Точка невозвращения, стр. 54
– Ну да, паутина для них и дом, и столовая, и оружие… Они давно уже живут в нас и копаются в наших частных пространствах, называя это заботой о коммуникациях. При этом лицемерно на словах декларируя неприкосновенность прайвит-спейса каждого человека!.. Но пойми же ты, невозможно быть наполовину свободным. Для цивилизаций, достигших уровня осознания своего Микрокосма, как чего-то основополагающего, важнейшей вехой, характеризующей вступление их на качественно новый этап развития, становится борьба за свободу Приват-косма. Нам уже недостаточно «просто свободы для тел». Вот наш стяг, и мы будем его нести, а понадобится – и защищать. Пунгу, попробуй доходчиво передать членам Священного Ода нашу решимость…
Пунгу поморщился, покачал головой, но промолчал.
– И еще… Передай им текст нашего законопроекта.
Пунгу горько усмехнулся.
– Ну, об этом можешь не беспокоиться. Большая часть сканустановок Внимающего Крыла переориентирована на вас…
– Как?! Внимающее Крыло оставило без внимания внешний космос?!
– Увы… Вы с вашим радением о внутренних космах сейчас для Ода опаснее всего Космоса в целом. А посему – текст наверняка уже сканирован с небес и прочитан…
– Ну что же… Видимо, не получится не вымазаться в родной крови. Жаль!
– Жаль… – эхом отозвался Пунгу и добавил: – Ты береги себя, дружище.
– И ты… береги…
Проекция запульсировала, словно раздумывая, гаснуть или нет. Но все же погасла.
А ближе к ночи пропускной пункт, блокирующий путь в космопорт, захотели миновать двое – офицер в чине оберпауэра и невысокая изящная женщина-эрсер с раскосыми глазами и по-эрсеровски насмешливым взглядом.
– Жену везу в безопасное место, выхлопотал неделю отпуска… Ох, скоро здесь начнется! – пояснил воин, переглянувшись со спутницей. – Давай, командир, пропускай.
Дежурный офицер понимающе покачал головой, но не сдвинулся с места.
– Видишь, распоряжение самого Нарлуу! – ткнул Фуддау ему в лицо мелко исписанный листок пластибумаги с разводами вензелей. – Выполнять!
Офицер, услышав грозное имя, мгновенно вытянулся по стойке «вроде бы смирно» и, поколебавшись, резко махнул рукой: «Проходите!» Разрешительный жест не пришлось повторять дважды, – парочка молча устремилась к посадочной зоне. Лишь отойдя на приличное расстояние, они перекинулись несколькими непонятными фразами:
– Здесь Сеть не стирают…
– М-да-а, здесь ее, похоже, собираются рвать нестиранной…
– И нечего нам здесь было делать. Переваривали бы сейчас пережитые приключения в комфортабельной каюте… муженек.
– На том свете отдохнем, женушка. Расслабилась, я погляжу… комфорт разлагает быстро! Ничего, угоним какое-нибудь ржавое корыто…
– Или попросимся на борт военного корабля… юнгами, например.
– Точно! Будем бороться за окончательную победу Приват-косма над Космосом.
– Представляешь, что о тебе думают наблюдатели…
– Что, опять нас засекли?! Лично я ничего не…
– Если ты не замечаешь следящего глаза, это еще не значит, что его нет. Другое дело, что глаз может и зажмуриться…
– Лучше б он заснул. И не просыпался.
– Я ему передам… при случае.
– Шутница ты у меня, однако.
– Ты даже не представляешь, до какой степени. Идем уж, а то все корабли на войну без нас поулетают.
– Не дождешься. Без нас не обойдутся.
– Точно! Ты даже не представляешь, насколько иногда бываешь правдив.
– А то! Но правда о том, где мы окажемся завтра, неведома даже мне. Ты знаешь?
– Нет. Я не богиня, человек. Но где-нибудь да окажемся… Главное, чтобы это самое завтра вообще БЫЛО.
– Ты даже не представляешь, насколько иногда бываешь…
– А ТО!!! Мы гармоничная пара, не правда ли?
Непримиримые
Время и точка
[начало третьего осеннего месяца ноября по универсальному сетевому летоисчислению (примерно весна по местному календарю); для начала – местечко в дюжине километров от руин города Моррокк, зона прямого влияния Братства Блэззчифф; мир Фообб (планета-резервация Фурргиасс II в звездном скоплении Хромой Кентавр малонаселенной шаровидной галактики «Западня Богов»
(координаты точки выхода из внемера, как оказалось: 099894887462627676276726 – 1119908181151454164434564 – 4838189819856552/8762516116281299/56672227772721)]
Устало смахнув с лица капельки пота, женщина говорила с нажимом, словно пыталась в чем-то убедить своего спутника:
– Не ропщи на судьбу, Сол, лучше скажи спасибо, что обошлось, что получилось так, а не иначе…
– Я редко совершаю большие ошибки, Иррр! – прорычал кривоногий и коренастый, но очень широкий в плечах, почти квадратный эрсер. Он постоянно зорко посматривал по сторонам сквозь глазки-щелочки круглой монголоидной физиономии. И он был ЯВНО НЕ МУТАНТ. Несмотря на крайнюю уродливость. Что само по себе было странно, если не сказать невероятно.
– Только ОЧЕНЬ большие? – невесело то ли пошутила, то ли уточнила та, кого он назвал этим рычащим именем. – Красиво уйти с Даффии… Пустить мимо иллюминаторов созвездие Единорога… И, не сдержавшись, убить практически в открытую редкостного урода, который к тому же оказался взбалмошным наследным принцем этого рассадника кошмарных персонажей четвертой планеты системы Прокруста! Я вообще удивляюсь, как нам удалось захватить спасательный челнок и живьем свалить от взбесившихся телохранителей этого криптила…
ЭТА тоже не была мухомом. Генетически неизмененная женщина-эрсер?! Невероятно, но факт.
– Самые большие ошибки за меня совершает тот многоликий монструозный тип, который сидит во мне. Назовем его… «мульти – альтер эго». Ох, подозреваю, что скоро за моей спиной будет оставаться не просека, а целое поле бездыханных тел… Я как черная смерть, чума, – медленно произнес он, – я теперь приношу людям только несчастье… Ты еще не пожалела, что связалась со мной?
– Я пожале-ела… – еще медленнее сказала женщина. Умолкла, но, встретившись глазами с его испытующим взглядом, добавила: – что связалась с тобой так поздно. А назад не оглядывайся, мой тебе совет. Просто не сбавляй шаг, если не забыл о своей цели и если не хочешь, чтобы настигли и ударили в спину воспоминания. Хорошо еще, что наш челнок попал в сферу притяжения этого беленького Фурргиасса. Я думаю, что, как бы там и тут ни было, но лучше воевать на твердой почве с монстрами, чем в вакууме неизвестно с кем.
– Хорошо-то оно хорошо. Но так было на момент приземления челнока, а сейчас… Надо думать только о том, как выбраться из этой генеральной репетиции постановки ада. Здесь, конечно, главное занятие населения и состояние души каждой личности война всех против всех, и, несомненно, в результате добросовестных стараний все у этих уродов получится. Они самый что ни на есть ярчайший пример, к чему приводит непримиримость, нетолерантность. Если уж у их предков хватило непреклонности и злобности ядерную войнушку забабахать, для затравки, так сказать… Они будут мочить друг друга до победного! И несомненно перемочат. Но, ввиду их невероятной живучести и многоликости, у меня нет времени ждать, пока они осуществят свою мечту, достигнут идеала предков. Посему – мы просто обязаны дожить до первого встречного звездолета. Ведь должен же сохраниться хоть один, черт забодай!!
Они медленно, но безостановочно продвигались в направлении останков древнего города Моррокк, скудные упоминания о котором выудили из пары-тройки не слишком кровожадных встречных. Из тех, кого не пришлось убить тотчас же, для знакомства, так сказать.
Ядовито-лиловые спекшиеся валуны пористой породы, казалось, были разбросаны хаотически, но обходить их оказалось занятием непростым. Как, впрочем, и во всем, что касалось природы выжженного мира Фообб. Пространство, не занятое валунами, также не располагало к пешеходным прогулкам. Спекшаяся, скоксовавшаяся в единый монолит, почва отдавалась звонким гулом там, где в глубоких трещинах обитало присмиревшее, разорванное Прадавним Взрывом на миллионы кусочков и ошметков эхо, и противно чавкала под ногами там, где эхо, казалось, обрело плоть, но тут же, мгновенно разложившись в смертоносной среде, вылезало из бездонных разломов зловонной плотной жижей. Мужчина и женщина шли, уже не оглядываясь по сторонам, не отвлекаясь на звуки и возникающие образы. Словно два очнувшихся собутыльника, брели по неимоверно загаженному гигантскому столу, усеянному битой посудой, завонявшими объедками, блевотиной и попросту банальными испражнениями; брели, не удивляясь полуразложившимся трупам тех, с кем начинали эту апокалиптическую трапезу – «пир во время конца света»…