Путька, стр. 8
МАРШ ОТСЮДА!
— Строители наконец дом сдают, — сказала тётя Клава.
Мы с Димкой сразу побежали смотреть. И Путька с нами побежал. Интересно ведь: как они его сдают? Хорошо, что мы услышали. А ведь могли прозевать! Строители бы его без нас сдали. Они целое лето дом строили. Там сначала яма была. Потом столько кирпичей привезли! И ещё рамы. На них окна делают.
Этот дом столько народу строило! Мимо идёшь, а они сидят на досках и курят. Потом друг другу что-то кричат. Машины ходят…
Дом большой получился, в два этажа. Весь каменный, как в городе. Даже клумбу каменную сделали перед домом. Такая клумба не рассыплется. В ней цветы будут жить.
А с крыши трубы висят. Почти до самой земли. Если нагнуться, можно под трубой сесть. Когда начинается дождь, вот когда надо под трубу забраться. Всюду дождь, а под трубой ещё совсем сухо. И гудит. Потом как сразу польётся! Это весь дождь в трубу вошёл. Тогда надо быстро выскочить. Уже везде солнце, а из трубы дождь льёт.
Но сейчас дождя нет, неинтересно.
Мы вокруг дома три раза обошли. Путька дом нюхал. И потом даже кашлял. Будто ему не в то горло попало. Так сильно новый дом пахнет. Мы Путьку по спине стукали, чтобы он прокашлялся.
— Давай квартиры смотреть, — сказал Димка.
Мы тут жить будем. Надо посмотреть! Строители дом сдают, а нигде нет никого. Они, наверное, внутри его сдают. Так и опоздать можно.
Нас дверь чуть не прищемила. Такая быстрая! Не успеешь открыть, уже захлопнулась.
Если мы сюда переедем, то в эту дверь бегом придётся бегать.
— Тут толстые люди не смогут жить, — сказал Димка. — Баба Рита ни за что не пролезет. Её дверью зажмёт.
На лестнице тоже никого не было. Мы вежливо постучали в квартиру. Потом Путька носом толкнулся, и мы все вошли. Мы попали в зелёный коридор. Такой зелёный, будто через зелёное стекло смотришь. Или ныряешь с открытыми глазами. Димка умеет нырять, а у меня не получается.
— Ээээ! — крикнул Димка.
Путька дальше, в комнату, побежал. Мы смотрим — ему почему-то трудно бежать. Он ногами прилепляется к полу. И за ним следы остаются. Я даже к стенке хотела прислониться, чтобы удобнее смотреть. Так смешно бежит, через силу.
— Осторожней, девочка! — вдруг сказали сзади.
Мы с Димкой так и вздрогнули. Мы не заметили, как женщина вошла. В больших варежках, как зимой. В платке и в тёплых штанах. Странная такая. Кричит.
— Вы что стенки вытираете? — кричит. — Они же покрашены! Они ещё не просохли!
— Вы кто? — спросили мы с Димкой.
— Маляр, — сказала она. — А вот вы что делаете на объекте? Тут нельзя ходить!
— Мы тут жить будем, — сказал Димка. — Это наш дом!
— Когда въедете, тогда и ходите, — сказала женщина. — А сейчас марш отсюда!
«Ррра!» — сказал Путька.
Он всю комнату обошёл и вернулся в коридор. Ему уже надоело смотреть. Совсем пустая комната. Ничего нет, одни углы.
— А собаку кто пустил? — сказала женщина. — Чья собака?
— Это же Путька, — сказал Димка.
Тут женщина увидела Путькины следы, белые на тёмном. И так стала кричать! Ужасно расстроилась. Она кричала, что теперь придётся заново перекрашивать. Что они этот дом никогда не сдадут! А нашим родителям горя мало!
Я уши зажала — так она кричала. То зажму, то отпущу. И в ушах — шу! шу-шу! А слов уже не слышно. А Путька лапы себе лизал. Он их в комнате испачкал. Теперь придётся мыть. Мы его в старой ванночке моем. Я из неё уже выросла. Путька сначала так дрожал, когда мама его мылила. Прямо трясся. Боялся, что мыло в глаза попадёт. Теперь он привык. Как скажешь: «Путька, мыться!» — он прыгать начинает. И хвостом крутит. Мама его осторожно мылит.
— А когда вы к нам придёте, — сказал Димка, — мы на вас тоже будем кричать. Вот!
— Иди-иди! — сказала женщина.
И мы домой пошли. Какая она! Мы только хотели посмотреть, как дом сдают. А они вовсе не сдают! Они его никогда не сдадут, она сама сказала. Мы решили маме и тёте Клаве ничего не говорить. Они ведь так ждут, когда дом сдадут.
— Нагулялись? — спросила мама.
Мы с Димкой сразу закивали, чтобы она не подумала, будто мы к новому дому ходили.
Путька на свой матрас залез и ноги под себя спрятал. А то увидят, что ноги у него в краске.
КАК МЫ «ПЕРЕЕЗЖАЛИ»
Мы с Димкой тихо стали играть.
Потом к нам тётя Клава пришла и Димкин папа. Все стали пить чай с вареньем. Мама жалела, что у неё варенье переварилось. Но тётя Клава сказала, что она только такое варенье и признаёт, густое. Сладкое! Маме грех на себя обижаться, она — хозяйка! А вот тётя Клава совсем не хозяйка, у неё руки-крюки.
Димкин папа сказал, что совсем не крюки, он любое варенье любит. Лишь бы было.
Потом они про дом заговорили.
— Строители наконец раскачались, — сказала тётя Клава. — А то зима на носу.
— Сунули в эти сараи, и живи! — сказала мама. — А у нас дети маленькие!
Если бы не дети, тогда и разговору бы не было. А директор не понимает. Ещё, слава богу, что двухэтажный успели построить, просто не верится! Ведь там почти все удобства. Можно по-человечески жить. Не нужно возиться с печами. Печи столько сил отнимают! В новом доме, слава богу, паровое отопление.
— Какие ещё соседи попадутся, — сказала тётя Клава.
В новом доме большие квартиры. Такой неудачный дом! Нужно бы каждой семье отдельную квартиру. А там по четыре комнаты. Не будет же мама занимать четыре комнаты! Ей просто некогда пыль вытирать в четырёх комнатах. И тёте Клаве такая большая квартира ни к чему. Хотя Димкиному папе нужен кабинет. Ведь он работает над дис-сер-та-ци-ей. Это не шуточки!
— Место для дома не очень удачно выбрано, — сказала мама.
— Что говорить! — сказала тётя Клава. — Если ветер с озера, никакие стены не выдержат. Сейчас так плохо строят!
Вот у нас в городе были стены — с мамину руку толщиной. Рука у мамы вон какая длинная. Такие толстые были стены. Теперь разве так строят? У нас же в городе был старый дом! А потолки? Разве сейчас строят хорошие потолки? Димкин папа рукой достаёт, — куда это годится? Ребёнка нельзя на плечи посадить!
— Ну, вот здесь, положим, не достаю, — сказал Димкин папа.
Здесь он, конечно, не достаёт. Наш домик на совесть сделан! Он, правда, сельского типа, но это не имеет значения. Грех жаловаться! Если бы в нашем доме были все удобства, тогда и разговору бы не было!
— А сирень какая под окном! — сказала мама. — Прямо белые звёзды. Никогда такой не видала. Выйдешь на крыльцо, и сразу такой простор, прямо дух захватывает. На минутку выйдешь, даже если просто за дровами, и то отдыхаешь душой. Никаких крыш и заборов. Воздух прозрачный. Озеро синей, чем небо. И закаты… Земляника даже под крыльцом цвела, помните?.. Детям раздолье, — продолжала мама. — У меня Таточка так поздоровела!
— Дым Алексеич даже на крымском солнце так ровно не загорал, — сказала тётя Клава.
— Место очень здоровое, — сказала мама. — Песок и сосны.
Наши двухквартирные дома так удачно расположены! А новый дом окнами на институт смотрит. Вот уж действительно вид! И совсем близко от него болото. Болото, правда, маленькое и почти совсем пересохло, но всё-таки болото. Там от комаров не отобьёшься. Дети постоянно будут с мокрыми ногами.
— У нас ведь собака, — сказала мама. — Ума не приложу, как мы там устроимся с Путькой.
— Зато удобства, — улыбнулся Димкин папа. И положил себе варенья.
Мама с тётей Клавой так разговаривают, что им некогда варенье есть. Они даже чай никак не выпьют. А Димка на блюдечко дует. По блюдечку настоящие волны ходят и даже выплёскиваются на скатерть. Я Димку от мамы загораживаю, чтобы он спокойно дул. Он шторм делает. Как на озере.
— А что эти удобства? — сказала мама.
В конце концов, паровое отопление ничего не решает. С печами даже лучше. По крайней мере, всегда можно натопить. А паровое отопление в морозы едва дышит. Когда жарко, оно, наоборот, вовсю греет, у нас в городе так бывало.