Этот новый старый трамвай, стр. 22
Сам И.И. Собакин впервые провел поезд из четырехосных вагонов по Стрельнинской линии, куда из-за особенностей путей подобные трамваи не направлялись. Причем Собакин сделал свой рейс гораздо быстрее, чем его товарищи на обычных тогда двухосных вагонах.
Вслед за водителями в борьбу за высокую производительность труда вступили рабочие других профессий. В ряде парков — инициатива в этом принадлежала паркам имени Калинина, имени Володарского, имени Блохина — перешли с двухдневного на трехдневный график профилактического осмотра вагонов, сделав упор на повышении качества каждой производственной операции.
Среди кондукторов первыми стахановками стали М.М. Баранова и Е.И. Мосягина из бригады Собакина. До сентября 1935 года на четырехосном вагоне одновременно работало два кондуктора. Один, как правило, сидел в кабине возле средней двери, а другой ходил по вагону, собирая плату. Стахановки решили, что в вагоне достаточно одного кондуктора. Эту инициативу поддержали все кондукторы, и вскоре она стала нормой.
От ломки старых представлений и внедрения прогрессивных методов труда на транспорте в выигрыше прежде всего оказались пассажиры. За пять лет — с 1930 по 1935 год — скорость движения выросла на 20 процентов и составила 14,3 километра в час — показатель по тем временам довольно высокий. Да и движение трамваев стало более четким, вагоновожатые лучше выполняли график. В 1935 году каждые три рейса из четырех проходили точно по расписанию, тогда как еще за год до этого график соблюдался лишь на половине рейсов. И это тоже улучшало обслуживание населения.
В предвоенные годы трамвай достиг высокой точки своего развития. Он мог уже более полно удовлетворять запросы ленинградцев. В начале 1941 года приступили к сооружению ряда новых линий, проектированию новых парков. Но осуществить эти планы тогда не удалось…
Линия фронта рядом
С первых дней Великой Отечественной войны работа ленинградского трамвая была подчинена интересам фронта. Вагоны помимо обычных пассажиров перевозили войска и боеприпасы, сырье и топливо. Началась эвакуация оборудования в глубокий тыл, и на трамвайных платформах к станциям железных дорог подвозили тяжелые станки, машины, механизмы… Трамвай понадобился для доставки почты: автомобили были мобилизованы на военные нужды… Он стал и санитарным транспортом. Десятки вагонов приспособили для перевозки раненых фронтовиков. Вагоны оборудовали хорошими рессорами, ход их стал более плавным, в салонах установили скобы для носилок, окна задрапировали, чтобы во время ночных перевозок внутри можно было зажигать свет… Водители и кондукторы, обслуживавшие эти поезда, прошли специальный курс обучения, приобрели медицинские специальности.
Трамвайщики вместе со всеми ленинградцами создавали оборонительные рубежи вокруг города. В монографии «Великая Отечественная война», подготовленной Институтом военной истории Министерства обороны СССР, приводится документ — наказ тех, кто рыл окопы и траншеи, устанавливал надолбы и рогатки: «Дорогие товарищи бойцы! Бейте врага нещадно. Защищайте город. Пусть земля станет им могилой. А работали здесь трамвайщики. Писал по поручению всех бригад Алексей Котельников».
В мастерских Службы пути трамвайщики наладили производство противотанковых «ежей». Куски рельсов сваривали крест-накрест — и «еж» готов. А в парке имени Смирнова делали противотанковые препятствия из колесных пар вагонов. Две-три такие пары прижимали друг к другу накладками и стягивали болтами. Такие препятствия успешно применялись на Лужском оборонительном рубеже, на других участках фронта, позднее их установили в районе Лигова, на проспекте Стачек, на Средней Рогатке, на Международном проспекте.
Тысячи ленинградских трамвайщиков ушли защищать Родину. В той же монографии рассказывается о семье Самолетовых.
Жила до войны большая и дружная семья Ивана Григорьевича Самолетова, слесаря Энергослужбы ленинградского трамвая, коммуниста, одного из первых стахановцев. Было у него трое сыновей. Старший, Николай, работал на Кировском заводе, средний, Иван, — вместе с отцом, а младшему, Александру, шел семнадцатый год, он еще учился. И все четверо, не ожидая повестки из военкомата, пошли на фронт. Самолетовы сражались под Лугой и Колпином, на Ораниенбаумском пятачке и на Южном фронте. Вернулся один из всех — Иван Иванович, да и тот весь израненный. Три похоронки подряд получила солдатская вдова и мать. Проводив мужа и сыновей, она, как и сотни других женщин, пошла работать в трамвайный парк.
В сентябре 1941 года, когда замкнулось кольцо блокады, вся территория города стала подвергаться беспрерывным артиллерийским налетам и авиационным бомбежкам. Снаряды и бомбы рвали контактную сеть, корежили рельсовую колею, разносили в щепы вагоны.
Только за двенадцать дней ноября 1941 года фашисты повредили сорок участков трамвайной линии. В отдельные дни аварийно-восстановительные бригады выезжали по сорока — сорока пяти адресам. А за все время блокады было 1050 непосредственных попаданий в объекты трамвайного хозяйства. И всякий раз движение возобновлялось, трамвай нес свою фронтовую службу. На улицах Ленинграда часто можно было увидеть идущие рядом танк и трамвай — олицетворение мирного города, ставшего бойцом.
— писала о тех днях ленинградская поэтесса Вера Инбер.
Ленинградцы, имея в виду Стрельну, говорили: «Враг у трамвайной остановки».
Едва стихали дневные пассажирские перевозки, к передовой отправлялись трамваи с боеприпасами, санитарные поезда начинали вывозку раненых. На проспекте Стачек они не доходили даже до Кировского завода — дальше контактной сети уже не существовало. Трамвайные вагоны прицепляли к небольшому паровозу — «кукушке», трамвай ехал еще километра два и останавливался неподалеку от передовой. Вела этот состав героическая бригада машиниста Н.С. Кузьмина. Рвались рядом снаряды, а необычный поезд шел сквозь огонь и дым. К передовой — с боеприпасами, оружием, назад — с ранеными. И так изо дня в день…
По-военному лаконичны и скупы строки журнала боевых донесений штаба МПВО Трамвайно-троллейбусного управления:
«В течение первого года войны под перевозку войск было подано 2006 вагонов, перевезено 250 тысяч бойцов, для перевозки раненых предоставлено 3994 вагона.
За четыре месяца 1941 года подано 388 вагонов для перевозки почты, только за июль — сентябрь около 4000 вагонов подано для ленинградцев, уезжавших на оборонные работы.
Во втором полугодии 1941 года перевезено 2300 тонн военных грузов и для тушения пожаров 76636 кубометров песка».
В деловых бумагах нет места эмоциям. Но за этими короткими сообщениями — мужество и героизм, самоотверженный труд сотен людей, проявивших величие духа в необычной, критической ситуации.
До самого последнего момента несла свою вахту на Котляковской подстанции (проспект Стачек) монтер Тамара Петровна Веселитская-Шмидт, обеспечивая движение трамваев в южном направлении. И лишь когда гитлеровцы прорвались в район Стрельны, она, под огнем противника, отключила от энергоснабжения всю Стрельнинскую ветку.
Уже контуженная разорвавшимся в машинном зале снарядом, дежурный монтер Лермонтовской подстанции Анна Станиславовна Романовская сумела погасить вспыхнувший пожар и спасти подстанцию.
Вагоновожатая В.А. Булканова вела вагон 12-го маршрута через Кировский мост, когда неподалеку разорвался снаряд. Раненная в грудь и обе ноги, отважная женщина нашла в себе силы вывести вагон с моста. Истекая кровью, она довела его до улицы Куйбышева, где пассажиры смогли уйти в укрытие. А вагоновожатая М.А. Чуева, о подвиге которой сообщало боевое донесение, будучи тяжело раненной, успела привести вагон в парк, но самостоятельно сойти с площадки уже не смогла…