Дом глав родов: Дюна, стр. 38

Они вкатили Луциллу в рабочую комнату Великой Чтимой Матре в трубчатой клетке – клетка внутри клетки… Сеть из шигапроволоки заставляла ее держаться центра трубы.

– Я – Великая Чтимая Матре, – приветствовала ее женщина, сидящая в тяжелом черном кресле.

Маленькая женщина, красновато-золотистые леопарды.

– Клетка для твоей же защиты, в случае, если ты решишь прибегнуть к Голосу. Мы не восприимчивы, а наш иммунитет давно уже приобрел форму рефлекса. Мы убиваем. Многие из твоих умерли именно таким образом. Мы знаем Голос и сами используем его. Помни об этом, когда я выпущу тебя из клетки. – Она махнула слугам, которые внесли клетку. – Уходите отсюда! Убирайтесь!

Луцилла оглядела комнату: ни одного окна, почти квадратная. Освещена несколькими серебристыми плавающими светильниками. Ядовито-зеленые стены. Типичная для допроса обстановка. Находится где-то высоко. Они ввезли ее клетку в нулевой капсуле незадолго до восхода.

За спиной Великой Чтимой Матре отскочила в сторону панель, и на ленте скрытого механизма в комнату скользнула еще одна клетка поменьше. Эта клетка была квадратной, и в ней стоял кто-то, кого она приняла было за обнаженного мужчину, пока он не обернулся и не взглянул на нее.

Футар. На широком лице отчетливо выделялись клыки.

– Хочу тереть спину, – проговорил футар.

– Да, милый. Я потру тебе спину позже.

– Хочу, есть, – сказал футар, в упор глядя на Луциллу.

– Позже, милый.

Футар продолжал изучать Луциллу.

– Ты Водящая? – спросил он.

– Конечно, нет!

– Хочу есть, – настаивал футар.

– Позже, я сказала! А пока ты просто сядешь и помурлычешь мне.

Футар в своей клетке сел на корточки, и из его горла послышался странный рокочущий звук.

– Разве они не милы, когда мурлычат? – Великая Чтимая Матре, судя по всему, ответа не ожидала.

Присутствие футара озадачило Луциллу. Предполагалось, что эти существа охотятся за Чтимыми Матре и убивают их. Впрочем, этот сидел в клетке.

– Где вы его поймали? – спросила Луцилла.

– На Гамму.

Она сама не понимает, какую выдала информацию.

А это Узловая Станция, – подумала Луцилла. Она узнала ее с лихтера прошлым вечером.

Футар перестал мурлыкать.

– Есть, – проворчал он.

Луцилла тоже бы что-нибудь съела. Они не кормили ее вот уже три дня, и ей приходилось подавлять острые приступы голода. Помогали маленькие глотки воды из оставленного в клетке литерджона, который был уже почти пуст. Привезшие ее сюда слуги только посмеялись над ее просьбой о еде: „Футары любят мясо!“

Но больше всего ее мучило отсутствие меланжа. Этим утором она уже начала испытывать первые боли абстиненции.

Вскоре мне придется убить себя.

Рой Иных Воспоминаний, погибших на Лампадас, умолял ее терпеть. Будь мужественной. Что если та необученная Преподобная Мать, обманет наши ожидания?

Паучья Королева. Вот как называет эту женщину Одрейд.

Великая Чтимая Матре продолжала изучать Луциллу, обхватив рукой подбородок. Подбородок у нее слабый. На лице, в котором нет позитивных черт, взгляд привлекают негативные.

– Знаешь, в конце концов ты все же проиграешь, – сказала Великая Чтимая Матре.

– Оптимизм и за могилой, – отозвалась Луцилла и тут же ей пришлось объяснить выражение.

На лице Великой Чтимой Матре отразился вежливый интерес. Как интересно.

– Любая из моих адъютантов за эти слова убила бы тебя на месте. Это одна из причин, почему мы одни. Любопытно, почему ты решила сказать нечто подобное?

Луцилла глянула на сидящего на корточках футара.

– Футары не возникают из ничего. Они были созданы генетическим путем из клеток диких животных с одной целью.

– Поосторожней! – в глазах женщины в кресле вспыхнул оранжевый огонь.

– На создание футаров ушло несколько поколений, – сказала Луцилла.

– Мы охотимся на них ради удовольствия!

– И охотник становится дичью.

Великая Чтимая Матре вскочила на ноги, глаза ее превратились в два оранжевых факела. Футар разволновался и начал подвывать. Это успокоило женщину.

Медленно-медленно она опустилась обратно в кресло, сделав жест футару в клетке.

– Все в порядке, милый. Ты вскоре поешь, а я потру тебе спину.

Футар возобновил странный звук, означающий мурлыканье.

– Так вы полагаете, мы вернулись как беглецы, – вернулась к Луцилле Великая Чтимая Матре. – Да! Не отрицай этого.

– Черви часто поворачиваются, – возразила Луцилла.

– Черви? Ты имеешь в виду тех монстров, которых мы уничтожили на Ракисе?

Большим искушением было подколоть, вызвав драматичную реакцию. Напугать ее хорошенько, и она наверняка убьет.

Пожалуйста, Сестра! – молил рой с Лампадас. – Перетерпи.

Вы думаете, мне удастся бежать из этого места? Это заставило их умолкнуть, остался лишь слабый протест. Помни! Мы как та древняя кукла: семь раз упадет, восемь встанет. Нахлынуло это на нее образом маленькой красной куклы, с лицом ухмыляющегося Будды и сложенными на толстом животике ручками.

– Ты, очевидно, имеешь в виду личинок Бога Императора, – сказала Луцилла. – А у меня на уме было нечто иное.

Великая Чтимая Матре в задумчивости умолкла.

Оранжевый цвет в ее глазах несколько поблек.

Она играет со мной, – подумалось Луцилле. – Она намеревается убить меня и скормить своему ручному животному.

Но подумай о тактической информации, какую ты могла бы принести, если мы сбежим!

Мы! И никак не опровергнуть разумность подобного протеста. Клетку с ней вынесли из лихтера еще при дневном свете. Подходы к лежбищу Паучьей Королевы были тщательно спланированы с тем, чтобы как можно более затруднить доступ к ним, но сама планировка Луциллу позабавила – Очень древняя, давным-давно отставшая от времени планировка. Узкие проходы внешних ворот с наблюдательными башнями, вырастающими из земли, как тускло серые грибы из своего мицелия. Резкие повороты в критических, с точки зрения тактики, местах. Ни одно наземное транспортное средство не сможет маневрировать на этих поворотах на сколько-нибудь значительной скорости.