Дом глав родов: Дюна, стр. 53

Скитейл насвистывал, вышагивая по коридору перед своими апартаментами. Взад и вперед, взад и вперед. Свист.

Пусть они привыкнут к моему свисту.

Под свист он составил слова песенки: „Сперва Тлейлаксу не говорит“. Вновь и вновь слова перекатывались в его мозгу. Они не смогут использовать его клетки для того, чтобы восполнить генетическую брешь и выведать его секреты. Они должны прийти ко мне с дарами.

Одрейд заглянула к нему „по пути на беседу с Мурбеллой“. Она часто упоминала при нем пленную Чтимую Матер. В этом была какая-то цель, о сути которой он никак не мог догадаться. Угроза? Всегда возможно. Со временем и это будет раскрыто.

– Я надеюсь, вас не гнетут никакие страхи, – сказала Одрейд.

Они стояли в нише у окошка, через которое ему поставляли еду, он как раз ожидал появления ленча. Меню никогда не было полностью в его вкусе, но приемлемо. Сегодня он попросил даров моря. Невозможно предугадать, какую форму это примет.

– Страхи? Бояться вас? Ах, дорогая Великая Мать, я бесценен для вас живой. Чего же мне бояться?

– Мой Совет воздержался от решения относительно вашей просьбы.

Этого я и ожидал.

– Ошибочно ставить меня в затруднительное положение, – сказал он. – Ограничивает для вас возможности выбора. Ослабляет вас.

На то, чтобы составить эти фразы, у него ушло несколько дней, и теперь он ждал, какой эффект они произведут.

– Зависит от того, как использовать инструмент, Мастер Скитейл. Некоторые инструменты ломаются, если их использовать неправильно.

Будь ты проклята, ведьма!

– Испытываете вплоть до угасания. Великая Мать? – улыбнулся Тлейлаксу, показывая острые клыки.

– А вы действительно ожидаете, что я придам вам сил? – позволила она себе одну из редких вспышек юмора. – За что теперь торгуетесь, Скитейл?

Я уже больше не Мастер Скитейл. Ударь ее клинком плашмя!

– Вы Рассеиваете Сестер в надежде, что кто-нибудь из них избежит разрушения. А каковы экономические последствия ваших истерических действий?

Последствия! Они всегда говорят о последствиях.

– Мы пытаемся выиграть время, Скитейл, – очень мрачно.

Этому он уделил мгновение молчаливого раздумья. За ним следят глаза ком-камер. Никогда не забывать об этом! Экономика, ведьма! Странное это место для торговли – ниша у окошка выдачи пищи, подумалось ему. Дурное управление экономикой. Управленческая суета, планирование и стратегические совещания должны проходить за закрытыми дверями, в верхних комнатах, вид из окон которых не отвлекает функционеров от дел, которые оказались у них на руках.

Череда воспоминаний из его прошлых жизней отказывалась принимать происходящее. Необходимость. Люди совершают свои торговые сделки где придется – на палубах кораблей, на замусоренных улицах, полных пробегающих мимо клерков, в просторных залах традиционной биржи, где над их головами бегут строки информации, видной всем.

Планирование и стратегия могут исходить из этих верхних комнат, но свидетельства их деятельности, как обычная информация на бирже – видны всем.

Так пусть подглядывают ком-камеры.

– Каковы ваши намерения относительно меня. Великая Мать?

– Сохранять вас живым и полным сил.

Осторожно, осторожно.

– Но не давать мне свободы действий.

– Скитейл! Вы говорите об экономике, а потом хотите получить что-то свободно?

– Но мои силы вам немаловажны?

– Верьте этому!

– Я вам не доверяю.

Именно в этот момент окошко решило выбросить на поднос тарелки: блюдо с белой рыбой под изысканным соусом. Он уловил запах трав. В высоком стакане вода с запахом меланжа. Зеленый салат. Одна из немногих их удач. Он почувствовал, как рот у него наполняется слюной.

– Наслаждайтесь своим ланчем. Мастер Скитейл. В нем нет ничего, что могло бы повредить вам. Разве это не мера доверия? – Когда он не ответил, Одрейд продолжала: – Какое отношение к нашей сделке имеет доверие?

В какую игру она играет теперь?

– Вы рассказали мне, что планируете для Чтимых Матер, но не сказали ничего о своих намерениях в отношении меня, – он и сам понимал, что звучит это жалобно. Ничего не поделаешь.

– Я намереваюсь заставить Чтимых Матер осознать, что и они смертны.

– Как это вы делаете со мной!

Не промелькнуло ли в ее глазах удовлетворение?

– Скитейл, – как мягок ее голос, – люди, которых заставили что-то осознать таким образом, действительно слушают. Они слышат тебя, – Одрейд глянула на его поднос. – Может быть, вам хотелось бы чего-нибудь особенного?

Насколько возможно, он попытался взять себя в руки:

– Может, немного стимулирующего напитка. Он помогает, когда мне нужно подумать.

– Конечно. Я прослежу, чтобы его доставили немедленно.

Одрейд перенесла свое внимание с ниши на главную комнату его апартаментов. Он наблюдал за Преподобной Матерью, отмечая те места, где она останавливалась, ее взгляд переходил с места на место, с предмета на предмет.

Все на своих местах, ведьма. Яне животное в своей норе. Вещи должны лежать удобно в тех местах, где я могу найти их, даже не думая об этом. Да, то у моего кресла – стимулирующие карандаши. Так я прибегаю к карандашам, но я не потребляю алкоголь. Заметила?

Появившийся стимулятор имел привкус какой-то горькой травы, на определение которой у Скитейла ушло несколько секунд. Касмине. Генетически модифицированный усилитель крови из фармакопеи Гамму.

Она собиралась напомнить ему о Гамму? Они так изобретательны, эти ведьмы!

Подшучивала над ним в вопросе экономики. Ее колкость все еще продолжала жечь его, когда он повернул назад в конце коридора и возобновил свою послеобеденную прогулку, потом перешел на быстрый шаг, спеша к себе гостиную. Какой клей не давал, на самом деле, распасться Старой Империи? Многое, какие-то моменты были серьезными, какие-то мелкими, но в основном экономика. Связующие нити, о которых часто думают, как об удобствах. А что сдерживало их от того, чтобы не взорвать планеты друг друга? Великая Конвенция. „Взорви кого-нибудь, и мы объединимся, чтобы взорвать тебя“.