Заводи кого угодно, только не крокодила!, стр. 19
Прыгающая мышь
Так иногда называют тушканчика, который и впрямь умеет прыгать, хотя не слишком похож на мышь. Этих симпатичных зверьков, в отличие от мышей и крыс, не назовешь серыми; у них большие круглые глаза, они ходят на задних лапках, опираясь на длинный хвост с кисточкой на конце.
Первую свою пару тушканчиков я приобрел за 200 форинтов. Их видовую принадлежность мне удалось определить лишь через несколько недель все в том же зоологическом отделе Музея природоведения: большой египетский тушканчик (Jaculus orientalis), распространенный в Марокко, Алжире, Ливии, Тунисе и Египте. На то время, пока мы заключали сделку, владелец тушканчиков решил выпустить их в бетонное кольцо высотой 1 метр, но едва первый из них коснулся земли, как в тот же миг одним скачком и выпрыгнул наружу, припустив так, что даже не видно было, когда он отталкивается лапками. Впечатление было такое, будто на высоте 60-70 сантиметров над землей летит птица. Лишь благодаря случайности нам удалось поймать проворного зверька.
Дома я почти каждый вечер выпускал тушканчиков из террариума, прикрытого сверху проволочной сеткой, и они часами носились по комнате. Гоняясь друг за другом, они часто оборачивались один к другому и соприкасались головами. Я не раз замечал, как они что-то разгребают под шкафом — то ли порошок, то ли пыль, — но оценить их деятельность в полную меру смог гораздо позже, при переезде на новую квартиру. Во многих местах в стене были прогрызены такие дыры, что в них можно было засунуть сразу два кулака.
Два года назад ко мне попали шесть тушканчиков — два больших египетских, два малых египетских (Jaculus jaculus) и два их подвида. Малый египетский, или трехпалый, тушканчик обитает в Африке и Юго-Восточной Азии, он вдвое меньше большого египетского. Все шестеро зверьков прожили в Венгрии больше трех лет, перед тем как попали ко мне. Это очень мирные, дружелюбные животные, они не ссорятся друг с другом и человека не кусают. Днем в укромном уголке они спят все вповалку и иной раз до того крепко, что не просыпаются, даже когда берешь их в руки. Чувствуется, что температура их тела в это время понижается. Зато в вечерние часы они начинают оживать и до утра ведут себя активно. Тушканчики постоянно роются в песке, делают там какие-то ходы и норки, отбрасывая песок длинными задними лапками. Когда насыпаешь им свежего песка, они буквально впадают в экстаз, кувыркаются, купаются в песке… Эти животные склонны к полноте, поэтому при составлении рациона непременно нужно учитывать и их кондицию. Они очень любят семечки подсолнуха, но их можно давать, да и то понемногу, лишь в том случае, если упитанность тушканчиков ниже средней. А вообще им дают смесь проса, щетинника и овсяных хлопьев с кукурузой и двумя-тремя кружочками моркови (на каждого тушканчика) и побольше всякой зелени, главным образом салата. Витаминами и препаратами кальция я обычно посыпал кружочки моркови. Самцы частенько увивались за самками, обнюхивали их, но, к сожалению, ни у меня, ни у прежнего владельца тушканчики не размножались. Вероятно, им нужен большой простор и свобода движения.
Интереса ради упомяну о трех евфратских пятипалых тушканчиках (Allactaga euphratica), которых я опекал в течение нескольких месяцев (они обитают в Ираке, Иордании, Иране, а также в Закавказье и Афганистане). Сами они мельче египетского тушканчика, а уши у них гораздо длиннее. Этот вид тушканчиков не отличается миролюбием, напротив, они очень раздражительны. Стоило протянуть к ним руку, как они с каким-то странным звуком, напоминающим хрюканье, бросались на меня. Одного животного пришлось изолировать, потому что он все время кидался на своих сородичей. Кормил я их той же пищей, что и египетских тушканчиков.
Несколько слов о желтопузиках, зеленой ящерице, тейю, василиске и гекконе
В 1964 году в Дубровнике, к превеликой моей радости, мне посчастливилось поймать двух безногих ящериц — желтопузиков, известных науке под этим украинским названием. Их попадалось здесь очень много, но жара настолько бодряще действовала на желтопузиков, что мне никак не удавалось незаметно приблизиться к ним. Почувствовав приближение человека, они стремглав бросались с обрыва в пропасть. Один желтопузик сам заполз к нам в палатку, другого же я спозаранку ухитрился поймать на прогретой солнцем лужайке.
Эти рослые сородичи наших отечественных безногих ящериц прожили у меня 10 лет в отведенном для них террариуме площадью 80Х25 сантиметров и высотой 42 сантиметра, с камешками-скалами и деревянными пеньками. Днем в террариуме горело искусственное солнце — две лампочки по 15 ватт, — давая животным достаточное количество тепла.
При первом кормлении я долго водил перед носом желтопузиков кусочками говяжьего сердца, но напрасно: они и смотреть на предложенную мной еду не стали. Когда же я обильно посыпал то же самое говяжье сердце фосфатом кальция, они тотчас высунули языки и съели в мгновение ока.
Там же, в окрестностях Дубровника, я вожделенным взглядом провожал зеленых трехлинейчатых ящериц (Lacerta trilineata) — крупных, полуметровых представителей этого вида, с шумом носившихся по скалистым горным склонам. Я даже и не пытался угнаться за ними, когда вдруг божественная Фортуна милостиво сжалилась надо мной: молодой самец застрял в расщелине скалы так, что кончик хвоста у него торчал наружу. Правда, я не рискнул вытащить его за хвост, боясь сломать его. Не пожалев труда, я полдня голыми руками углублял расщелину в скале, державшую ящерицу в плену. Я сорвал ногти в кровь, но в конце концов просунул руку в углубление и схватил ящерицу так, чтобы та не смогла меня укусить.
Дома я тщательно кормил ее мучными и земляными червями, говяжьим сердцем — ящерица не желала принимать моих подношений. Меня это весьма тревожило, поскольку ящерица очень исхудала. Вдобавок ко всему однажды утром она сбежала из террариума. Я обыскал всю комнату, но не обнаружил беглянку. На высокой подставке пирамидой были выстроены клетки; на большой нижней клетке примостилась клетка поменьше с птенцами бронзовой амадины (японской чайки), несколько дней назад вылупившимися из яиц. Раз в два-три дня я заглядывал в их гнездо, чтобы проследить за развитием птенцов. При очередной проверке, как только я приподнял крышку инкубатора, глазам моим предстала поразительная картина: свернувшись клубочком, там лежала моя сбежавшая ящерица с туго набитым животом, а рядом с ней сидел единственный уцелевший птенец; шейка у него дрожала, и широко разевая клюв, птенец просил есть. После этого события аппетит у зеленой ящерицы наладился, и она ела, как положено. В 1976 году мне удалось раздобыть недавно родившуюся крапчатую тейю (Tupinambis nigropunctatus), обитательницу Южной Америки. Во взрослом состоянии эта ящерица достигает в длину более метра; 6-10 яиц она откладывает в термитники; что же касается аппетитов тейю, то она ухитряется таскать даже цыплят из курятников.
Моя тейю была еще совсем маленькая (20 сантиметров), и слабая. Задние лапки она передвигала с трудом, словно парализованная. Прежде она не получала ничего, кроме сырого яичного желтка, который выхлебывала с таким самозабвением, что ее можно было хоть в руки брать при этом.
В отведенном ей террариуме я закопал в песок 5-ваттный подогреватель для аквариума, а сверху заложил это место крупными камнями. Кроме того, на день я включал 15-ваттную лампочку, которая обогревала террариум сверху. С помощью отражателя, помещенного в 10 сантиметрах от обогревателя, я регулировал температуру почвы, не позволяя камням остывать до температуры ниже 24-25 °С в тех случаях, когда верхняя лампочка не включена.
Когда я начал добавлять в корм витамины и препараты кальция, ящерица моя быстро окрепла и стала расти. В настоящее время она достигла 60 сантиметров в длину. Основным питанием для нее служит говяжье сердце, нарезанное узкими полосками, посыпанное филазолом-комби и фосфатом кальция и смоченное в смеси яичного желтка с йогуртом. Остатки этой смеси тейю слизывает с блюдечка. Охотно съедает она и предложенную ей мышь. Кормлю я ее раз в одну-полторы недели. А в прошлом году я получил с Кавказа желтопузика, который был несколько светлее, чем отловленные в Дубровнике. Свободного места для него не оказалось, и я поместил его в террариум к тейю. Животные не обижали друг друга, вот только желтопузик никак не желал есть. Я вовремя вспомнил о фосфате кальция, и это спасительное средство выручило и на сей раз: желтопузик тотчас накинулся на еду. Обитатели террариума и теперь живут в мире и согласии, лишь во время кормления необходимо следить за тем, чтобы первые куски доставались им одновременно: с голоду животные набрасываются на любой движущийся предмет и ненароком могут откусить языки друг у друга.