Сегодня и всегда, стр. 69

– Мой слабый желудок не должен удивлять тебя, Брэндэн, – ответила Кортни. – От тебя воняет, как от свиного пойла.

– К сожалению, это так, моя любовь. – Он откинулся на спину и прикрыл лицо шляпой.

– Скажи, где мой сын, – потребовала Кортни, – теперь-то ты мне скажешь, наконец?

– Когда мы будем в безопасности, – ответил Брэндэн.

– Я объехала полсвета, чтобы вытащить тебя из тюрьмы. Я требую ответа.

– Ты ехала за приключениями, Корт, а не за мной.

– Я ехала за сыном, – возразила она.

– А вы, однако ж, негодяй, сэр, – жестко сказал доктор Картрайт.

– Меня начинает тошнить от ваших стараний усовестить меня, док. Если вы хотите, чтобы я был пай-мальчиком, то…

– Заткнитесь, вы, оба! – закричала Кортни. – Начинает светать, и мы скоро будем видны как на ладони. Бессмысленно обви…

Неожиданно прозвучали выстрелы. Брэндэн повалил Кортни на спину и накрыл ее своим телом. Она попыталась поднять голову.

– Лежи тихо, глупышка! – Так они застыли, прижавшись друг к другу, и в начинавшемся рассвете Кортни с удивлением обнаружила, что серые с золотистыми искорками глаза Брэндэна загорелись знакомым огнем.

– Меня ранило в плечо, – выдохнул Картрайт. – С вами все в порядке?

– Да, – заверил доктора Брэндэн и пополз к нему, чтобы обследовать рану. – Нашего проводника тоже ранило, – сказал Брэндэн, когда тот застонал, – но он в сознании. Стреляли оттуда, – он повел плечом, – так что, если мы направим лодку вон к той куще, то будем в безопасности, я думаю.

– Снимите мундиры, – посоветовала Кортни. – Возможно, вас приняли за солдат Федерации.

Брэндэн последовал ее совету, Кортни накрыла одеялом побледневшего Картрайта. Она достала нож и стала обрезать одежду вокруг его раны.

– Я чувствую себя неплохо, – сказал он слабым голосом.

Брэндэн поговорил с проводником.

– Похоже, что нас ожидают сразу за поворотом, – сообщил он Кортни.

Лодка шла вдоль берега, и как только они прошли поворот, то сразу увидели громадного длинноволосого рыжего детину с густой бородой. Он стоял на берегу и махал им рукой. Брэндэн толкнул веслом лодку к отмели, а сам выпрыгнул из нее и пошел вброд к рыжему. Тот схватил Брэндэна за руку и вытащил его на берег.

– О'Шофнесси! Так это у твоей милашки мы должны спрятаться? – спросил Брэндэн.

– Да, – заговорил ирландец с резким акцентом. – Она будет рада тебя видеть, приятель. А это кто с тобой?

Брэндэн представил их друг другу, пока они вместе с О'Шофнесси тянули лодку на отмель.

– Англичане! – прорычал О'Шофнесси и сплюнул в сторону.

– Потише, приятель. Эта женщина – моя жена. Вместе с тем парнем они вытащили меня из тюряги, так что веди себя как воспитанный человек.

О'Шофнесси прищурился.

– Вообще-то мне противно разговаривать с английским отребьем, даже если об этом просишь ты. Но раз это твоя жена и твои друзья, то я их приветствую.

– Тогда пошевеливайся.

О'Шофнесси легко поднял доктора Картрайта, и, как ребенка, перенес его в повозку. Брэндэн помог проводнику встать на ноги и идти к повозке, а за ними, едва передвигая ноги, плелась Кортни.

– В повозке осталось только одно место, – сказал ирландец, когда там устроились Картрайт и проводник, – и еще у меня есть лошадь.

– Ничего страшного, – успокоила его Кортни, – если надо, я поеду верхом.

Брэндэн и О'Шофнесси расхохотались. Ирландец поднял Кортни и усадил в повозку.

– Огонь-баба, а? – заметил он. – Очень даже интересно.

18

Кортни взбила подушку и снова легла на постель из гусиного пуха. Публичный дом! Она ночевала в публичном доме! Ее отца хватил бы удар, узнай он об этом, а Марк…

Она рукой закрыла рот, чтобы заглушить душивший ее смех. Бордель был совсем не похож на то, каким она себе его представляла. Ее комната была роскошно обставлена добротной, хоть и немного громоздкой мебелью а-ля Тюдор. Стены и восточные ковры красного цвета удачно гармонировали с этой мебелью из мореного дуба.

Кортни дернула шнур звонка, и на пороге появилась девочка-служанка, не старше тринадцати лет, с передвижным чайным столиком.

– Вот вы и проснулась, – сказала девочка, поправив тюрбан на голове. У нее были большие темные глаза и кожа цвета кофе с молоком. – Я начинала думать, вы спать весь день. Конечно, здесь такое ничего необычно.

– А где остальные – мои друзья? – осведомилась Кортни.

– Ну, считается, я ничего не знаю, но мужчина с забавный акцент, как ваш, он был ранен, за ним ухаживали комната рядом с комнатой миз Флер, мужчина – кэйжэн, [4] ему бинтовали плечо, он уже уехал.

Кортни была рада, что рана у проводника оказалась неопасной.

– А что мистер Блейк?

– Я думаю, это мужчина, который спал постель миз Флер. Он о'кэй, мэм.

Вздрогнув, Кортни почувствовала, как ее обожгла ревность, и сама удивилась своей реакции. Какое ей дело до того, с кем спал Брэндэн? Они жили раздельно уже давно.

Девочка вытянула из нижнего отделения чайного столика платье ярко-синего цвета с высоким воротом.

– Там есть ванна скоро готова, и нижнее белье для вас в ящичке.

– Как тебя зовут?

– Пиони. Мое настоящее имя Марта, но миз Флер давать нам всем имена цветов.

Раздался громкий стук в дверь, и Кортни поспешно подтянула к шее одеяло. В комнату ворвался О'Шофнесси.

– Кэптн Блейк говорит вам может понадобится ванна, и я приволок ее сюда, мэм.

– Думаю, что ему она нужнее, – съязвила Кортни.

– Да он уже управился с ней, – со смешком ответил ирландец, подергав себя за бороду.

«Не сомневаюсь», – подумала Кортни.

Она была очень рада горячей ванне, благоухавшей жасмином. Было так приятно расслабиться после утомительного путешествия. В разгаре ее блаженства вошел Брэндэн.

– Сейчас ты ослепительнее, чем когда бы то ни было.

Заслышав знакомую хрипотцу в его голосе, Кортни села и выпрямила спину, прикрыв руками грудь.

– Ты когда-нибудь стучишь в дверь, прежде чем войти?

– С какой это стати? Ты постоянно твердишь мне, что я неотесанный мужлан, и мне не хочется портить твое впечатление обо мне. – Он погладил ее по руке, потрепал по подбородку. – Ты хороша, как никогда. – В ответ на эту ласку кончики ее грудей сразу затвердели.

Теперь, когда Брэндэн был чисто выбрит, она заметила новый шрам на его щеке – ярко-красный, расположенный чуть выше первого, полученного, по его словам, от ревнивой девушки. Волосы его были подстрижены, он выглядел очень опрятно. Он опять стал тем красивым мошенником, каким она его помнила с первых дней знакомства.

– Как доктор Картрайт? – спросила она. – Можно его повидать?

– Он отдыхает.

– Я выполнила свою часть договоренности. Теперь дело за тобой. Итак, где мой сын?

Выражение его лица сразу стало серьезным.

– Я не могу тебе сказать.

У нее задрожали руки от охватившего ее гнева. Не обращая внимание на свою наготу, она вылезла из ванны и обмоталась простыней.

– Ты обещал мне, – гневно сказала она, набрасывая на себя бархатный халат. – Ты обещал.

– Мы поговорим о Шоне позже.

– Почему не сейчас?

– Мне кажется, ты знаешь ответ, – проговорил он, ощупывая взглядом ее тело с головы до пят.

Кортни отступила к кровати и нащупала под подушкой нож. Когда Брэндэн попытался обнять ее, она быстрым движением приставила лезвие к его горлу.

– Отпусти меня немедленно, или я перережу твою глотку.

– Полегче, любовь моя. В этом доме не обижают мужчин. – Он неохотно отпустил ее. – И давно ты носишь оружие? И что вообще ты думаешь? Ну, убьешь ты меня, но тогда ничего не узнаешь о сыне. Подумай над этим. – С этими словами он направился к двери.

– Куда ты собрался?

– Прокатиться верхом с О'Шофнесси. Мне необходимо остыть. Иначе боюсь, что сверну тебе шею.

Он хлопнул дверью.

Весь день Кортни не выходила из комнаты, поглядывая в окно в ожидании его возвращения. Он вернулся в сумерки. В штанах из оленьей кожи, он выглядел прямо как американский ковбой, сошедший со страниц какого-нибудь иллюстрированного журнала. Его жеребец был взмылен. Видно, Брэндэн поскакал на нем так здорово, как ему, должно быть, хотелось поскакать на ней.