Распознавание образов, стр. 39

«Хаммер» останавливается у подъезда Дэмиена; Бигенд будит задремавшую Кейс – к ее немалому смущению и замешательству.

Бун помогает ей донести чемодан.

– Я зайду с тобой, – говорит он.

– Нет, не надо. Я в порядке, просто слишком устала.

– Позвони, как проснешься. Дай знать, что все хорошо.

На подлете к Хитроу он нашпиговал ее лэптоп многочисленными телефонными номерами.

– Хорошо, – отвечает Кейс, чувствуя себя, как последняя идиотка.

Открыв дверь, она выдавливает из себя улыбку и заходит в подъезд.

Стопка журналов, лежавшая на площадке, куда-то исчезла. А вмести с ними и черный мусорный вкладыш.

Подойдя к квартире и приготовив немецкий ключ, Кейс вдруг замечает полоску света под дверью.

Она замирает и прислушивается – в одной руке сумка, в другой ключи. Голоса за дверью; один из них принадлежит Дэмиену.

Надо постучать.

Дверь открывает молодая высокая блондинка. Идеально вылепленные скулы и огромные, чуть раскосые васильковые глаза. Блондинка холодно оглядывает Кейс с головы до ног:

– Вам кого?

У нее странный акцент, который Кейс поначалу принимает за часть какого-то розыгрыша. Но экстравагантная, тщательно прорисованная нижняя губа женщины кривится с таким искренним и несомненным презрением, что всякая мысль о шутке пропадает.

И тут из-за плеча этой суперфигуры выглядывает голова Дэмиена, остриженная под ноль. В таком виде его почти невозможно узнать. Обняв блондинку за талию, он расплывается в широченной улыбке.

– Познакомься, Марина. Это моя подруга Кейс. Где ты пропадала, Кейс?

– В Токио. Извини, я не знала, что ты приехал. Я пойду в гостиницу.

Но Дэмиен и слышать об этом не хочет.

21

Мертвые не забывают

Суперфигура Марина Щеглова оказывается новым русским продюсером Дэмиена. Это не первая из его подружек, которая с первого же взгляда воспылала к Кейс острой ненавистью. Самой непримиримой была та, чье тело послужило моделью для кибердевочек. Кейс вспоминает о ней, глядя на одинаковые пластиковые торсы у стены.

К счастью, их с Мариной почти сразу же разводят по разным углам. С одной стороны в этом участвует Войтек, присутствию которого Кейс даже не удивляется, приняв это за эффект наложения нескольких временных разниц, а с другой – ирландец Фергал Коллинз, адвокат и финансовый советник Дэмиена, с которым она познакомилась во время одного из прошлых визитов. Войтек немедля возвращается к разговору с Мариной, прерванному появлением Кейс. Говорит он на иностранном языке, скорее всего по-русски, и проявляет при этом завидную беглость и убедительность, которые не свойственны его англоговорящей ипостаси. Марина слушает покорно, хотя и без видимого удовольствия.

Одет Войтек как обычно, в стиле застенчивого скейтбордиста. Наряд Марины, напротив, состоит исключительно из того, что Кейс вынуждена признать последними хитами «Прады». Все только черное. По сравнению с Мариниными скулами даже скулы Войтека кажутся не вполне славянскими. Такое впечатление, что у нее там установлены два комплекта, один поверх другого. Музейный экспонат, безупречный эталон белой расы.

Словно манекен для новой серии «Матрицы», думает Кейс. Будь Маринины сиськи чуть побольше, она могла бы красоваться на обложках подростковых компьютерных стрелялок.

Фергал представляет собой типичный образец бизнес-волка в овечьей шкуре богемного чудака. С Дэмиеном он работает уже давно, хотя специализируется в основном на музыке.

– Как поживает Токио после девальвации? – осведомляется адвокат, усаживаясь на кушетку рядом с Кейс.

– Он более чем когда-либо похож на то, как выглядит сейчас.

Это цитата из Дуайта Дэйвида Эйзенхауэра, к которой она иногда прибегает, когда не знает, что сказать. Фергал недоуменно хмурится.

– Простите... Я была проездом, почти ничего не увидела. Дэмиен уже закончил свой фильм?

– Как бы не так! Он вернулся, чтобы достать еще денег, взять три добавочные камеры, нанять больше людей. И еще... – Фергал понижает голос, – еще потому, что их высочеству, наверное, захотелось посетить столицу Англии.

– Она ведь его продюсер, да?

– Так только говорится. На самом деле перед нами пережиток советской специфики, весьма полезный в сложившейся ситуации. Связь с Мариной – это blat.

– Что?

– Русское слово, blat. Если не ошибаюсь, у вас в Америке это называлось «блат». Связи с нужными людьми. При коммунистах ее отец был директором алюминиевого комбината, а после приватизации, естественно, стал его владельцем. Потом прибавились еще пивзавод и коммерческий банк. Пивзавод вообще оказался золотой жилой. Ребятам каждый день пиво подвозят, прямо на съемочную площадку. Поэтому Дэмиен так популярен – без него им пришлось бы пить только водку.

– Вы что, ездили туда?

– Да, всего на полдня. – Фергал морщится.

– Ну и как?

– Представьте себе коктейль из рок-фестиваля, массового разграбления могил и фильма «Апокалипсис». Трудно сказать, какой из этих компонентов привлек нашего Дэмиена... Вы знаете этого поляка?

– Его зовут Войтек.

– Кто он такой?

– Художник. Я оставила ему ключи от квартиры.

– Слава богу, хоть один человек может поговорить с Мариной на ее языке. А мы можем спокойно поговорить на нашем. Думаете, он подбивает клинья?

– Вряд ли, – отвечает Кейс, глядя, как Войтек достает один из своих блокнотов. – Думаю, он пытается выжать из нее деньги на проект.

Спасаясь от назойливого блокнота, Марина ретируется в туалет, захлопнув за собой дверь. Войтек встает и направляется к кушетке. В одной руке у него блокнот, в другой бутылка пива.

– Привет, Кейси! Где вы были?

– Далеко. Ты не знаком с Фергалом?

– Да, да! – Он присаживается на кушетку. – Дэмиен звонил из аэропорт, просил встретить здесь с ключами, купить пиво и тандури [22]. Эта продюсерка Марина, она очень интересная. Имеет связи в Москве, выставочный зал.

– Ты говоришь по-русски?

– Конечно! Магда, она родилась там, в России. А я еще в Польше. Наш отец работал гражданский инженер в Москве. Я уже не помню Польша.

– Боже правый! – орет Дэмиен из кухни. – Какой вкус у этой хурмы!

– Извините меня, – говорит Кейс, вставая.

На кухне Дэмиен перебирает продукты, завернутые в фольгу. Его глаза светятся детским восторгом. Увидев Кейс, он радостно восклицает:

– Понимаешь, это НЕ рагу! На раскопках мы едим одно только чертово рагу. Там ведь нет холодильников! Есть огромный котел, в котором варится рагу – постоянно, 24 часа в сутки. Мы просто подбрасываем туда продукты. Куски неизвестного мяса, картошку, какую-то серую дрянь, похожую на подливку «Бисто». И еще хлеб. У них в России очень вкусный хлеб. Но эта хурма, ты только посмотри...

Кейс подходит, обнимает его.

– Дэмиен, я не могу здесь остаться.

– Не говори глупостей.

– Нет, правда. Твоя подружка уже злится.

– Ничего она не злится. – Дэмиен улыбается. – Это ее нормальное состояние. Ты тут ни при чем.

– Да, с годами у тебя вкус не улучшается. Даже наоборот, если сравнить с твоей прошлой пассией.

– Ты же понимаешь, без Марины я фильм не закончу.

– И при этом обязательно с ней спать?

– Да, к сожалению. Иначе она просто не поймет. Короче, когда ты приезжаешь?

– Куда?

– На раскопки, конечно! Ты должна это увидеть! Поразительное зрелище.

В воображении Кейс появляется огромная гора серых костей.

– Дэмиен, я не могу. У меня работа, контракт.

– Опять с той фирмой? Как ее, «Синий муравей»? Ты ведь писала, что уже отстрелялась.

– Нет, это другое.

– Ну смотри, ты только что с самолета, наверху есть кровать. А мне завтра надо улетать. Если ты поедешь в гостиницу, то мы уже не увидимся. Поднимись наверх, поспи немного, если сможешь. А я пойду успокою Марину. – Он улыбается. – Привычное дело.

Кейс и сама не хочет уходить: придется куда-то ехать, искать гостиницу. Слишком сложно.