Гонки на выживание, стр. 53

– Чтобы ты могла убедиться собственными глазами, дорогая, что я говорю правду: они зеленые! Зеленее не бывает! – Андреас с жаром поцеловал ее раскрытый рот, потом отстранился в притворном испуге. – А как же глина? – прошептал он. – Она засохнет!

– К черту глину, – ответила она.

– Жаль, что Али не смогла прийти сегодня, – сказал Даниэль две недели спустя, передавая Андреасу чашку кофе и зажигая для Фанни одну из ее любимых тонких сигар.

– Спасибо. – Андреас поставил чашку с блюдцем на маленький столик рядом с креслом. – Жаль, конечно, но, когда Али увлечена работой, ее танками с места не сдвинешь.

– Над чем она сейчас работает? – спросил Даниэль, усаживаясь на диван рядом с Фанни.

– Мне велено это не разглашать. Если скажу – она меня убьет.

Фанни вопросительно подняла бровь.

– Заказчик хочет сохранить анонимность?

– Да, что-то в этом роде.

– В таком случае это знаменитость, в данный момент находящаяся в городе? – попыталась она выудить побольше сведений.

– В том-то и дело, что нет. Уж это я могу вам сказать: Али пока работает по фотографиям. Она часто так поступает на подготовительном этапе.

– Ей вскоре предстоит новая поездка? – вступил в игру Даниэль. – За пределы страны?

– Ну да. В Европу. – Андреас вскинул руки. – И это мое последнее слово. Больше ничего не скажу.

– Ну ладно, но мне все-таки жаль, что она не смогла сделать перерыв на пару часов. Всем когда-то надо отдыхать.

В коридоре послышалось тихое мяуканье. Даниэль встал и открыл дверь.

– Эх ты, падшее создание, – с нежностью выбранил он кота, – разве можно шляться по улицам в столь поздний час?

– Как он попадает внутрь? – спросила Фанни. – По воздуху? Это же шестой этаж!

– Через окно моей спальни.

– Это невозможно.

– Ты даже не представляешь, что для него возможно, а что нет, – засмеялся Даниэль. – Кот хорошо усвоил, что на улицах было опасно, а еда попадалась редко. Зато здесь все квартиры снабжены террасами, расположенными так близко друг от друга, что он может пойти на разумный риск и прыгнуть.

– И что он находит на террасах? Птичек? – Андреас похлопал по краю своего кресла. Грациозный черный зверь бесшумно проскользнул по комнате и устроился на указанном месте, не сводя глаз с Даниэля.

– Чтобы мой Кот ел птичек? Да он обожает птичек! Мне кажется, он с ними беседует. – Даниэль стал расхаживать взад-вперед по ковру, кошачьи глаза следили за каждым его шагом. – Нет, Кот завел себе друзей. Через две квартиры от меня живет миссис Леви – богатая и одинокая.

– И чем она его угощает? Омарами, надо полагать?

Даниэль пожал плечами.

– Возможно. Но еще больше ему везет в угловой квартире. Оттуда он возвращается перемазанный сметаной. И я готов поклясться, что как-то раз видел у него на усах остатки черной икры.

– То-то, я смотрю, он прибавил в весе, – Андреас погладил животное по голове. – Ты здорово раздобрел, Кот.

– Хотела бы я, чтобы ты дал ему нормальное имя, Дэн, – вздохнула Фанни. – А то «Кот» будет просто ужасно выглядеть в твоих мемуарах.

– В мемуарах! – насмешливо фыркнул Даниэль. – Нет уж, Котом он был, Котом и останется. Если я сейчас начну менять ему имя, это лишь собьет его с толку. Взгляни на него – хотел бы я, чтобы Али его увидела! Она могла бы сделать для меня набросок.

– По крайней мере тогда у нас появится шанс ее увидеть, – Фанни выпустила колечко дыма. – Вот уже в третий раз, – правда, Дэн? – наши приглашения приходятся как раз на тот момент, когда Александра работает над каким-то срочным заказом. Разве она совсем перестала есть, Андреас? Или предпочитает только кухню своего мужа?

Глаза Андреаса потемнели.

– В следующий раз, Дэн, – продолжала Фанни, не обращая на него внимания, – тебе придется нажать на все кнопки и обнаружить «окно» в рабочем расписании Александры. Бывают же и у нее перерывы?

– Замолчи, Фанни, – кротко посоветовал Даниэль.

Опираясь подбородком на руку, она продолжала задумчиво следить, как Андреас поглаживает кошачью шерстку.

Александра еще не спала, уютно свернувшись под одеялом.

– Включи свет, дорогой, я не сплю.

Андреас включил свет в гардеробной и открыл дверь.

– Я тебя разбудил? Извини.

Швырнув галстук на стул, он подошел к кровати с ее стороны, наклонился и поцеловал ее в губы.

– Ничего страшного, я все равно не могла уснуть. Хорошо провел вечер?

– М-м-м… неплохо.

– Серьезный мужской разговор? Как поживает Дэн?

Андреас сбросил башмаки и спрятал их в стенной шкаф.

– Прекрасно. Передает тебе привет. – Он вышел в гардеробную и прошел через нее в ванную.

– Ты пригласил его на обед? – громко спросила Александра ему вслед, но он не ответил, а через минуту до нее донеслись звуки воды, льющейся в душе.

Когда он вышел, обернувшись полотенцем вокруг пояса, на его лице играла смущенная улыбка.

– Вот врут люди, когда советуют принять холодный душ! Мне ни капельки не помогло, я ужасно тебя хочу. Как ты? Очень устала?

– Я же тебе говорила: начинаю только на следующей неделе. – Она скорчила рожицу. – Сказать тебе по правде, Алессандро, я жутко нервничаю. Эта работа меня просто пугает. Уж лучше бы она не была так красива.

– Ты рисовала красивых женщин дюжинами.

– Но не таких, как Одри Хэпберн. – Александра села и выдвинула ящик столика возле кровати. – Взгляни на них! – Она помахала у него перед носом пачкой фотографий. – Трудно будет удержаться от слащавости.

Андреас отобрал у нее фотографии и решительным жестом спрятал их обратно в ящик.

– Все будет прекрасно, как только ты с ней встретишься. – Он с улыбкой присел на край кровати и взял ее за руку.

– Ты пригласил Дэна?

Андреас щелкнул пальцами и тихонько выругался.

– Забыл! Прости, любовь моя, я собирался, но совершенно забыл. Я ему позвоню на днях, обещаю.

– Ладно, – вздохнула она и легла, натянув одеяло до подбородка.

Андреас опять протянул руку и наклонился, чтобы ее поцеловать, но Александра отвернулась.

– Ты все еще мокрый, – прошептала она и закрыла глаза. – Спокойной ночи.

Онфлер, Франция. 1983 год

33

…Все мы процветали.

Андреас прислушался к совету Дэна и открыл второй ресторан в Вашингтоне. К лету 1964 года мы планировали открытие еще двух подразделений «Алессандро» – в Париже и в Цюрихе.

В октябре и в начале ноября я провела три чудесных недели с Одри Хэпберн и Мелом Феррером в Бель-Эйре, а после этого я полетела в Лондон для заключения своего первого договора на королевский портрет.

Компания «Харпер и Стоун» тоже процветала. Пока Фанни курсировала на реактивном самолете между Старым и Новым Светом, Дэн нанял новых служащих, а сам начал делать вылазки на Западное побережье для составления путеводителя по Калифорнии. Нью-Йорк продолжал ткать свою волшебную паутину, все крепче привязывая нас к лестнице, ведущей на вершину успеха. И мы поднимались все выше и выше, каждый своим путем. Каждого из нас толкали вперед свои, особые силы, каждого вели свои причины. «Весь фокус, – сказала однажды Фанни Дэну, – состоит в том, что скучно карабкаться все выше и выше, если нет возможности, достигнув высокогорного плато, остановиться и с удовольствием сделать несколько глубоких вздохов».

К концу ноября того года все мы вместе с остальным миром достигли очередного плато и замерли, не шевелясь и не дыша, когда президент отправился в Даллас, а Ли Харви Освальд превратил национальный гимн в реквием.

Дэн остался дома, снял с полки свой любимый сборник афоризмов, читал Еврипида, Омара Хайяма и Ф. Скотта Фицджеральда, но ничего утешительного так и не нашел. Андреас отправился в Уоткинс-Глен, взял напрокат «Лотос-Клаймэкс» и начал гонять его по автодрому, которому через две недели предстояло стать ареной шестого чемпионата США, но добился лишь того, что позвоночник и ноги у него свело судорогой. Фанни открыла контору, хотя день был выходной, и просидела там десять часов подряд, просматривая старые бумаги и высиживая новые идеи. Когда она вышла на улицу в три часа ночи, уже продавались воскресные утренние газеты, и кругом было полно народу. Жители Нью-Йорка с потемневшими от горя лицами, многие еще с непросохшими слезами, вчитывались в мелкий газетный шрифт и всматривались в фотографии.