Досадийский эксперимент, стр. 18

– Ты сказал, что планета отравлена. Почему не перенести обитателей постепенно, подвергнуть их стиранию памяти, если необходимо, и ввести их в Консент, как новых…

– Мы не смеем! Во-первых, обитатели планеты выработали иммунитет к стиранию памяти, это было побочным продуктом ядов, которые попали в их питание. Во-вторых, глядя на то, чем они стали на Досади… Как я могу это объяснить тебе?

– Почему люди не могут просто покинуть Досади? Полагаю, что вы перекрыли им доступ к прыжковым дверям, но ракеты и другие механические устройства…

– Мы не позволяем им покинуть планету. Наш Калебанец заключил планету в «темпокинетический барьер», который объекты нашего эксперимента не могут преодолеть.

– Почему?

– Мы скорее уничтожим всю планету со всем живым на ней, чем выпустим ее население в Консент.

Чем же таким являются досадийские люди, что вам пришла в голову такая возможность?

Аритч содрогнулся.

– Мы создали чудовище.

8

Торопливо шагая через крышу прилегающего к зданию высотного паркинга в разгаре последнего дня, который Джедрик провела Лиэйтором, она не могла выбросить из головы сознание того, что подобно старой коже вот-вот скинет с себя еще одну должность. В здании под ней теснились один на другом автомобили торговцев властью и их любимцев, каждая из машин была подвешена к конвейерной дорожке верхними захватами. Машины были самые разные – от гигантских «джайгеров», отягощенных броней и оружием, с усиленными двигательными системами – эти принадлежали правящему меньшинству – и до миниатюрных черных скиттеров, предназначенных для таких, как она сама. Бывший любимец Джедрик знала, что сейчас она в последний раз воспользуется машиной, которая до сих пор избавляла ее от утренней и вечерней толкучки подземных пешеходных дорожек.

Она тщательно выбрала момент ухода с работы. Те, кто ездят «джайгерами», еще не успели отобрать у нее ее скиттер и водителя. Этот водитель, Хевви, требовал ее особого внимания в этой последней поездке, в том небольшом промежутке времени, который она выделила специально для улаживания с ним дел.

Джедрик ощущала, что теперь события понеслись со своей собственной ужасающей скоростью. Только что, утром, она обрекла на смерть пятьдесят человек, и вот теперь эта лавина набрала силу.

Поверхность тротуара на крыше высотного паркинга была кое-как залатана после недавнего взрыва трех боевиков с Обода. Спеша через открытое пространство грубо заделанной площадки к выходному лифту, Кейла старалась внимательно ставить ноги. Добравшись до шахты лифта, она остановилась и взглянула на запад, за скалистые склоны города. Солнце уже почти дошло до послеполуденной линии скал и казалось просто золотистым сиянием за молочно-белесым барьером Стены Бога. В ощущаемых ею по-новому страхах это было не солнце, а злобный глаз, смотрящий на нее сверху вниз.

К этому моменту картотечные шкафы уже должны загореться от неуклюжей попытки полицейских жаб влезть в них. Пока они доложат об этом, пока их рапорт пробьется через иерархические препоны наверх, туда, где кто-нибудь осмелится принять решение, будет некоторая задержка.

Джедрик усилием воли сдерживала свои мысли, стараясь, чтобы они не сорвались в дрожащую тень. После картотечных шкафов, станут накапливаться и другие данные. Люди Электора все более наберутся подозрений. Но это тоже было частью ее плана, одним из многих его плоскостей.

Она стремительно шагнула в лифт, опустилась на свой уровень паркинга и взглянула через узкие дорожки с перилами на свой скиттер, висящий среди остальных машин. Хевви сидел на покатом капоте, характерно ссутулив плечи. Хорошо. Он ведет себя так, как она и ожидала. Теперь необходима была некоторая хитрость, но Джедрик не ожидала никаких настоящих неприятностей от такого мелкого и прозрачного существа, как Хевви. Тем не менее, она держала руку в кармане, где у нее скрывалось небольшое, но эффективное оружие. Теперь ее ничто не должно остановить. Джедрик отбирала и тренировала своих заместителей, но ни один из них не мог сравниться способностями с ней самой. Военной силе, подготовленной к этому моменту, все равно нужна была Джедрик, как еще одно преимущество, которое может решить победный спор в один из лежащих перед ними дней.

«Теперь я должна плыть, как сорванный лист в урагане».

Хевви читал книгу, одну из тех псевдоглубоких вещей, которыми он регулярно наслаждался, книгу, которую, как знала Джедрик, он все равно не поймет. Зачитавшись, он дергал себя за нижнюю губу большим и указательным пальцем – картина абсолютной интеллектуальной углубленности в важные мысли. Но это была только видимость. Он не подал и виду, что слышит, как Джедрик спешит к нему. Легкий ветерок заворачивал ему страницы, и он придерживал их одним пальцем. Кейла еще не видела названия книги, но догадалась, что она из контрабандного списка, как и большая часть его чтива. Это был максимум риска, на который мог пойти Хевви, риск небольшой, но насыщенный определенным фальшивым блеском. Еще одна видимость.

Теперь Джедрик видела его во всех отчетливых деталях. Он должен бы был уже поднять глаза, но сидел, погрузившись в свою книгу. У Хевви были большие карие глаза, которые, как он явно считал, имеют невинный вид. Но действительная его невинность простиралась значительно дальше, чем его слабые попытки эту невинность изобразить. Джедрик легко могла представить себе сцену, которая произойдет, если один из людей Броя обнаружит Хевви в этой позе.

«Контрабандная книга? – спросит Хевви, придавая выражению своих глаз всю их бесценную невинность. – Я думал, что они больше не встречаются. Я думал, что вы сожгли их все. Приятель дал ее мне на улице, когда я спросил, что он читает».

А шпион Электора, скрывая усмешку, спросит: «И тебе не показался странным такой подарок?»

Если дойдет до этого, события для Хевви станут все более и более неприятными и примут оборот, о котором он и не подозревает. Его «невинные» карие глаза обманут людей Электора не больше, чем они обманули ее. Ввиду этого, Джедрик заметила и другие аспекты того факта, что Хевви дал ей ключ к Стене Бога – этого Джорджа Х.Маккая. Хевви пришел к ней и сообщил театральным конспиративным шепотом: «Обод хочет переправить в город нового агента. Мы подумали, что вы можете…»

И каждая подробность, которую он выдал, этого странного происшествия, каждый вопрос, на который он ответил со своей прозрачно-деланной искренностью, усиливали ее напряжение, удивление и приподнятое настроение.

Джедрик вспомнила все это, приближаясь к Хевви.

Он почувствовал ее присутствие и поднял глаза. В них мелькнуло узнавание и что-то еще, неожиданное – наполовину скрытая настороженность. Он закрыл книгу.

– Вы сегодня рано.

– Я предупреждала, что так и будет.

Новый оттенок в поведении Хевви вызвал в ней всплеск нервного напряжения, пробудил прежние опасения. Кроме атаки, у нее не оставалось никаких вариантов поведения.

– Только жабы не могут прервать рутинную работу, – сказала она.

Взгляд Хевви быстро скользнул вправо и влево, потом вернулся к ее лицу. Он не ожидал этого. В этом был несколько больший риск, чем допускал себе Хевви. Повсюду стоят электронные подслушивающие устройства Электора. Тем не менее, реакция Хевви сказала ей все, что она хотела знать. Джедрик указала на скиттер.

– Поехали.

Он вложил книгу в карман, соскользнул с капота и открыл для нее дверь. Его движения были слишком резкими. Петелька от пуговицы на одном из рукавов его рубашки в зеленую полоску зацепилась за ручку двери. Со смущенной торопливостью он отцепил ее.

Джедрик скользнула в пассажирские ремни безопасности. Хевви захлопнул дверь, тоже слишком громко. Он нервничает. Хорошо. Он уселся слева от нее за панель управления и обратился к ней с вопросом.