Сегодня и всегда, стр. 52
Кортни слушала его рассказ, и лишь имя Уайкэм вызывало у нее смутные воспоминания.
– А где эта миссис Моррис?
– Она единственная, кто не пострадал. Мы сразу же отправили ее на Север, мэм. Миссис Уайкэм сломала руку, мы оказали ей необходимую помощь и тоже отправили на Север. Она очень беспокоилась о вас, но мы ей сказали, что вам придется задержаться здесь на день-другой. Пару дней вы были без сознания. Мы просто ждали, когда вы придете в себя, и сегодня отправляем вас на Север тоже. Это для вашей же пользы, мэм. Негоже оставаться здесь жене янки. – Молодой человек почесал спину. Это был крупный, мрачноватого вида мужчина. В его косматой бороде застряли крошки хлеба – видимо, он недавно пообедал. – Радуйтесь, что так все кончилось. Кое-кто из ополченцев хотел пристрелить вас, как шпионку.
– Шпионку?
– Проклятое дурачье! Да вы больше не беспокойтесь. Они только отправят вас домой. Они не пристрелят вас. Я не дам вас в обиду.
– Спасибо, – ответила она, чувствуя себя совершенно обессиленной.
13
Когда ополченцы штата посадили ее на поезд, направлявшийся на Север, она была совершенно не способна сосредоточиться. В ее голове проносились обрывки воспоминаний, образы каких-то людей. Постепенно все вставало на свои места и, когда она подъезжала к Нью-Йорку, то уже вспомнила, кто она такая. Она поехала дальше, в Бостон. Лучшее, что она смогла придумать, – это поехать в резиденцию на Луисбург Скуэр и дать знать Брэндэну о том, что с ней произошло.
Хоть Брэндэн и закрыл дом для посещений, там оставалось несколько слуг: сторожа – мистер и миссис Краули, кучер и садовник.
Дом в Бостоне был прекрасно обставлен. Куда бы Кортни ни посмотрела, везде чувствовалась заботливая рука Кэтлин.
Миссис Краули сразу же взяла ее под свое крыло.
– Вы здесь будете в добром здравии и хорошем настроении, миссис, – сказала она. – Мистер Краули отнесет ваше письмо на телеграф, если вы хотите сообщить мистеру Блейку о том, что благополучно прибыли.
– В этом нет необходимости, я уже отправила телеграмму, – солгала Кортни. – Она решила, что Брэндэн, по-видимому, все еще в Монтгомери и, когда вернется в Чарлстон, будет вне себя от беспокойства. Если же она сообщит ему, где находится, то он сразу же приедет и постарается отослать ее в Англию, куда ей совершенно не хотелось. Она хотела вернуться в Чарлстон – к мужу. А пока ей нужно было время для того, чтобы прийти в себя и поразмыслить.
– Нам очень приятно, что мистер Блейк послал вас сюда. Ходят всякие слухи, вы знаете, – миссис Краули закатила глаза. – Чарлстон – неподходящее место для благородной молодой англичанки в такое время. Я говорила мистеру Блейку, что надо оставаться здесь, но он ответил мне, что у него там очень много важных дел. Важных! Опасных, скажу я вам.
Кортни села за секретер Кэтлин и написала все, что ей удалось узнать в Монтгомери, а затем отправила письмо властям. Анонимно. Она хотела было вернуться в Чарлстон, но оказалось, что это невозможно. Газеты изобиловали историями о тех, кто пытается – но безуспешно – пробраться на Юг. Все понимали, что вот-вот что-то случится.
В течение недели после инаугурации Линкольна из «хорошо информированных источников» стало известно, что, вопреки его предвыборным обещаниям, власти намерены уступить южанам форт Самтер. Вокруг этих слухов разгорелись страсти. И хотя газеты были полны писем и статей с призывами обеспечить войска любой ценой, Кортни знала, что снабжение форта Самтер почти прекратилось.
В начале марта сразу же после инаугурации мистера Линкольна на пост президента Джефф Дэвис сделал то, о чем говорил Джордан Купер: он назначил Пьера Ж. Т. Бьюрегарда из штата Луизиана командующим войсками штата Южная Каролина. Война стала неизбежной.
Кортни читала все газеты, которые могла найти. Будет ли Линкольн посылать подкрепление, оружие и провизию гарнизону форта Самтер? – спрашивала она себя. – Если да, то не привлечет ли это другие штаты в лагерь сепаратистов? Но президент должен что-то предпринять, иначе он и его администрация потеряют доверие и авторитет. Англия решит, что президент слаб, возможно, признает Конфедерацию и даже вступит с ней в дипломатические отношения.
И если это произойдет, будет кровопролитие. Кортни содрогнулась от этой мысли. Признание Конфедерации даст ей государственный статус и иностранную помощь. У Англии есть оружие и снаряжение – то, в чем будет нуждаться сельскохозяйственный Юг в войне с промышленным Севером.
Не имея сведений о Брэндэне и о том, где он находится, она не принимала никаких решений относительно своего будущего. От напряженного ожидания конфликта она потеряла сон. По ночам она лежала без сна, с широко открытыми глазами. Она тревожилась за Брэндэна.
В первую неделю апреля Кортни прочла, что Линкольн направил послание губернатору штата Южная Каролина, в котором извещал, что намерен в ближайшее время послать корабли с провиантом для Самтера. В послании говорилось также, что оружия для Самтера на кораблях не будет. Ответ южан был незамедлительным. 12 апреля 1861 года, после того как майор Андерсон отверг требование южан о сдаче форта, генерал Бьюрегард атаковал форт на рассвете, чтобы не допустить в него корабли с провиантом.
После артиллерийского обстрела, длившегося более суток, майор Андерсон капитулировал. 14 апреля 1861 года правительство Конфедерации захватило форт силой.
Через несколько дней Линкольн объявил, что в стране вспыхнул мятеж и мобилизовал 75000 человек для его подавления.
В Бостоне началась паника. Раздавались призывы к мести. К мести за гарнизон в Самтере, к мести во имя Федерации.
Волнуясь за Брэндэна, Кортни почти ничего не ела. Вернулся ли он в Чарлстон? Или, может быть, он за границей? Она отправила ему письмо, но ответа не получила, и не была даже уверена, что письмо дошло до адресата. Связь была очень ненадежна.
Одним апрельским утром, проезжая в экипаже по Тремонт-стрит, она заметила афишу.
Королевский Парижский балет!
Она приказала кучеру остановиться у тротуара и прочла афишу:
СПЕКТАКЛИ СОСТОЯТСЯ В БОСТОНСКОМ МУЗЕЙНОМ ТЕАТРЕ
Пятнадцатью минутами позже она была уже в театре и шла к сцене, откуда слышалось знакомое постукивание палки.
– Нет! Нет! Нет! Мадемуазели. – Мсье Бонифаций увещевал нескольких молодых женщин. – Па де ша! Па де ша! – Он отбивал ритм. – Выше. Па де ша! И налево.
Кортни проскользнула во второй ряд и уселась позади Тильды. Костюмерша, она же массажистка, повернулась и в изумлении открыла рот.
Кортни улыбнулась и помахала рукой, Тильда что-то проворчала.
– Вы хорошо выглядите, Тильда, – сказала Кортни.
– А вы опаздываете на ваше представление, мадемуазель Аскуит, – отвечала костюмерша.
– Тишина! – закричал мсье Бонифаций. – Мы стараемся… – Тут он заметил Кортни. – Мадемуазель Аскуит!
– Бонжур, мсье. Теперь я мадам Блейк. Я замужем за американцем.
Лицо мсье Бонифация сморщилось в печальном недоумении.
– И вы отказались от блестящей карьеры ради того, чтобы выйти замуж за одного из этих… варваров?
– Все не так плохо, как может показаться, мсье.
Он отпустил танцовщиц и приказал ей следовать за ним своим обычным властным тоном. Они пришли в контору, где он предложил ей вина, но она с благодарностью отказалась.
– Ну что, вы пришли, конечно, не для того, чтобы наниматься на работу?
– Я очень сожалею, мсье, но я больше не танцую.
– Понимаю, ваш муж не одобрит этого, да? Недостаточно респектабельно?
Она пожала плечами.
– Я не танцевала почти два года – с тех пор, как я ушла со сцены в Лондоне.
– Вот оно что!
– Но я хотела бы помогать балету, мсье, – сказала она. – Не только деньгами, но, если возможно, за кулисами, в гардеробе…
– А! Так вы немного скучаете по нас, да?
– Очень скучаю.
– Конечно! Как же иначе, если танец у вас в крови. – Он вздохнул. – Я принимаю ваше предложение, если… – он поднял свой палец, – если вы позволите мне тренировать вас.