Все вечеринки завтрашнего дня, стр. 61

Он натыкается на загубленных кукол-близняшек, лежащих в силиконовой пене. Теперь молчат все. Когда он сметает их в кучу осколков, его охватывает ужас. И тогда, отставив метлу, поднимает одного из младенцев за безжизненную руку. Выносит маленького кукольного японца наружу, кладет на спинку перед лавкой. Потом всех по очереди, и, когда он кладет последнего, мимо лавки тяжелой увалистой походкой тащится грузная тетка с тюком каких-то пожитков. Она видит, что делает Фонтейн, и начинает кричать. И кричит, пока не скрывается с глаз, и ее все еще слышно, когда Фонтейн возвращается в лавку, думая о Турмалине, своей первой жене.

В воздухе уже виден дым, и, наверное, пора поискать топор.

61

«ФУТУРОМАТИКА»

Форма, которую Лэйни видит, когда смотрит на Харвуда, на идору, на Райделла, на всех остальных, до сих пор никогда не казалась ему пространством, местом, где можно жить. Но теперь, когда его подгоняет новое неотложное дело (и сопровождает практически все население Города-Крепости, действующее с синхронностью хора, поющего в унисон), — теперь ему удается на самом деле быть там, в пространстве, координаты которого заданы появившимися факторами узловой точки. Это место, где метафоры бессильны, дескриптивная черная дыра. Он не способен описать ее не только самому себе, хотя ощущает ее, но и кому-нибудь другому.

Все больше эта штука, эта поворотная точка истории похожа на ту Дыру, которую он помещает в центре своей души, пустота, лишенная и тьмы и света.

Мгновенно Лэйни понимает, хотя и не знает, каким образом, что Харвуд рядом с ним.

— Харвуд?

— О, Колин Лэйни! Вечер чудес! Неожиданных…

— Ты приказал сжечь мост?

— А как насчет тайны частной жизни?

— Ты пытаешься остановить ее, не так ли?

— Полагаю, да, хотя и не знаю, что она пытается сделать. Она — развивающаяся система. Она не знает себя.

— А ты? Ты знаешь, что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы нанотехнология пришла в мир, который сохранит хотя бы видимость сходства с тем миром, в котором я проснулся сегодня утром. Я хочу, чтобы мой мир преобразился, но не очень отличался от теперешнего. Я хочу сразу всего. И мне кажется, я нашел способ это устроить. Хотя и у тебя есть свой вариант. Теперь мы должны спросить себя: в чем здесь ошибка?

— Ты сделал свой выбор. Ты решил попробовать 5-SB. В сиротском приюте мы добровольно участвовали в экспериментах, но не имели понятия о том, что нас ждет.

— А я решил попробовать 5-SB, наблюдая за тобой, Лэйни. За тобой и за девушкой по имени Дженнифер Мо, которой в голову пришла идея убить этого актеришку Кевина Берка. Она покончила с собой, когда взяла его в заложники в медитационном центре штата Айдахо.

Лэйни знал историю Дженнифер Мо; эта история преследовала его с тех самых пор, когда он впервые узнал ее — несколько лет назад — из официального сообщения.

— Почему сталкер-синдром не подействовал на тебя, Харвуд? Почему ты оказался нечувствительным?

— Возможно потому, что я слишком уж одержим самим собой, чтобы всерьез заинтересоваться кем-нибудь другим. Для меня это все игрушки. Но лучше этого — только точное знание будущего. Даже наоборот: мы получаем немного свободной воли, и вы только гляньте, насколько мы счастливее! Разве нет? А смотреть назад почти так же весело, как смотреть вперед, хотя наш прославленный цифровой суп довольно быстро теряет густоту: вся эта история с мужем мадам Кюри… изменила все, но кто знает об этом? Я спрашиваю тебя, Лэйни, кто знает?

— Только мы с тобой.

— Да, только мы двое.

— Все изменится снова. Сегодня ночью.

— Утром, если точнее. По тихоокеанскому времени очень рано. Конечно, все изменится, и я пришел сюда для того, чтобы все изменилось именно так, как хочу я.

— Мы собираемся сорвать твои планы.

— Конечно, такова ситуация этой ночи, не так ли? Я и не ждал, что будет по-другому.

Теперь Лэйни чувствует две вещи одновременно: холод физический и неотвратимый, который поднимается у него под сердцем, и незримое присутствие множества индивидуумов, населяющих Город-Крепость, стоящих у него за спиной, словно глиняные солдаты, готовые вечно маршировать в императорской гробнице. Эти солдаты двинутся, если Лэйни прикажет им, и еще он чувствует присутствие Рэи Тоэи и понимает, что еще не все закончено.

— Она здесь, Лэйни. Она попала в поток. Ты сделал это — ты и твои друзья. Но вам это не поможет, потому что я отправляюсь туда, где вы меня не найдете. Кратковременный отпуск. Пока все не кончится. Твои друзья не единственные, кто умеет исчезать без следа.

И с холодом, охватывающим его сердце, Лэйни понимает, что это правда, что Харвуд уходит, выворачиваясь наизнанку, в информационную червоточину, подобную той, в которой существует Город-Крепость.

И он тянется вниз (кажется, вниз, хотя в этом месте нет ни координат, ни направления), и вместе с ним воинство, чтобы найти…

62

ЛОС-ПРОЖЕКТОС

Силенцио вспоминает огонь в ржавых жестянках во дворах Лос-Прожектоса, люди стоят, сплевывают и греют руки. Плейбоя и Крысука он встретил около такого костра, и теперь в этой комнате тоже воняет жестянками. Силенцио страшно, и даже это существо, которое светится само по себе и говорит с ним на языке его мамы (только по-доброму), не может вернуться к часам, к циферблатам, оценке состояния и ценам, в эту вселенную, которая сама отыскала его, в этот способ существования, вне которого — только страх.

Съежившись на кровати черного мужчины, с доброй феей, сияющей с ним рядом, он чувствует еще больший страх, а черный мужчина забрался в шкаф и кидает наружу какие-то штуки, но Силенцио хочет только часы.

На границе его сознания притаились люди с собачьими клыками и крыльями, их лица черней, чем лицо у черного мужчины с часами. Их лица черные, как та черная гадость, которую люди втирают в десны.

— Придвинь к нам проектор, — говорит фея тому человеку, который остановил Плейбоя и Крысука. Силенцио замечает, что когда она говорит, то делается другая — волосы гладкие, золотые, лицо какое-то чужое. — Принеси ноутбук. Осторожнее с кабелем.

Человек придвигает серебристую штуку, которая пугает Силенцио (теперь Силенцио боится всего), несет на кровать искатель часов, из которого тянется провод.

— Подключи шлем. Быстро!

Человек втыкает провод от шляпы в искатель часов и подает Силенцио шляпу. Внутри нее Силенцио близко видит картинки, на них — те же часы, что на экране искателя, и Силенцио чувствует облегчение, страх уходит за контуры вещей, где можно не бояться людей с собачьими клыками. Он надвигает шляпу на глаза.

И оказывается в странном месте, где нет ни верха, ни низа, бесконечное пространство шире дворов Лос-Прожектоса, такого он никогда не видел.

Но та, что светится, тоже здесь, и рядом с ней — еще кто-то, только менее четкий.

— Это мистер Лэйни, — говорит она на языке, на котором говорила мать. — Ты должен помочь ему. Он ищет часы. Вот такие. — И в ее ладони Силенцио видит часы, которые были на экране искателя. Это «Лекультр Футуроматика», с обратным ходом, черным циферблатом и автоматическим заводом. Силенцио знает их серийный номер, историю их хождения по торгам, номер лота на сегодняшнем аукционе. — Кто-то украл их. Ты должен идти за ними.

Силенцио переводит взгляд с прекрасного вида «Футуроматики» на лицо женщины.

— Ты должен найти для мистера Лэйни…

Часы исчезают, вместе с ними и она, и тот, другой, тоже. Они бросили Силенцио в этом пространстве, в котором только простор, лишенный цвета и формы. Силенцио кажется, что сейчас он заплачет.

Где-то там, очень-очень далеко, он чувствует их, чувствует часы. Он узнает их, они все еще там, но кругом только эта бесконечность, эти серые поля света. Снова исчезли.

Нет. Возникает система: система из всех часов. Сходства. Различия. Слова. Кодировка. Ничто не теряется в этой системе, и «Футуроматика» выступает на первый план, будто всплывает из чистой воды. До часов подать рукой.