Капитул Дюны, стр. 8

Все это не так просто.

Для любого крупного предприятия Бене Джессерит вряд ли можно было найти простое объяснение. Некорабль и его смертные пленники могли классифицироваться только как крупное предприятие. И дорого стоящее. Дорого — в энергетическом выражении, даже при том, что не-корабль использовался только пассивно.

Соображения экономии применительно к этому расходу энергии могли говорить только об энергетическом кризисе. Одна из самых серьезных забот Белл. Это было слышно в ее голосе всегда, даже тогда, когда она говорила наиболее объективно: «Все мясо с костей соскоблили, ни крошки не осталось!» Каждая из Сестер в Бене Джессерит знала, что за ней следят острые глаза Расчета — учитывалась любая трата энергии.

Беллонда вошла без предупреждения — с хрустальными таблицами Ридулы под левой рукой. Она шла так, словно ненавидела пол, и каждый шаг ее говорил — «Вот тебе! И вот! Вот так!» Она топтала пол так, будто он был виноват в том, что подвернулся ей под ноги.

Одрейд почувствовала, как что-то сжало ей грудь, когда она поймала взгляд Белл. Таблицы со стуком полетели на стол.

— Лампадас! — сказала Беллонда, и в ее голосе слышалась невыносимая боль.

Одрейд не было нужды разворачивать свиток. Кровавые волны в видении, кровавые волны, захлестывавшие Дитя Моря стали реальностью.

— Выжившие? — напряженно спросила она.

— Никого, — Беллонда хлопнулась в кресло, которое она держала на своей стороне стола Одрейд.

Затем вошла Тамейлан и села за спиной Беллонды. Обе выглядели потрясенными.

Выживших нет.

Одрейд позволила своему телу содрогнуться — дрожь пробежала от груди до кончиков пальцев ног. Ей не было дела до того, что другие заметят столь явное проявление чувств. Этой рабочей комнате доводилось видеть и худшее поведение Сестер.

— Кто доложил? — спросила Одрейд.

Ей ответила Беллонда:

— Сведения поступили от наших агентов в КАНИКТ, на послании стояла специальная метка. Информация шла от Рабби, в этом нет сомнений.

Одрейд не знала, как ей реагировать на это. Она посмотрела мимо своих собеседниц в большое стрельчатое окно: за окном кружились в легком танце снежинки. Да, эти вести точно совпали с наступлением зимы.

Сестер Дома Ордена не радовал этот неожиданный переход к зиме. Необходимость заставила службу Контроля Погоды существенно понизить температуру. Никакого постепенного понижения, никакого сострадания к растениям, которым теперь придется пережить ледяной сон. Каждую ночь становилось холоднее на три-четыре градуса. Покончить с этим за неделю, погрузить все вокруг в кажущийся бесконечным холод…

Холод, вполне соответствующий известиям о Лампадас. Одним из следствий перемены погоды был туман. Она видела, как рассеивается его дымка — и вместе с этим улегся маленький снежный вихрь. Очень странная и неуютная погода. Точка росы соответствовала температуре воздуха, и туман клубился над еще оставшимися влажными участками почвы. Он поднимался над землей и густыми клубами окутывал безлистные сады, чем-то напоминая отравляющий газ.

В живых не осталось никого. Никого?

Беллонда покачала головой в ответ на безмолвный вопрос, читавшийся в глазах Одрейд.

Лампадас — драгоценный камень среди планет Бене Джессерит, планета, где находилась лучшая из их школ… Теперь — еще один безжизненный шар, покрытый пеплом и спекшимся камнем. И Башар Алеф Бурзмали со всей его отборной гвардией оборонных войск. Все мертвы?

— Все мертвы, — сказала Беллонда.

Бурзмали, любимый ученик старого Башара Тэга — мертв, и его смерть не послужила ничему. Лампадас — великолепная библиотека, прекрасные учителя, лучшие ученики… все пропало.

— Даже Луцилла? — спросила Одрейд? Почтенной Матери Луцилле, вице-канцлеру Лампадас, были даны инструкции покинуть планету при малейших признаках надвигающейся опасности, забрав с собой столько обреченных, сколько могла вместить ее Иная Память.

— Осведомитель утверждает, что мертвы все, — настойчиво повторила Беллонда.

«Как может какое бы то ни было человеческое общество быть построено на такой жестокости»? — спрашивала себя Одрейд. Она представляла, как эти новости рассказываются за завтраком на какой-нибудь базе Чтимых Матр: «Мы уничтожили еще одну планету Бене Джесерит. Говорят, десять биллионов убитых. Это уже шестая планета за месяц, не так ли? Передайте мне, пожалуйста, сливки, милочка…?

С пустыми от ужаса глазами Одрейд взяла в руки таблицу с сообщением, глядя сквозь нее, не видя текста. От Рабби, в этом не может быть сомнения. Она осторожно положила таблицу на место и перевела взгляд на своих Советниц.

Белонда — старая, толстая, с вызовом во всем своем существе. Ментат-Архивист, надевшая сейчас линзы, чтобы иметь возможность читать: ей не было дела до того, как это ее характеризует. Беллонда показала зубы в широком оскале, говорившем больше, чем любые слова. Она видела реакцию Одрейд на сообщение. Белл может снова начать говорить о возмездии. Этого можно ждать от человека, которого ценят за природную норовистость. Ее нужно вернуть в состояние Ментата, тогда склад ее ума станет более аналитическим.

По-своему Белл права, — подумала Одрейд. — Но ей не понравится то, что я задумала. Мне нужно быть осторожнее в том, что я собираюсь сказать. Сейчас слишком рано раскрывать свои планы.

— Существуют обстоятельства, при которых с помощью зла можно отразить зло, — сказала Одрейд. — Нам нужно хорошенько обдумать это.

Вот так! Это предупредит вспышку Белл.

Тамейлан слегка пошевелилась в своем кресле. Одрейд перевела взгляд на старшую женщину. Та: всегда сосредоточенная под маской критичного спокойствия. Снежно-белые волосы, обрамляющие узкое лицо. Воплощение древней мудрости.

Одрейд разглядела под привычной маской крайнюю суровость, говорившую о том, что все, что видела и слышала Там, ей совершенно не нравилось. Худоба, делавшая весь облик Там жестким и твердым, контрастировала с внешней мягкостью Белл. Тамейлан держала форму, ее мускулы были тренированными — насколько это возможно в ее годы. Но в ее глазах стояло выражение, перечеркивавшее первое впечатление: чувство отстраненности, ухода от жизни. О да, она все еще следила за всем, что происходило вокруг, но что-то в ней уже начало сдавать позиции. Прославленный интеллект Тамейлан превратился в какую-то разновидность хитрости, она теперь более полагалась на наблюдения и решения прошлого, чем на то, что видела здесь и сейчас в настоящем.

Пора начать готовить замену. Думаю, это будет Шиана. Шпана опасна для нас, но она — многообещающий человек. И в ней — кровь Дюны.

Одрейд сосредоточилась на клочковатых бровях Тамейлан, нависавших над дряблыми веками. Да. Шиана заменит Тамейлан.

Зная всю сложность стоящего перед ними вопроса, Там примет это решение. В момент оглашения — Одрад знала это, — достаточно будет обратить внимание Там на огромную сложность и опасность сложившегося положения. Черт побери, мне будет ее не хватать!

Глава 6

Я умру! — думала Луцилла. Прошу вас, Сестры, не допустите, чтобы это произошло, пока я не передам драгоценный груз, какой хранится в моем разуме!

Сестры!

Понятие семьи лишь изредка находило свое выражение в среде Бене Джессерит, но все же оно было здесь. В генетическом смысле они и были родней. А из-за Иной Памяти часто знали и в чем. Им не требовалось особых обозначений, таких как «троюродная сестра» или «внучатная тетя». Родство виделось им, как видит свое полотно ткачиха. Они знали, как основа и уток создают ткань. Мир, лучший чем любая Семья, это ткань Бене Джессерит, что скрепляла Общину Сестер, но основу этой ткани создавал именно древний инстинкт Семьи.