Последний герой, стр. 19

Обедали в полном молчании, наслаждаясь сочным, но немного жестковатым мясом. Вор жадно глотал куски, почти не пережевывая. Он ел и с ненавистью посматривал на остальных. Мяса было мало, а едоков – чересчур много; это была главная мысль, мучившая Малеванного во время обеда.

Несмотря на то что они сидели в тени, влажная жара была невыносимой. Солнце, постепенно клонившееся к горизонту, потускнело, и, тем не менее, его лучи буквально впивались в не защищенные одеждой участки тела.

Гараню не покидало чувство тревоги. Он все время посматривал на океан, будто ожидая увидеть там что-то ужасное. Его тревожное состояние постепенно передалось и остальным. Вор не утерпел и спросил, как обычно, с подковыркой:

– Чего зенки на океан вылупил? Небось хочется смайнать отсюда?

– К ночи что-то будет, – коротко ответил Гараня.

– Ты о чем?

– Давление резко упало – у меня в ушах начало звенеть.

– Ну компания собралась… – Малеванный криво ухмыльнулся. – Один – натуралист, – он бросил взгляд на Самуся, – второй – предсказатель… Чтобы в ушах не звенело, их мыть нужно почаще.

– Думаю, что скоро всех нас помоет по полной программе, – невозмутимо ответил Гараня. – Насколько я понимаю, приближается шторм… или кое-что похуже.

– Нам-то что? Шторм так шторм. Мы на суше.

– Так может говорить только человек, который ни разу не видел тропической стихии, – сказал Гараня. – Это тебе не гроза в Подмосковье.

– А ты откуда знаешь? – спросил вор. – В кино показывали? – Он ехидно осклабился.

– Знаю, – отрезал Гараня, не намереваясь вдаваться в подробности. – Будет нам кино, если придет то, что я предполагаю.

– Не надо нас пугать, – самоуверенно заявил Малеванный. – Мы не дети.

Гараня пристально посмотрел на него, хотел что-то ответить, но передумал. Фиалка, внимательно прислушивающаяся к разговору, тихо сказала:

– Не обращай внимания на этого недоделанного. Из-за своей злобной натуры он готов всех нас перекусать.

– А я и не обращаю, – тоже шепотом молвил Гараня.

– Скажи мне, что может быть? – с тревогой спросила Фиалка.

– Если я не ошибаюсь, надвигается тайфун.

– Это… опасно?

– Лишь в том случае, если попадем в эпицентр циклона. Тогда только держись… Зрелище не для слабонервных.

– О чем вы там шепчетесь, голубки? – неожиданно раздался хриплый раздраженный голос Малеванного. – Небось замышляете какую-нибудь пакость?

Но Гараня не удостоил его ответом. Он резко встал и подошел почти к самой кромке прибоя. Напрягая глаза, он всматривался в светлое облако на горизонте. Оно росло буквально на глазах.

– Смотрите! – сказал Гараня, указывая рукой в сторону облака. – Вон ответы на все вопросы.

– Похоже на грозу… – робко высказал предположение Люсик.

– Ясное дело, – согласился с ним вор. – Ничего, теперь у нас есть крыша над головой. Перекантуемся.

– Как бы не так, – встревоженно сказал Гараня. – Видишь столб, который тянется к облаку от поверхности океана? Это смерч. К нам приближается тайфун.

– Твою мать!.. – выругался вор. – Это ты накаркал, чертов алкаш! – накинулся он на Гараню.

– Закрой поддувало! – огрызнулся Гараня. – Нам некогда устраивать базар-вокзал. Лучше подумаем, что нам делать. На берегу оставаться опасно. Впрочем, и в глубине джунглей нужно надеяться во время тайфуна только на удачу. Сильный ветер валит деревья, ломает ветки, и нужно быть большим счастливчиком, чтобы не получить по башке, а то и того хуже.

– Так что же нам делать? – робко спросила Фиалка.

– Не знаю. Посмотрим… – Гараня озабоченно хмурился. – Будем надеяться, что главные события пройдут стороной. Ну а если нет… тогда молитесь.

– Святоша… мать твою… – тихо бурчал вор, со все возрастающей тревогой и страхом глядя на закрытый тучами горизонт. – Все из-за него… Базлает своим поганым языком что надо и что не надо. Вот и добуровился… ханыга.

Тем временем облако вырастало на глазах. Оно потемнело и распухало как на дрожжах. Теперь уже несколько смерчей тянулось к небу, словно ножки огромных грибов-поганок. Поднялся сильный ветер, который погнал высокую волну.

. Все смотрели на приближающуюся стихию как завороженные. Клубящиеся тучи образовали вал, который катился по голубому небу с неимоверной быстротой. Заходящее солнце, освещая эту фантасмагорическую картину, добавляло в чернильную синь туч красную и фиолетовую краски.

«Новых робинзонов» обуял ужас. Даже вор потерял свою обычную наглость и дрожал как заячий хвост. Только Кроша глядела на смерчи с каким-то радостным удивлением и заинтересованностью. Она даже воспрянула духом, словно тайфун подзарядил биологический аккумулятор, спрятанный внутри ее тела.

– Все, уходим под деревья! – скомандовал Гараня, с трудом оторвав взгляд от дикой первозданной красоты приближающейся стихии. – Забирайте котел, вещи и продукты. Быстрее!

Спустя две-три минуты пляж опустел. И вовремя. Огромная волна, которая пришла из океанской дали, обрушилась на скалы мыса, и тихая вода бухты вскипела и забурлила. Вокруг загрохотало так сильно, будто одновременно прозвучал залп не менее чем из сотни пушек.

А потом пришел ветер, почти сразу же превратившийся в ураган. Он ударил по стене джунглей тараном, круша небольшие ветки и срывая листья. Но это была лишь прелюдия. Дальше началось настоящее светопреставление.

Бедным отшельникам почудилось, что на остров обрушилось небо. Вмиг потемнело, хлынул ливень и ударил гром. Молний спрятавшиеся под деревьями «новые робинзоны» не видели, но они били где-то рядом, потому что в воздухе сильно запахло озоном.

И все же тропическая гроза, с которой они уже успели познакомиться, была им не так страшна, как ураганный ветер. Деревья под его неистовым напором трещали, стонали, как живые, – роняя вниз листву, а некоторые падали, добавляя громкий треск обламывающихся ветвей в общую какофонию обезумевшего природного оркестра.

Казалось, что наступил конец света.

Глава 18

Тайфун улетел дальше только к утру, зацепив остров лишь своим огромным всесокрушающим крылом. Бессонная ночь под проливным дождем без крыши над головой показалась несчастным отшельникам бесконечной. Но им повезло – смерчи, способные поднимать до самого неба грузовики и вырванные с корнем деревья, обошли остров стороной.

Утро выдалось ясным, солнечным и вообще каким-то праздничным – будто и не было безумного разгула стихии, потрясшей остров до основания. Разнообразная пернатая живность словно взбесилась – орала, чирикала, свистела на все голоса. Обезьяны тоже как с цепи сорвались, носились туда-сюда по деревьям, совершая акробатические прыжки.

Короче говоря, вся живая и неживая природа радовалась окончанию стихийного бедствия, за исключением «новых робинзонов». Мокрые, жалкие, все еще трясущиеся от ужаса, который они пережили, отшельники робко вышли на пляж – и застыли, не веря своим глазам.

Шторм, разыгравшийся вместе с тайфуном, принес на берег обломки базальта, гальку, разный мусор и кучи водорослей, над которыми уже кружилась мошкара. От шалаша не осталось и следа, так же как и от очага, сложенного из камней.

Единственным просветом для «новых робинзонов» в их мрачном, подавленном состоянии было обилие разнообразной рыбы, выброшенной волнами на пляж. Ее уже подбирали чайки и какие-то зверьки. Распугав их, отшельники быстро начали собирать дары тайфуна, в какой-то мере компенсирующие нанесенный им материальный и моральный урон.

Рыбы набралось много. Гараня распорядился:

– Нужно развести костер. Сварим уху. Остальную рыбу закоптим, чтобы подольше сохранилась.

Малеванный, ушибленный падающей веткой, на удивление молча стерпел претензии Гарани на первенство среди «новых робинзонов». Морщась от боли, он массировал распухшее плечо и пытался восстановить душевное равновесие, порушенное буйствующей стихией.

Вор боялся признаться даже себе, что ночью он праздновал труса. А когда на него свалилась ветка, он заорал дурным голосом и с испугу обмочился. Малеванный подумал, что ему пришел конец.