Сэндсторм, стр. 25

– Да, где-нибудь через день. Поменяю бинт. – Врач закрыл саквояж. – Провожать меня не надо.

Чарли и Свитс перенесли Мунго в спальню, уложили на кровать и накрыли одеялом. Ресницы Мунго затрепетали.

Свитс положил ладонь на лоб приятелю.

– Как он? – справился Чарли.

– Пока не знаю. – Свитс погасил бра над кроватью. – Пива хочешь?

– Не откажусь.

– Смертельно опасен, но вежлив, – проговорил Свитс со смешком и двинулся на кухню. Чарли следовал за ним по пятам. Хьюби извлек из холодильника две бутылки «Стеллы», нашел консервный нож, ловко сорвал пробки и протянул одну бутылку Чарли. – За нас, малыш! – Бутылки звякнули друг о друга. Свитс сделал изрядный глоток и вытер губы тыльной стороной ладони. – Эти ребята знали толк в нашем деле. Тот, которого мы прижали на улице, успел предупредить своих дружков, хотя наверняка догадывался, что Мунго из него душу вытрясет.

Они допивали каждый по второй бутылке, когда в дверь тихо постучали. Свитс крикнул, чтобы входили, дверь распахнулась, и на пороге показался Дауни. Он шел на цыпочках, держа в руках ботинки, и строил всяческие гримасы.

– Расслабься, Джек, – сказал Свитс. – Его сейчас и из пушки не разбудишь.

– А как себя чувствуют остальные? – осведомился Дауни, наливая в стакан пиво.

– Радуемся, что Господь не обошел нас своей милостью.

– Что случилось с человеком, которого я сбил? – проговорил Чарли.

– Сыграл в ящик, – отозвался Дауни. – Сломал себе шею. Не расстраивайся. Не ты его, так он тебя, не забывай об этом. – Он промочил горло. – Чем похвалишься, Хьюби?

Свитс указал пальцем на стопку бумаг на кофейном столике. Дауни сел на кушетку, которая стояла рядом, и раскрыл верхний документ – паспорт Чарли. Так, черно-белая фотография человека, который выглядел значительно моложе Макфи и улыбка которого свидетельствовала о чувстве собственного достоинства. На третьей странице Дауни обнаружил штамп египетской пограничной службы; больше никаких отметок не было. Он изучил бумаги и переплет паспорта, потер пальцами лицевую сторону. Разумеется, можно было бы поручить это специалистам из посольства, однако Дауни, что называется, нутром чуял – паспорт подлинный. Он взглянул на фотографию дочери Чарли, отпустил одобрительное замечание, затем сосредоточился на просроченной въездной визе, а потом произнес:

– Мне надо поговорить с Хьюби. Сходи пока в душ.

Чарли помедлил, поставил на стол недопитую бутылку и вышел из комнаты. Свитс тем временем сходил на кухню и принес еще «Стеллы». Убивать людей было утомительно, а потом почему-то жутко хотелось пить.

– Когда Мунго зацепило? – спросил Дауни.

– Мы вышибли дверь, и…

– У них было автоматическое оружие?

– Точно, – кивнул Свитс. – Шуму на весь квартал.

– Сколько их там дежурило?

– Пятеро.

– Кто-нибудь говорил по-английски?

– Нет.

– А на каком языке они разговаривали?

– На свинцовом.

– Как Чарли? – поинтересовался Дауни, решив про себя, что теперь, к сожалению, не время раздражаться, обстоятельства не позволяют. Беседа со Свитсом напоминала ему процесс выдергивания зубов. Что ж, будем действовать не торопясь, по зубу за раз.

– Никак.

– Ты смог бы работать с ним?

– Если только по мелочам.

– Иного и не требуется, – отозвался Дауни. – Как ты понимаешь, я нарочно отправил его с вами, чтобы подцепить на крючок. Далее, имеется сейф, который нужно взломать, – это существенное дополнение к первоначальному плану. Для того-то мне и понадобился Лайам, а Чарли я намеревался придержать. – Дауни красноречиво пожал плечами. – Я уезжаю из города на несколько дней. Справишься со всем без меня?

– Деньги, – заявил Свитс, прищелкнув пальцами.

Дауни вынул из кармана брюк белый конверт, который оказался битком набит купюрами достоинством в десять и двадцать американских долларов, а затем, заставив Свитса написать расписку, кликнул Чарли и велел тому сделать то же самое.

– Тратьте как вам заблагорассудится, но оставайтесь до моего возвращения в отеле, понятно? Никаких прогулок по окрестностям, никаких экскурсий. И оба постригитесь, а то смотреть противно.

– Куда вы едете? – спросил Чарли.

Дауни пропустил вопрос мимо ушей, сложил расписки и сунул их в бумажник. Вернувшись в посольство, он первым делом съел два пирожных с лимоном, выпил стакан молока, а потом положил расписки, паспорт Чарли и прочие документы в папку, о существовании которой никто, кроме него, и не догадывался. На обложке ее значилось: «Сэндсторм».

Глава 16

Лондон

Впервые Дауни побывал в Лондоне восьмилетним ребенком. Встреча с будущей королевой запечатлелась в детской памяти столь отчетливо, что ему до сих пор казалось, будто она состоялась лишь накануне. Ее королевское высочество стояла на углу одной из улиц Сохо. [5] На ней была темно-синяя полупрозрачная блузка, красная шляпка с пером, черная кожаная мини-юбка и розовые чулки-«сеточки»; она более чем охотно согласилась дать Джеку автограф – в обмен на купюру из кошелька старшего Дауни.

Словом, Лондон с самого начала пришелся Дауни по душе. Четкое разделение на слои общества, характерное произношение, великолепная архитектура, неестественно вежливые чиновники, внезапные вспышки безвкусных неоновых реклам, каменные соборы, неуклюжие двухэтажные автобусы, печальные раскаты Биг Бена, Вест-Энд, толпы народа, роскошные отели и еще более дорогие уличные проститутки, неожиданные возможности уединиться, живая история…

Каирский рейс совершил посадку в аэропорту Хитроу в семь двадцать две утра, на пятнадцать минут раньше расчетного времени. Поскольку Дауни прибыл не откуда-нибудь, а с Ближнего Востока, таможенники досконально изучили содержимое его сумки. Он наблюдал за тем, как длинные пальцы перебирают запасные рубашки, грязные носки, боксерские трусы, припасенные специально на случай холодов; эти пальцы как будто жили своей собственной жизнью: похожие на двух жирных червяков, они копались в одежде Дауни и предметах туалета – джентльменском наборе цивилизованного человека, которому пришлось отправиться в путешествие. Таможенник щелкнул выключателем электробритвы «Браун» и наконец поставил на сумке заветный крестик, а затем коротко кивнул и оттиснул в паспорте Дауни печать. Вот и все. Дауни сел в автобус, который шел в город. Там он заглянул в кафе, позавтракал, купил два пакетика мятных леденцов и на другом автобусе доехал до зоопарка. В инсектарии к нему приблизился лысый толстяк с широким золотым кольцом на пальце: он облизнулся, высунул длинный, как у ящерицы, язык, и плотоядно улыбнулся.

– Отвали, – бросил Дауни и, чтобы придать толстяку ускорение, пихнул его в грудь.

Миновал час, другой… Постепенно Дауни уверился, что за ним не следят. Он дошел до площади Слоун-сквер и, будучи не в настроении, поругался с продавцом в магазине мужской одежды, где приобрел зонтик – большой, туго скатанный, с черным верхом, полированной деревянной ручкой и медным наконечником. Затем, выбрав самый окольный из всех путей, направился в сторону Кингз-роуд и какое-то время спустя очутился на крохотной площади. Посредине той возвышался мраморный бюст мужчины – курчавые волосы, длинный нос, обычные слепые глаза навыкате; кроме того, на площади имелись три деревянных скамейки и купа платанов, а на противоположном тротуаре располагался антикварный магазин, о чем свидетельствовала вывеска – золоченые буквы на зеркальном стекле.

Дауни пересек площадь и остановился у витрины магазина, в которой была выставлена очень даже неплохая коллекция нетцке – резных фигурок, которые использовались древними японцами в качестве пуговиц на церемониальных одеяниях. Эти фигурки изготавливались из кости, однако здешние – очевидно, в силу возраста – приобрели золотистый отлив. Дауни посмотрел сквозь стекло внутрь. Дженнифер была на месте. Костюм из темно-зеленого бархата прекрасно гармонировал с ее огненно-рыжими, рассыпанными по плечам, волосами.