Клуб Мефисто, стр. 18
— Гм… и сколько ты собираешься у нас жить, мам?
— Не знаю.
Джейн взглянула на Габриэля — он проявил достаточно мудрости и не стал участвовать в разговоре. Но в его глазах она заметила искру смятения.
— Надо бы подыскать новое место жительства, — сказала Анжела. — Собственную квартиру.
— Погоди, мам. Ты же не хочешь сказать, что больше никогда не вернешься.
— Как раз это я и хочу сказать. Я, Джени, собираюсь начать новую жизнь. — Она посмотрела на дочь, вызывающе вскинув подбородок. — Другие женщины поступают точно так же. Они бросают своих мужей и живут себе спокойно. Мужья нам не нужны. Можно обойтись и без них.
— У тебя же нет работы, мам.
— Как ты думаешь, чем я занималась последние тридцать семь лет? Только и знала, что кормить да обстирывать этого мужчину! А он, думаешь, ценил мои труды? Являлся домой и заглатывал все, что я перед ним ставила. Даже не задумывался, что в стряпню я всю душу вкладываю. Знаешь, сколько людей советовало мне открыть свой ресторан?
«И то верно, — подумала Джейн, — знатный был бы ресторанчик». Но она предпочла промолчать, чтобы не потакать безумству.
— Так что никогда не говори мне: «У тебя нет работы». Моя работа — забота об этом мужчине, и я ничего не просила взамен. Так почему бы мне не делать то же самое, только за деньги. — Она снова крепко прижала Реджину к груди, и малышка недовольно пискнула. — Я поживу у вас совсем недолго. Спать буду в детской. Мне и на полу будет чудесно. Ходите себе на свою работу, а я буду присматривать за внучкой. Сама знаешь, с ней забот не оберешься.
— Ладно, мам, — вздохнула Джейн и направилась к телефону. — Раз ты не хочешь говорить, что случилось, спрошу у папы.
— Что ты делаешь?
— Звоню ему. Держу пари, он уже раскаялся и готов извиниться. — «Держу пари, он сидит голодный как волк и мечтает, чтобы его шеф-повар поскорей вернулся».
Джейн сняла трубку и стала набирать номер.
— Можешь не трудиться, — сказала Анжела.
В трубке раздался один гудок, другой.
— Говорю же, он не возьмет трубку. Его дома нет.
— Ну и где же он? — удивилась Джейн.
— У нее.
Джейн стояла как вкопанная, вслушиваясь в долгие, безответные гудки телефона в родительском доме. Затем она медленно положила трубку и повернулась к матери.
— У кого?
— У нее. У этой потаскушки.
— Господи, мам!
— Господь тут ни при чем.
Анжела вдруг резко вздохнула и всхлипнула. А потом нагнулась, еще крепче прижав Реджину к груди.
— Папа что, с кем-то встречается?
Анжела безмолвно кивнула. Подняла руку, чтобы утереть лицо.
— С кем? С кем он встречается? — Джейн села напротив матери и поглядела ей в глаза. — Кто она, мам?
— С работы… — прошептала Анжела.
— Так у них же там одни старики.
— Она новенькая. Она… она… — голос у Анжелы вдруг дрогнул. — Молодая.
Зазвонил телефон.
Анжела вскинула голову.
— Я не буду разговаривать с ним. Так и передай.
Джейн взглянула на дисплей определителя — номер был незнакомый. Может, и правда папа звонит. Только с ее телефона. С потаскушкиного.
— Детектив Риццоли, — рявкнула она в трубку.
И после короткой паузы услышала:
— Что, неважный выдался вечерок?
«Хуже не бывает», — тут же ответила она сама себе, узнав голос детектива Даррена Кроу.
— Что там еще? — спросила она.
— Плохо дело. Мы тут в Бикон-Хилле. Вам с Фростом тоже надо бы подъехать. Незавидная выпала мне роль — сообщать такое, но…
— Разве сейчас не твое дежурство?
— Думаю, теперь наше общее, Риццоли. — Голос у Кроу звучал как никогда мрачно, без тени свойственного ему сарказма. Он тихо добавил: — На сей раз жертва из наших.
Жертва из наших. Полицейский.
— Кто? — спросила она.
— Ева Кассовиц.
Джейн не могла вымолвить ни слова. Стояла, крепко сжав пальцами трубку телефона, и думала: «А я ведь видела ее всего несколько часов назад».
— Риццоли!
Джейн откашлялась.
— Давай адрес.
Она положила трубку и заметила, что Габриель уже отнес Реджину в детскую, и Анжела теперь сидела, печально понурившись, с пустыми руками.
— Прости, мам, — сказала Джейн. — Мне надо идти.
Анжела сокрушенно пожала плечами.
— Конечно. Ступай.
— Поговорим, когда вернусь.
Она наклонилась поцеловать маму в щеку, и только сейчас, вблизи, разглядела, какая дряблая у Анжелы кожа, какие потухшие глаза. «Когда же ты успела так постареть?»
Джейн защелкнула кобуру с пистолетом и достала из шкафа куртку. Застегиваясь, она услышала, как Габриэль произнес:
— Не самое подходящее время.
Она повернулась к нему. «Что будет, когда я тоже состарюсь, как мама? Неужели и ты бросишь меня ради какой-нибудь молоденькой фифы?»
— Я могу задержаться, — предупредила она. — Так что не ждите.
11
Маура выбралась из своего «Лексуса» и ступила на заиндевелую мостовую — лед затрещал у нее под ногами, как разбитое стекло. Снег, подтаявший за день, когда потеплело, снова смерзся на пронизывающе холодном ветру, который к вечеру усилился, и в многочисленных отсветах огней патрульных машин каждая пядь земли лоснилась, отливая коварным блеском. Маура увидела, как по тротуару, размахивая руками, скользит полицейский, силясь удержаться на ногах, и как у обочины протащило юзом фургон с бригадой криминалистов, так что тот едва не врезался в задний бампер припаркованной у тротуара патрульной машины.
— Осторожней там, док, — крикнул патрульный через улицу. — Один из наших тут уже навернулся. Думали, руку сломал.
— Могли бы и солью посыпать.
— Угу, — буркнул он. — Могли бы. Только кому это сейчас нужно — город уже давно спит.
— Где детектив Кроу?
Полицейский махнул рукой в сторону стоявших в ряд элегантных частных домиков.
— Сорок первый номер. Это недалеко — через несколько домов. Могу проводить.
— Не стоит, я сама как-нибудь. Спасибо.
Маура остановилась, пропуская очередную патрульную машину, которая свернула за угол, чуть было не наехав на край тротуара. Она насчитала по меньшей мере восемь полицейских машин, запрудивших улицу.
— Понадобится место и для труповоза, а ему тут не развернуться, — сказала она. — Неужели всем этим машинам так уж необходимо здесь находиться?
— Да, необходимо, — бросил полицейский. Услышав такой тон, Маура оглянулась на него. В пульсирующих отблесках полицейских мигалок по его лицу пробегали мрачные тени. — Нам всем надо быть здесь. Мы перед нею в долгу.
Маура вспомнила тот ужасный вечер в сочельник — как Ева Кассовиц стояла на улице, скрючившись, и ее выворачивало наизнанку прямо на снег. Вспомнила она и то, как патрульные подтрунивали над слабой девушкой-детективом. Теперь она мертва, и насмешники притихли в скорбном почтении к павшему полицейскому.
Патрульный тяжело вздохнул.
— Ее приятель тоже.
— Полицейский?
— Да. Помогите нам поймать этого гада, док.
Маура кивнула:
— Постараюсь.
И двинулась дальше по тротуару, чувствуя на себе взгляды всех полицейских, конечно же заметивших, как она подъехала. Они узнали ее машину; да и кто она сама, они тоже знали. Маура видела, как они, похожие на тени, приветственно кивали ей, сгрудившись в кучку, и как изо рта у них валил пар, точно дым у курильщиков, собравшихся перекурить на скорую руку. Они знали о трагическом поводе ее приезда, равно как и о том, что однажды кто-нибудь из них тоже может стать объектом ее внимания.
Внезапный порыв ветра поднял облако снега — Маура зажмурилась и опустила голову, пряча лицо от жалящих снежинок. А когда снова ее подняла, заметила человека, которого она никак не ожидала здесь увидеть. На другой стороне улицы стоял отец Даниэл Брофи и тихо разговаривал с молоденьким полицейским, привалившимся спиной к патрульной машине, как будто его ноги не держали. Одной рукой Брофи обхватил плечо другого полицейского, стараясь его успокоить, — тот припал к его груди, рыдая, и Брофи пришлось обнять его уже обеими руками. Остальные полицейские стояли чуть поодаль в неловком молчании, шаркая ногами и потупив глаза, оттого что чувствовали себя крайне неудобно при виде столь бурного проявления горя. Хотя Маура не могла разобрать слов Брофи, она видела, как молоденький полицейский кивал. И слышала, как что-то отвечал сквозь слезы.