Бедняга Смоллбон, стр. 9
– Не может быть!
И ещё большая вышла хохма – хотя и не столь эффектная-когда он начал играть в гольф – человеку нужно двигаться, не так ли, в здоровом теле здоровый дух и так далее. И при этом встречаешься с такими интересными людьми, не правда ли? Полагаю, что гандикап его составил не меньше тридцати шести, и то по ветру. И кого, как вы полагаете, он выбрал, чтоб прочесть небольшую лекцию о таинствах этого вида спорта? Нашу мисс Корнель. По счастливому стечению обстоятельств я присутствовал при этом от начала до конца. Никогда бы не простил себе, пропусти я такое зрелище. Мисс Корнель и глазом не моргнула.
– «Да, мистер Даксфорд. Нет, мистер Даксфорд. Как интересно, мистер Даксфорд. Как, вы говорите, именуется та палка с толстым концом, мистер Даксфорд?»
Это было великолепно. А потом я рассказал ему, в чем дело.
Джон заметил недоуменную мину Генри и поспешил добавить:
– А вы что, не знаете? Она же заядлая любительница гольфа. В первенстве станы среди женщин заняла четвертое место. Перед войной должна была поехать в нашей сборной в Америку, только старик Абель не захотел её отпустить.
– Теперь понятно, – протянул Генри. – То-то мне казалось, что я её где-то видел, наверно, где-нибудь на обложке журнала.
– Господи, что это?
– Кто-то кричит.
III
В этот день в секретариате явно что-то было не в порядке. Хотя трудно было бы найти три более несхожих типа, чем мисс Корнель, мисс Милдмэй и мисс Читтеринг, обычно они совсем неплохо уживались, отчасти из-за профессиональной солидарности, отчасти потому, что у всех троих было полно работы. Нужно заметить, что помимо обычных секретарских обязанностей, вроде машинописи, чистовой перепечатки договоров, приема телефонограмм, отваживания надоедливых клиентов и организации деловых встреч с менее настырными представителями аристократических кругов, они должны были еще (и не в последнюю очередь) владеть Хорнимановской системой делопроизводства.
Но этим утром все пошло наперекосяк с самого начала. Анна Милдмэй опоздала. По всему её поведению видно было, что собирается буря, а её взгляд узнал бы каждый, кто служил когда-нибудь на флоте под командой её отца, славного капитана Милдмэя.
– Доброе утро, – любезно улыбнулась ей мисс Читтеринг. – Если будете являться так рано, можно получить и «М. Б. С.»
– Что-что?
– Можете быть свободны. На все четыре стороны.
– Ах, так.
Под ехидную ухмылку мисс Читтеринг мисс Милдмэй сорвала чехол с пишущей машинки, достала из ящика бумагу и копирку, сосчитала экземпляры и громко застучала по клавишам.
– Но по крайней мере мне старик Бёрли не говорит, что я не знаю свою работу и что я должна советоваться с мисс Корнель.
Мисс Читтеринг в свое время имела неосторожность проболтаться.
– Ну-ну, – сказала мисс Читтеринг. – Не нужно так сразу. Я ведь только в шутку.
– Я тоже, – отрезала мисс Милдмэй.
Некоторое время тишина нарушалась только стрекотом трех пишущих машинок.
Но мисс Читтеринг была не из тех, кто может долго молчать. К несчастью, все свои замечания вынуждена была адресовать Анне, поскольку с мисс Корнель все ещё не разговаривала в результате расхождения во взглядах на подлинность крокодильей кожи несессера.
– Бедный мистер Хорниман, – начала она. – Мне кажется, он чем дальше тем больше худеет. Все заботы.
– Какие у него заботы! – отмахнулась Анна.
– Ну как же, столько работы – и такая ответственность!
– За это ему и платят.
– И так долго работает. Каждый день сидит тут до ночи.
– Ничего, не умрет!
Анна произнесла это излишне горько, так что мисс Корнель заинтересованно подняла голову.
– И спрашивает такие странные вещи.
– Ну да, наверно о том, как пишутся адреса и тому подобное, язвительно заметила из своего угла мисс Корнель. Но к счастью, прежде чем дошло до дальнейшего обострения, зазвонил звонок. Мисс Корнель взяла карандаш и блокнот и вышла.
– Кое-кто думает, – заявила мисс Читтеринг в пустоту, – что если работает тут так долго, то может себе все позволить.
– Да вряд ли, – отмахнулась Анна. – Как пишется – изготовляют или изготавливают?
Машинки снова застрекотали.
Между тем в кабинете Боба Боб и мисс Корнель беспомощно взирали на большой черный ящик для бумаг, помеченный «Ишабад Стокс».
– Но ключ не мог потеряться, – утверждала мисс Корнель. – Они все были на одном кольце. Дайте-ка я посмотрю ещё раз. «Фьючер», «Маркиз де Карредж», «Леди Барбер», «Генерал Пейдж» – всегда было двенадцать ящиков на полке и ещё шесть внизу, всего восемнадцать.
Снова пересчитала ключи.
– Вы правы, – признала, – тут их только семнадцать. Ключа Стокса недостает.
– Вначале душеприказчик, потом ещё и ключ, – проворчал Боб. – Я так и знал! Я так и знал. А в конце концов окажется, что половины ценных бумаг недостает!
Мисс Корнель недоуменно взглянула на него.
– Но ведь бумаги хранятся не здесь, – заметила она. – Те у сержанта Коккерила в сейфе. В ящике только старые дела и счета по опеке наследства.
– Я знаю, – кивнул Боб. – Но как я проведу ревизию ценных бумаг, если не могу добраться до последнего акта учета? У Коккерила нет запасного ключа?
Мисс Корнель на миг задумалась.
– Насколько я знаю, к каждому сорту ящиков существовал универсальный ключ, – заметила она. – Когда ваш отец обзавелся этими новыми ящиками, их было несколько типов. Для каждого типа был свой универсальный ключ, и хорошо, что был, потому что наши начальники вечно теряли ключи – я не имею в виду вашего отца, он был весьма аккуратным человеком, но остальные.
– Мне кажется, что мистер Крейн свои ящики вообще не запирает, сказал Боб. – Нельзя ли этот замок открыть его универсальным ключом?
– Разумеется нет, – отрезала мисс Корнель. – Лет пять назад ваш отец потерял свой универсальный ключ и вынужден был заказать новый, так это заняло несколько месяцев.
– Ну, мне бы этого не хотелось, – буркнул Боб. – Попросите сержанта Коккерила зайти на минутку.
Когда сержанта вызвали из подвала, тот решительно заявил, что ни о каких универсальных ключах ничего не знает.
– Все остальные – у меня, – заявил он. – От сейфа, от хранилища и от всех дверей. Но вот от ящиков у меня ключей нет. Те только у начальства, добавил сержант несколько обиженно.
– Придется обратиться на фирму, которая поставила эти ящики, – сказала мисс Корнель. – Пока же можете заняться ценными бумагами. И, кстати, добавила она довольно логично, но удивительно неубедительно, – я не понимаю, почему столько шуму. Насколько я знаю, с этим наследством нет никаких проблем.
– Простите, – вдруг вмешался сержант Коккерил, – как я вижу, речь собственно о том, чтобы открыть этот ящик, так?
– Верно.
– И это настолько важно?
– Ну, – неуверенно протянул Боб, – мы собственно, не знаем. Пока не откроем ящик, не можем сказать, насколько важно нам его открыть, если понимаете, что я имею в виду.
– Ну, если дело только в этом, – заявил сержант, – так я открою вам его в два счета.
– Надеюсь, вы не утаили от нас, что прежде были взломщиком взволнованно произнесла мисс Корнель, – и что сумеете гвоздем открыть любой замок?
– Не верьте этому, – ответил Коккерил. – Не существует патентованных замков, достойных, разумеется, этого имени, которые можно было бы отпереть гвоздем. В кино так делают, но мы же не в кино.
Сержант ушел и через минуту вернулся с обычным молотком.
– Положим это под окном, чтобы было удобнее.
– Подождите, я вам помогу, – поспешил Боб. – Ну и тяжесть. Раз-два, взяли! Что вы хотите, мисс Беллбейс?
– Вы не могли бы подписать мне квитанцию для мистера Даксфорда?
– Минутку, – сказал Боб. – Держите поровнее.
Сержант старательно прицелился, размахнулся и изо всех сил ударил молотком по пузатому латунному замку.
IV
Наша память иногда фиксирует события отнюдь не в логической последовательности. Первое, что заметил Генри Боун, когда выскочил из кабинета, – это что в коридоре кого-то рвет.