100 великих казней, стр. 83

Однажды на аукционе выставлялась библиотека, в которой имелся уникум — первое издание Указника, отпечатанное испанской типографией Пальмарт в 1482 году. Дон Винсенте попробовал перекупить Указник, но тщетно — его безумные цены сбили собратья по цеху, и единственная в своем роде редкость досталась книготорговцу по фамилии Пасот.

Прошло примерно 10 дней, и счастливый обладатель Указника, сеньор Пасот, скончался при таинственных обстоятельствах — в его книжной лавке вспыхнул пожар, лавка сгорела дотла, а обезображенный труп хозяина нашли в дымящихся руинах. Полиция решила, что несчастный погиб от собственной неосторожности — курил в постели. На том дело и закрыли.

Вскоре Барселону потрясли новые ужасные события — на окраине города нашли труп священника, заколотого кинжалом.

Через несколько дней обнаружили новый труп — жертвой оказался молодой немецкий ученый. Убийства священника и ученого явно совпадали — убийца не тронул на своих жертвах ни денег, ни ценностей. Перед полицией встал вопрос: что же было целью преступления?

Барселонцы по вечерам боялись выходить из домов, город будоражили догадки и леденящие душу слухи.

Прошла еще неделя, и один за другим на окраине города полиция нашла девять трупов. Все убитые были людьми образованными, и за отсутствием явных мотивов выдвигались обвинения против святой инквизиции. Полиция вдруг вспомнила про бывшего монаха, сбежавшего из Таррагонского монастыря. В доме и магазинчике Винсенте был проведен обыск, во время которого комиссар полиции заметил на полке книгу Эмерика де Жирона «Руководство служителям инквизиции». Большего следствию и не требовалось, однако помощник по ошибке взял том, стоящий рядом. К удивлению собравшихся, им оказался злополучный Указник. Дон Винсенте признался во всем.

Ради уникального издания он поджег магазин Пасота, предварительно удушив свою жертву платком. Священника он заколол после того, как тот купил у него редкую книгу, несмотря на его, Винсенте, старания отговорить его и баснословную цену. Дон Винсенте выбежал из лавки за священником, умоляя продать книгу обратно по более высокой цене, но священник и слушать ничего не желал. Тогда разъяренный дон Винсенте выхватил кинжал. «Он упал, захлебываясь кровью, — рассказывал на суде дон Винсенте, — вторым ударом я его прикончил».

Безумие овладело библиофилом. Он начал убивать систематически, грамотно, оборудовав специальную комнату, где и расправлялся с незадачливыми покупателями, платившими за собственную смерть. Ночью дон Винсенте выносил труп на окраину и бросал в канаву.

Судья на допросе спросил его, что послужило причиной столь бесчеловечных расправ. «Люди смертны, — ответил дон Винсенте со спокойствием человека, которому открылись высшие истины, — рано или поздно Господь призовет их. А хорошие книги бессмертны, и заботиться нужно только о них». Он не только не раскаялся, но и вообще не понял, за что его судят.

Защитник попытался обелить дона Винсенте, утверждая, что само по себе признание — еще недостаточное доказательство виновности. Он, в частности, узнал, что экземпляр Указника Пасота не единственный в своем роде. Точно такая же книга была заявлена в букинистическом парижском каталоге, и следовательно, у обвиняемого не было причин овладевать заурядной книгой столь кровавым способом. Однако дона Винсенте приговорили к смертной казни. На скамье подсудимых убийца обливался слезами, с отчаяньем восклицая: «Я жертва чудовищного недоразумения. Мой экземпляр не уникален!» И пошел на гаротту, [25] отказавшись от исповеди.

«АМИСТАД» — КОРАБЛЬ ВОССТАВШИХ РАБОВ

Просвещенный XIX век оставил нам поистине странные образчики цивилизованности и дикости человека того времени. В первые десятилетия века успешные испытания проходили пароходы и паровозы, полковник Кольт совершенствовал свой многозарядный пистолет, и в то же время во Франции расстреливали ткачей, в Англии вешали за карманную кражу, а в Америке процветало самое настоящее ничем не прикрытое рабство. Сами американцы (исключая разве что жителей южных штатов) считали это дикостью, однако дикостью, необходимой для развития прогресса, ибо в жарких областях страны только негры могли проявить должную работоспособност. К сожалению, негры не умели читать и поэтому не могли оценить своей роли в развитии Соединенных Штатов Однако из них ничем нельзя было выбить чувства собственного достоинства и стремления к свободе. История корабля «Амистад», приключившаяся в 1836 году, подтверждает это.

Однажды богатый мексиканец дон Хосе Руис отправился в Гавану, чтобы закупить партию рабов. Он тщательно осмотрел «живой товар» и после торга приобрел сорок девять невольников, а в их числе рослого мускулистого африканца Джозефа Синкеса. Торговцы уверяли, что это был потомок одного из африканских королевских родов бассейна реки Конго. Гордый чернокожий принц с самого начала отказывался выполнять приказы работорговцев.

Уладив все дела, сеньор Руис договорился с капитаном плывшего в Мексику «Амистада» о перевозке в порт Гуанаха невольников и закупленных товаров. Рейс должен был продолжаться всего пять дней, и сеньора Руиса не волновало, что судно совсем не приспособлено к перевозке невольников.

На четвертую ночь запертые в трюме невольники подняли бунт. Возглавляемые Синкесом, они в течение четырех суток тайком перепиливали цепи, которыми были скованы друг с другом.

Нескольких минут оказалось достаточно, чтобы невольники, перебив команду и выбросив трупы за борт, овладели кораблем. Спасся лишь один матрос, стоявший у руля. Он молниеносно спустил на воду небольшую спасательную шлюпку и быстро отплыл от судна. Достигнув берега, он сообщил властям о бунте на борту «Амистада».

Кроме него остались в живых сам Руис, его слуга Антонио и сеньор Монтес, бывший морской капитан, которого Синкес пощадил, считая, что он сможет повести корабль. Синкес взял на себя командование. Заметив, что корабль неуклонно плывет курсом на запад, он приковал Монтеса к рулевому колесу и под угрозой смерти приказал ему вести корабль в сторону родной Африки.

Однако Монтес, пользуясь невежеством нового хозяина, старался держаться поближе к побережью сперва Мексики, а затем Багамских островов в надежде встретить какой-нибудь вооруженный корабль. Негры, совершенно не разбиравшиеся в навигации, изо дня в день высматривали берега своей родины, где их ожидала свобода.

Рейс тем временем затягивался. Африканцы забавлялись как дети. Извлекли из сундуков дамские наряды, предназначенные для женщин семьи Руис, и после долгих споров поделили их между собой. Под аккомпанемент музыкальных инструментов, приобретенных Руисом, они отплясывали африканские танцы. Сеньор Руис с ужасом наблюдал, как один из бунтовщиков смастерил ожерелье из струн арфы, которую он купил для дочери.

Однако время шло, и продовольствие и вода подходили к концу. Когда судно приблизилось к Багамским островам, Синкес выслал на берег шлюпку с тремя людьми, которые за несколько рейсов пополнили запасы воды. Порой навстречу им попадались корабли, и по приказу Синкеса Ментес просил продать их продовольствие, за которое бунтовщики щедро расплачивались награбленной испанской валютой. Во время этих сделок Синкес прятал своих земляков в трюме корабля. Однако любопытство брало верх над опасностью, и изумленные матросы встречных судов наблюдали выглядывавшие из разных уголков «Амистада» черные головы в необычных цветных уборах.

Монтес не мог позвать на помощь, понимая, что одно неосторожное слово будет смертным приговору ему и сеньору Руису.

«Амистад» медленно плыл в северном направлении вдоль побережья Америки. Но однажды, заметив землю на западе, вождь восставших Синкес понял, что Монтес обманул его. Тогда он решил на оставшиеся деньги нанять штурмана, который поведет корабль к берегам Африки.