порядке из городов, подступы к которым они охраняли. При этом крепости исполняли и своё исконное предназначение – служили убежищем окрестному населению. Так выработался новый тип русской крепости, состоявшей из двух частей: детинца, где постоянно находились воины, и обширного укрепления вокруг. В нём в случае войны укрывалось мирное население и размещался большой воинский резерв.

Валы крепостей, сооружённых в конце Х века, строились по-прежнему из земли, но конструкция совершенствовалась: перво-наперво возводилось множество срубов впритык один к другому, затем их заваливали землёй и камнями изнутри и снаружи. Некоторые из этих срубов (их, как и опоры крупных мостов, именовали «городнями») оставались пустыми и использовались под жильё. С внешней же стороны перед срубами укладывали ещё несколько слоёв кирпича – его тогда только начинали применять в строительном деле.

Верхние части срубов выступали над гребнями земляных валов, образуя деревянную стену, разделённую внутри на два-три этажа. Наверху устраивались бойницы, венчала же стену двускатная крыша, предохранявшая воинов и от непогоды, и от шальных стрел. В местах поворота стены и там, где делались ворота, возводили деревянные башни – «вежи». Они выступали за внешнюю линию стены, давая возможность флангового обстрела нападающих. Участок стены между башнями назывался «прясло». Это слово родственно глаголам «прясть» и «сопрягать».

Верхняя, деревянная часть стены с защищённой площадкой для воинов именовалась «заборолом» или «забралом». Иногда этим словом обозначали и всё укрепление вообще. В современных языках зарубежных славян и в древнерусском языке «забрало» и родственные ему слова имеют значение «укрепление», «перила», «лёгкая крыша над гумном» и даже… «стог сена» – в особенности прикрытый крышей на столбиках. Смысл «подвижная деталь шлема, прикрывающая лицо» слово «забрало» приобрело сравнительно поздно.

При строительстве укреплений старались использовать прочное, долговечное дерево, мало подверженное гниению, – дуб. Очевидно, строительство столь сложных и ответственных сооружений требовало специальных познаний. И действительно, в древнерусских документах упоминаются особые мастера – «городники» или «огородники» (это последнее слово имеет теперь совсем иной смысл). Мастерам полагалась отдельная плата и за закладку каждой городни, и за её успешное возведение.